De-aged Coulson

[Месть*_*]

Я под веществами и не помню было или нет.. Всем хорошего дня!

@темы: Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Пончики

[arafrael]

Всем доброго дня и хорошего настроения!

(с)

@темы: Рейтинг: G, Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Sharp

[Йож во фраке]

Название: Sharp
Автор: aneurysmface
Переводчик:  Йож во фраке
Оригинал: Sharp
Фандом: The Avengers
Пейринг: Коулсон/Бартон
Рейтинг: NC-17
Размер: 2558 в оригинале
Описание: Клинт делает это не потому, что ненавидит свою жизнь, а для того, чтобы напомнить себе, что до сих пор жив.
Предупреждения! self-harm, knifeplay, bloodplay (никаких суицидальных наклонностей и всё добровольно)
Предупреждение автора: "Страсть Клинт к членовредительству - вещь, знакомая мне и некоторым моим друзьями. Она действительно существует, и я отобразил её в том виде, в котором испытывал сам. Тем не менее, нанесение себе вреда - это серьёзная тема, независимо от причин подобного поведения. Пожалуйста, если вы почувствуете в себе склонность к членовредительству, настоятельно прошу вас тщательно это обдумать и по возможности обсудить эту тему. Если вам кажется, что этим увлёкся кто-то из ваших друзей, пожалуйста, найдите время поговорить с ним. Если вам неудобно разговаривать на эту тему с другими с глазу на глаз, найдите кого-нибудь из взрослых, чьему совету вы сможете довериться."
Разрешение на перевод получено.

Иногда Клинту было просто необходимо почувствовать боль.

Иногда Клинту было просто необходимо почувствовать боль. Она нужна была ему как напоминание о том, что он всё ещё жив, и, это добавилось позже, как доказательство того, что он не под контролем Локи. Когда тот держал его в заложниках собственного разума, Бартон ничего не чувствовал – ни эмоций, ни боли. Обычно ему сильно доставалось на операциях, так что не было необходимости прибегать к более радикальным способам, но иногда работа была слишком легкой, и тогда самым серьезным повреждением по возвращению оказывался содранный заусенец. В такие дни он держал возле своей кровати нож.
Пара-тройка новых отметок на коже были едва заметны, так что даже если бы их не прикрывала одежда, никто бы их не увидел. Но такого случая никому не предоставлялось с тех самых пор, как Клинт остановил свой выбор на верхней части бедра – эту часть тела можно было увидеть только если бы он разделся полностью. Всего лишь несколько тонких красных линий на коже – и искажённый мир возвращался обратно на привычную колею. И Бартона всё вполне устраивало до тех самых пор, пока одной ночью он не вошёл к себе в комнату – шесть дней без действий, отчаянное желание чего-то большего, чем заработанные в спарринге с Наташей шишки и синяки – и не обнаружил сидящего на кровати Фила Коулсона с его ножом в руке.
– Покажи, – попросил он. Клинт никогда не входил в число тех, кто не слушался Фила. Конечно, перепалки по внутренней связи давно вошли в привычку, но в итоге когда бы Фил ни говорил "стреляй", Клинт неизменно стрелял. Эта ситуация, в целом, отличалась не сильно, поэтому руки сами начали расстёгивать джинсы. Стянув их, Бартон задрал боксёры и повернул ногу так, чтобы можно было увидеть аккуратные ряды линий.
Он внимательно следил за реакцией куратора – взгляд голубых глаз при виде его бедра стал словно лазерный. Поднявшись, Фил подошёл к нему и присел, чтобы рассмотреть шрамы. Осторожно проследил пальцами вдоль самых свежих (три месяца, девять дней).
– Зачем? – спросил он хриплым голосом.
Клинт глубоко вдохнул.
– Чтобы доказать себе, что я всё ещё живой и по-прежнему я.
Коротко кивнув, Фил поднялся и передал Клинту нож, рукоятью вперед.
– Я тебе доверяю и верю, что ты знаешь, что делаешь.
Он уже направился было к выходу, но Бартон перехватил его за руку.
– Коулсон, слушай... это не... Я не ищу смерти. По крайней мере, сейчас. Я не поэтому это делаю.
Фил снова кивнул, но промолчал, рука легко выскользнула из захвата.
После этого случая события пошли привычным чередом. Мстители отправлялись на миссии, Клинт зарабатывал себе на каждой по парочке ранений. На какое-то время этого хватало. А потом Фил оказался в медсекторе ЩИТа со стрелой в плече. Его стрелой. Нет, разумом Клинт понимал, что это была не его вина, что он никоим образом не мог знать о том, как Локи научился материализовывать людей из ниоткуда, но всё равно он винил себя. А зрелище Локи – и зрелище раненого из-за него Фила – вызвало в памяти слишком много воспоминаний о том, как он помогал ему пробраться на Хеликарьер, убивая для этого своих же агентов. Тот факт, что это был именно Фил, удваивал вину – Фил, в которого Клинт был влюблён по уши с тех самых пор, как тот заговорил с ним своим голосом в стиле "без фокусов – слушайся приказов, или я обеспечу тебя бумажной работой на всю оставшуюся", от чего по спине у Клинта побежали мурашки.
Поэтому в медицинском корпусе он не отходил от куратора ни на шаг. Только позволил Ситвеллу допросить себя, пока Фил был в операционной. Стрела прошла через правую часть большой грудной мышцы – всего в каких-то дюймах от шрама, оставленного Локи – и вошла почти до оперения.
Ему пробило лёгкое, он лишился части селезёнки, но всё ещё был жив, и это Клинта слегка успокаивало. Но он всё равно сидел рядом с койкой всё то время, пока Фил лежал под снотворным. Врачи разбудили его только спустя четыре дня, и всё это время Клинт не отходил от палаты дальше, чем до ближайшего туалета. Наташа приносила ему еду, прекрасно понимая, почему он тут сидит и отказывается уходить.
Фил спокойно спал еще несколько часов, пока действие снотворного сводилось на нет, а когда он открыл глаза, Клинт почувствовал, как сдавливающий грудь последние четыре дня обруч наконец исчез.
– Клинт? – после долгого молчания голос куратора был хрипловатым. Взяв миску с ледяными пластинками с тумбочки, лучник выловил одну и осторожно положил в рот Филу, пальцы непреднамеренно коснулись потрескавшихся губ.
– Хорошо, что вы очнулись, сэр.
В обращённом на него взгляде Фила явно недоставало привычной жизненной энергии.
– Прекрати себя винить, Бартон. Это была не...
– ...моя вина. Я понимаю, логически, но не могу избавиться от чувства, что именно я несу ответственность за этот выстрел. Это я в вас стрелял. Это мою стрелу из вас вытащили. И это... это было слишком близко, еще несколько дюймов – и я мог бы вас убить, – голос Клинта дрогнул, внутри всё перевернулось от мысли о том, что он действительно мог убить Фила.
– Бартон. Бартон. Клинт, – Фил пытался привлечь его внимание. Клинт поднял голову, услышав своё первое имя. – Это не твоя вина. Я тебя не виню.
Лучник только кивнул, и Фил заговорил снова:
– Я знаю, что ты всё равно будешь винить себя независимо от того, что я говорю, поэтому если есть хоть что-нибудь – что угодно – что я мог бы сделать, чтобы избавить тебя от этого неправильного чувства вины, я хочу, чтобы ты мне об этом сказал, окей?
Тёплая искренность в его голосе застала Клинта врасплох. Похоже, он действительно имел это в виду. Бартон знал, что могло бы помочь, но не был уверен, что стоит вообще поднимать эту тему. Вместо этого он только снова кивнул и встал.
Он был уже у дверей, когда его окликнули:
– Под "что угодно" я имел в виду действительно что угодно, – и на секунду Клинту подумалось, что Фил уже знает, что именно ему нужно.
– Я подумаю, – ответил он, прежде чем выйти из палаты.
На то, чтобы наконец решиться, Клинту понадобилось две недели. В первую из них Фил находился под строгим медицинским контролем, во вторую безвылазно сидел за рабочим столом, разбираясь с документами. Клинт выждал, пока медики разрешили ему предпринимать незначительные физические усилия (это означало, что Фил теперь мог подниматься по лестницам – но не больше двух пролетов за раз). Наконец решив, что он готов, Клинт захватил свой нож (потому что знал – он достаточно острый, чтобы резать без лишних усилий) и постучался в дверь Фила. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, он прислушался, стараясь уловить приближающиеся шаги, которые никогда не слышал даже тогда, когда их не разделяла стена. Когда щёлкнул замок и дверь открылась, он поднял голову.
– Клинт? Что тебе нужно? – голос Фила был по-прежнему хрипловат, дыхание ещё не совсем в порядке – Клинт чувствовал это интуитивно после долгих лет неизменно ровных и спокойных выдохов и вдохов в наушнике коммуникатора во время операций. Он молча протянул куратору нож.
– Думаю, тебе стоит войти, – сказал тот, отступая на шаг. Кивнув, Клинт зашёл и, пока Фил закрывал дверь на замок, осмотрел комнату. Почувствовав приближение, повернул голову.
– Ты уверен насчёт этого? – озабоченно спросил Фил.
Клинт кивнул.
– Да. Я... Я серьёзно думаю, что это может помочь.
– Это всё, что я хотел услышать. Где тебе будет удобнее?
– Обычно я лежу, так что не знаю, на кровати? Хотя я не хочу, знаете, испачкать вам простыни или там что-нибудь ещё, – Клинт опустил голову, конец фразы скомкался. Протянув руку, Фил приподнял его лицо за подбородок, пытаясь поймать его взгляд.
– Эй, послушай, – лучник упрямо отводил взгляд, поэтому он выбрал другую тактику и добавил в голос убедительности. – Бартон, ты меня выслушаешь, – и вот это действительно привлекло внимание Клинта и заставило посмотреть ему в глаза. – Простыни можно заменить. Я могу пойти в магазин и купить новый набор постельного белья в любой момент. Ты – уникален. Я не могу просто зайти в Macy's и купить себе нового остроумного лучника. Понятно?
– Да.
– Да, что? – потребовал Фил, и от его внимания не укрылось ни то, как зажмурились глаза Клинта, ни то, как напряглись его руки.
– Да, сэр.
– Хорошо. Тогда вперёд, – положив руку на спину Клинта, он мягко подтолкнул его в сторону спальни. – Устраивайся поудобнее.
Дважды перепроверив замки, Фил выключил свет в прихожей и пошел следом. Раздевшийся до боксеров Клинт неподвижно лежал на кровати. Он предпочёл остаться в трусах, поскольку хоть и был бы не против такого поворота событий, когда от них придётся избавляться, но не собирался настаивать. Клинт прекрасно понимал, что для Фила это было бы непросто. Тем сильнее он удивился, когда вошедший куратор, увидев него, в свою очередь разделся до белья.
– Это было необязательно, – сказал Клинт.
– Да, но я хочу, чтобы мы были в максимально одинаковых условиях, – Фил сел на кровать рядом с ним, в одной руке нож, другая легла на бедро, большой палец мягко погладил ряд шрамов. – Клинт, я не хочу навредить тебе...
– Вы и не навредите. Обещаю. Иначе я бы и не просил. Я бы не доверился вам, если бы знал, что вы можете мне навредить, – Клинт дотянулся до руки, сжимающей нож, и опустил её ниже, так что лезвие зависло в сантиметре от кожи. – Я думаю, десяти на сегодня хватит, – голос оставался спокойным, несмотря на внутреннюю нервозность. Фил кивнул.
– Готов? – дождавшись подтверждения, он осторожно надавил на нож, лезвие скользнуло по коже. Клинт резко втянул носом воздух, чувствуя пьянящую освобождающую боль, но этого было мало.
– Ну же, вы способны на большее, – подначил он Фила.
Следующий порез был уже чувствительнее, а третий был настолько близок к идеальному, что Клинт не сдержал стона. Спрятанный в трусах-боксёрах член уже был наполовину напряжен из-за Фила с ножом и Фила как такового.
Фила, который тут же убрал от Клинта руки.
– Я слишком сильно надавил?
Лучник открыл глаза.
– Нет, боже. нет. Это было идеально.
И вот тут он увидел тень понимания на лице Фила. Он морально приготовился к тому, что куратор отступится или прямо выскажет Клинту всё, что он думает о таких извращенцах. Но вместо этого нож вновь коснулся кожи с такой безупречно рассчитанной силой, что Клинт вцепился в простыни, пытаясь удержать свои бедра на месте. Последовавший сразу за этим порез был уже пятым. Это была только половина, а он уже едва соображал от желания.
Фил передвинул прижимающую бедро руку выше, мизинец оказался в опасной близости от паха. Теперь уже он точно не мог не заметить эрекцию Клинта – теперь, когда его рука фактически лежала на члене. Нож коснулся кожи – не давя, не врезаясь, не двигаясь вовсе, словно дразня обещанием продолжения.
– Пожалуйста, Фил. Ещё парочку. Пожалуйста, – голос был совсем ни к черту, желание превращало слова в умоляющие стоны.
Фил перенес руку на низ его живота, провёл большим пальцем вдоль резинки боксёров, от чего по телу Клинта побежали заряды электричества, прицельно бьющие в пах. На шестом порезе бёдра непроизвольно вскинулись. Рука Фила скользнула под резинку и накрыла возбужденный член, седьмой и восьмой порезы сопровождались дразнящими прикосновениями пальцев.
Клинту отчаянно не хватало воздуха.
– Фил, господи, твою мать, прекрати меня дразнить, – вырвалось у него, когда уже было опустившийся для девятого пореза нож в последний момент замер.
– Дразнение подразумевает отсутствие продолжения, – голос Фила едва заметно вибрировал, пока он рисовал на коже предпоследнюю линию. Захлебнувшись всхлипом, Клинт тщетно попытался вскинуть бёдра навстречу, но куратор надёжно прижал его к кровати.
– Пожалуйста. Ещё один. Всего один. Это всё, что мне нужно, Фил, пожалуйста.
Фил тяжело сглотнул. От вида настолько пошло распростёртого умоляющего Бартона у него стояло сильнее, чем когда-либо на его памяти, но сегодняшняя ночь была исключительно для Клинта. Он убрал руку из-под резинки, не обращая внимания не протестующий стон, и ловко разрезал ножом ткань трусов. Невольно залюбовался возбуждённым налитым членом Клинта, пачкающим живот предэякулятом.
– Пожалуйста, Фил, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста... – голос Клинта плавно сошёл на нет.
Фил вернул руку с ножом к ноге лучника.
– Ещё один, но ты не кончишь. Понял?
Клинт застонал, но кивнул и крепко зажмурил глаза, пытаясь вызвать мысли о чём угодно, что удержало бы его от оргазма. Когда нож коснулся кожи, он резко втянул носом воздух, член ощутимо дёрнулся на последнем порезе. Глубоко вздохнув, Клинт открыл глаза, расширившиеся зрачки почти перекрыли голубую радужку. Фил отложил нож на тумбочку и провёл ладонью по стекающей по ноге лучника крови, смазывая её пальцами. Клинт не удержал ещё один стон.
– Блять, Фил. Чёрт, пожалуйста. Еще чуть-чуть. Пожалуйста.
Кивнув, он обхватил окровавленной рукой член Клинта. Взял ровный ритм, чуть подкручивая захват у головки, а затем без предупреждения ускорил движения. Отчаянные мольбы Клинта на фоне словно заполнили всё вокруг.
– Открой глаза, – скомандовал Фил, и исполнение такого простого приказа явно потребовало от лучника немалых сил. Фил поймал его взгляд. – Сейчас. Кончай для меня, Клинт.
Всхлипнув, тот кончил с протяжным стоном, помечая длинными брызгами живот, хватая широко открытым ртом воздух, всё тело словно свело напряжённой судорогой. Дождавшись, пока затихнут последние отголоски оргазма, Фил встал и отправился в ванну. Взяв пару махровых полотенец, он намочил их под тёплой водой, захватил медицинский спирт и бинт и вернулся к Клинту, который выглядел так, словно уже отрубился. Сев на то же место, он начал обрабатывать ногу Бартона. Стерев полотенцем кровь, он простерилизовал порезы и туго забинтовал бедро. Затем вытер член Клинта и его живот, сочувственно морщась на слабые протестующие стоны лучника, когда грубая ткань полотенца касалось чувствительной кожи.
Одежду он отнёс в корзину для грязного белья. Вытащив из-под Клинта плед (придётся покупать новый, но это сейчас совсем неважно), он накрыл им Бартона до самого подбородка. Затем обошёл кровать и забрался с другой стороны. Едва он устроился, как Клинт подвинулся ближе и, прижавшись, положил одну руку ему на грудь, большой палец бережно коснулся свежего шрама.
– Прстите нсчт белья. Я испрвлю, – неразборчиво пробормотал Клинт, уткнувшись в чужое плечо.
– Спи, – Фил поцеловал лучника в лоб.
– Слушаюсь, сэр.
Он терпеливо выждал, пока дыхание Клинта не превратилось в тихое похрапывание. Утром предстоял долгий разговор о дальнейшем развитии событий, но пока обнимающий уснувшего Клинта Фил был вполне доволен.

@темы: Рейтинг: NC-17, Перевод, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[Fox Carrey]

Бартон шалууун :З

@темы: Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

С Днем Святого Валентина!

[Месть*_*]

(с)

Валентинки с Филом

(с)
(с)

И с Клинтом

(с)
(с)

+2

(с)


(с)

@темы: Jeremy Renner, Clark Gregg, Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Clint/Coulson Pacific Rim AU

[Месть*_*]

Экипаж машины боевой егеря "Howkeye"


Все не мое как всегда, все нагло взято с тумбы тут и тут

@темы: Jeremy Renner, Clark Gregg, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Большие гифки!

[Йож во фраке]

еще одна, чтоб уж совсем ленту не рвать

С комментарием

Ох Бартон, ай фил ю.

(взято отсюда)

@темы: Clark Gregg, Clint "Hawkeye" Barton

---

Clark Gregg photo shoot with TV Guide Magazine!

[Месть*_*]

Костюм, очки, расстегнутая рубашка... Всем сладких снов!

Бонусом слушаем голос и смотрим видео

@темы: Clark Gregg, Phil Coulson, Видео

---

OMG SOMEBODY HUG AGENT COULSON

[Месть*_*]

Все началось с вот этого поста на тумблере и этого арта Rascal Paradyne. Я просто принесу это сюда, думаю никто не будет в обиде, так как разрешения я не спрашивала(

" After episode 11 goddamit Agent Coulson needs a hug. More than one. #OMG SOMEBODY HUG AGENT COULSON. Don’t mind me imma just draw somebody hugging Coulson until I run out of Marvel characters or DIE FROM SAD. Who should hug Coulson next? No, really, tell me, who should I draw hugging him next?" (с) Rascal Paradyne.

Кто следующий должен обнять Фила?

Кто следующий должен обнять Фила?



#OMG SOMEBODY HUG AGENT COULSON continues from here. I asked you guys who should hug Coulson next. And you were all like WHAT ARE YOU EVEN, OBVS IT SHOULD BE CLINT. And I’m like OKAY I’LL DO IT EVEN THOUGH IT IS MAKING ME ALL SAD. It’s clear in the replies who you want to see next, I’ll keep going. Awesome how much people care about these characters. *snif*(с)

@темы: Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

So homy)

[Йож во фраке]

еще 3

(х)

@темы: Рейтинг: PG, Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

[Йож во фраке]

У кого тут нет кинка на глаза? Сейчас сделаем))

@темы: Jeremy Renner, Clark Gregg

---

Т___Т

[Месть*_*]

Простите, любимые, но я не могу страдать в одиночестве..



(с)

Перевод

Ф: Почему ты не дал мне умереть?
Ф: Мне нужно знать, Клинт.
К: Я не мог позволить тебе умереть... потому что я люблю тебя.


Никто не напишет мне пару строк об этом?

@темы: Jeremy Renner, Clark Gregg, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Сделка

[Йож во фраке]

А что еще делать в ночь перед экзаменом?

Название: Сделка
Автор:  Йож во фраке
Пейринг: Коулсон/Бартон
Рейтинг: PG
Размер: драббл, 662 слова
Описание: Ни тогда, ни позже никто так и не понял, что дело было вовсе не в зомбировании, не в колдовстве или хитроумном асгардском гипнозе. Всё было до глупого просто.

Человеческая мысль быстрее скорости света в миллион раз.

Человеческая мысль быстрее скорости света в миллион раз. Это просто торсионные волны – 1 000 000 000 скоростей света. Чтобы получить скорость передачи какой бы то ни было информации посредством инопланетного контакта мысли с более развитыми технологиями – умножьте это еще на миллион.
Это быстро.
Это очень быстро.
В десятую, сотую, тысячную долю той секунды, когда жезл коснулся затянутой в форму груди Хоукая, Локи уже знал про него всё. Знал каждую деталь, каждую мелочь, хранящуюся в темных закромах памяти Бартона, знал о тех вещах, которые были тому по-детски дороги, о тех, которые тот предпочел забыть. Он знал о том, куда маленький Клинт прятался, когда родители ссорились до упоения и рукоприкладства, знал о том, как он получил свою первую царапину, когда он впервые сломал палец, когда первый раз поцеловался с девушкой. Попал в свою первую десятку. Впервые убил человека. Локи мог бы создать второго Бартона, и никто бы не догадался о подмене, ни одна живая душа.
Но это всё были нюансы, ненужная детализация, узором окаймлявшая главное.
Главное хранилось под семью замками, и при этом – на виду, трогательно открыто и беззастенчиво. У главного был очень теплый оттенок, вкус спокойствия и веры, и тут же – горький застарелый привкус страха за чужую жизнь, за каждый чужой вздох. Главное незримо присутствовало везде, во всех жизненных сценах и воспоминаниях, перекрашивая заново былые впечатления, успокаивая там, где фон рябил от нервов, волнуя там, где раньше было спокойно. Это говорило о многом – не каждый станет переосмыслять всю свою жизнь после того, как в неё вошел тот самый человек. Не каждый и не ради каждого.
Локи показалось это забавным, в чем-то милым, конечно, но банальным и приевшимся, зато весьма полезным.
– У тебя есть сердце.
Сердце означает эмоции, эмоции означают привязанность, привязанность означает слабость. Ни тогда, ни позже никто так и не понял, что дело было вовсе не в зомбировании, не в колдовстве или хитроумном асгардском гипнозе. Всё было до глупого просто.
Ты служишь мне – он остается жив.
Ты перестаешь служить мне – он умирает.
Учти, смертный – я не умею шутить.
Бартон понял всё со скоростью человеческой мысли, помноженной на миллион. И Бартон старался. Бартон лез из кожи вон, чтобы не дай бог ничем его не рассердить. Бартон стрелял как проклятый и дрался как заведенный, повиновался по одному жесту, по движению сине-зеленых глаз. Бартону было страшно каждую секунду, страшно так, как не было никогда, даже операция на Ближнем Востоке, даже огненный дождь в Будапеште, даже те три сумасшедших дня, понадобившихся им для того, чтобы разыскать захваченного в плен Фила – всё меркло по сравнению с этим. Он видел, с какой легкостью, с каким изяществом убивает Локи. Он видел, что, захоти трикстер убить его самого, у него не было бы шансов, что уж говорить про...
На загрубевших ладонях чуть-чуть кровоточили полукруглые следы от ногтей. Мир в темно-синем цвете вымораживал всё внутри, контрастом подчеркивая ноющее сердце. Да, на нем были чары – как страховка, проверка, сигнальный огонь. Их можно было легко разрушить изнутри, можно было еще легче разрушить снаружи, задача Бартона была сложнее – не допустить, чтобы их разрушили. Он должен был защищать себя вдвойне.
У него тряслись руки каждый раз, когда он стрелял, и всё равно он стрелял без оглядки, без размышлений, не задумываясь ни на секунду о судьбе попавших на прицел агентов. Главным было не промахнуться. Промах мог восприняться как неповиновение. Вряд ли ему дадут второй шанс.
Он отдал бы свою жизнь, если бы Локи предложил такую сделку, но Локи был слишком умен.
К тому же, Локи всё это чертовски забавляло.

Наташа метким ударом проводит когнитивную рекалибровку, и темно-синяя пелена опадает, обнажая привычный мир и тускло блестящие перекладины железного мостика. Ужас обрушивается волной прежде, чем он порывается встать, чтобы продолжить драться – вдруг он не заметит? не успеет? вдруг? – как будто всё остается по-прежнему, и он по-прежнему служит Локи, Локи, Ло-ки... Ужас смешивается с какой-то отвратительной, разрывающей изнутри болью, и вслед за ужасом приходит темнота.
Не то чтобы это имеет теперь какое-то значение, но острие жезла безошибочно находит еще одно горячее сердце, и Коулсон судорожно выдыхает порванными легкими в предпоследний раз всего несколько минут спустя.
Локи привык сдерживать обещания.

@темы: Рейтинг: PG, Loki, Natasha Romanova, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

2014

[Coulson/Barton]

Уважаемые сотоварищи!
Администрация паблика очень оперативно (ничего не поздно, нормально еще) поздравляет вас всех с наступившим Новым Годом и желает:

найти своих безбашенных Бартонов

и невозмутимых Коулсонов

бросаться сломя голову в новые авантюры

заботиться о самых близких и дорогих и беречь их даже тогда
- особенно тогда -
когда им самим на себя наплевать

уезжать куда глаза глядят, в новые города и страны,
привозить и раздаривать дурацкие сувениры

не затягивать с работой, не бояться брать на себя ответственность,
почувствовать радость от оправдания возложенных на себя ожиданий

экспериментировать во всем от прически до секса

не судить по внешности, научиться чувствовать эмоции и читать мысли

наконец довести себя до той физической формы, которая кажется идеальной

научиться производить нужное впечатление одним своим видом

не бояться отстаивать свою точку зрения

быть толерантным и терпимым к чужим мнениям

никогда не переставать верить в чудо

выживать даже тогда, когда кажется, что всё уже потеряно

и каждому - в обязательном порядке! - побывать на Таити.

С НОВЫМ ГОДОМ!

@темы: Организационное

---

Calm and Сollected

[Йож во фраке]

Okay, guys, here's the problem.
Я прочитала этот фик на английском, и мне он понравился. Я перевела его на русский, и он мне понравился значительно меньше, чем понравился английский вариант. Может быть дело в том, что когда я читаю на английском, я обращаю внимание не на художественность, а на сюжет, а на русском скорее наоборот, а тут с этим туго. Ну или я просто хреновый переводчик.
В этом конкретно фике с художественной точки зрения я честно постаралась сделать всё, что может сделать переводчик.

Название: Calm and Collected
Автор: sabinelagrande
Переводчик:  Йож во фраке
Оригинал: Calm and Collected
Пейринг: Коулсон/Бартон
Рейтинг: NC-17
Размер: 3323 слова
Описание: Клинта нужно успокоить, во что бы то ни стало.
Предупреждения: dom/sub, флафф, нецензурная лексика
Примечание переводчика: на домсаб можно не обращать внимания, он чисто символический, и честно, это один из самых милых и трогательных домсабов на моей памяти.

Миссию, если она и имела какое-либо отношение к происходящему, нельзя было назвать ни удачной, ни провальной.

Миссию, если она и имела какое-либо отношение к происходящему, нельзя было назвать ни удачной, ни провальной. Они достигли цели, но операция получилась, прямо скажем, не из лучших. Назначенный в этот раз главным куратором Коулсон координировал действия целых боевых групп, а не подведомственных одиночек, но то, что именно к нему Клинт обратился за одобрением финального смертельного выстрела, не удивило никого. Это уже практически стало стандартной операционной процедурой.
Войдя в комнату временного размещения агентов, которая на самом деле была всего лишь заставленным шкафчиками и вешалками передвижным составом U-Haul, Фил увидел вылезающего из униформы лучника. Раздеваясь, Клинт демонстративно не смотрел на второго находившегося в помещении человека – агента, курировавшего его во время операции. Так как при Филе они не прекратили начатый ранее разговор на повышенных тонах, он стал невольным свидетелем его окончания.
У него возникло невольное желание прекратить перепалку.
– Мог бы сделать мне одолжение и хотя бы притвориться, что будешь исполнять приказы, – раздраженно сказал агент.
Фил буквально увидел, как ощетинился Клинт.
– Я выстрелил. Выстрел попал в цель. Я не промахнулся. Что-нибудь еще?
– Без Коулсона, контролирующего каждый твой шаг, мы не можем добиться от тебя даже выполнения прямых приказов, – сердито оборвал его временный куратор. – У него, видимо, есть какие-то специальные навыки по утихомириванию Бартонов, недостижимые нам.
Клинт захлопнул дверцу шкафчика с таким грохотом, что агент невольно подпрыгнул.
– Знаешь что? Даже если так, тебя это никаким боком не касается. Я выполнил свою гребаную задачу, отстаньте уже от меня, мать вашу.
Агент только моргнул, проводив взглядом выскочившего на улицу Клинта. Подняв голову, он наконец увидел Фила и заметно смутился.
– Я знал, что с ним что-то не так, но сейчас у меня почему-то такое ощущение, словно я только что наступил на мину.
– У меня тоже, – не стал спорить Фил.
– Какого черта происходит? – понизив голос, спросил агент таким тоном, как будто дальнейший разговор уже переходил в зыбкую плоскость слухов и сплетен.
Фил опустил солнечные очки на глаза.
– Что бы это ни было, об этом известно только Бартону и самому богу, агент, – бросил он через плечо, выбираясь из трейлера.
Ему, черт возьми, тоже очень хотелось знать, что происходит.


– Вы хотели видеть меня, сэр? – стоящий напротив стола Коулсона Клинт, кажется, не собирался садиться, словно надеялся смотаться как можно быстрее.
Фил встал, обошел стол и присел на него лицом к лучнику.
– Я бы хотел знать, что происходит, Бартон.
– А кто бы не? – саркастически отбил Клинт.
Фил приподнял одну бровь.
– Ты же не собираешься ответить так всерьез?
– Я уже это сделал. – Бартон повернулся, явно собираясь уйти.
– Позволь мне перефразировать, – Коулсон схватил лучника за плечо и повернул к себе лицом. – Я не принимаю этот ответ. Ты словно разваливаешься на части, Бартон. Что тебе нужно? Я дам тебе всё, что захочешь, но тебе надо сказать об этом. Что ты хочешь от меня, чтобы я отымел тебя? Побил тебя? Контролировал тебя приказами? – что-то во взгляде Клинта дало Коулсону понять, что он попал в точку. – Клинт, когда я взял тебя под свою опеку, я пообещал заботиться о тебе. У меня нет привычки отказываться от своих слов.
– Блять, Коулсон, прекрати вести себя так, как будто мы женаты, – огрызнулся Клинт, отнимая свою руку. – Оставь меня в покое.
– Пробовал уже. Не помогает.
Клинт кинул на него странный взгляд, взгляд знакомый и очень опасный – такой бывает, когда он собирается послать всех к чертям и броситься в самое пекло без оглядки и страховки. Фил неоднократно видел этот взгляд, когда Клинт сигал с очередного небоскреба, и в этой ситуации он ему не нравился еще больше, чем обычно.
– Да.
– Что да?
– На всё – да. – Бартон нервно улыбнулся, безуспешно пытаясь принять безучастный и скучающий вид. – Давай, Коулсон. У парня стресс. Помоги мне выкарабкаться.
– На колени, – резко сказал Фил.
Шок, отразившийся на лице лучника при этом коротком приказе, стал еще более выразительным, когда он почему-то послушался.
– Сейчас ты расскажешь мне всё, чего мне делать не стоит.
Бартон недоуменно посмотрел на него снизу вверх.
– Я не знаю.
– Хочешь, чтобы я ударил тебя по лицу? – предложил Коулсон.
Клинт вздрогнул.
– Боже, нет.
– Всё в таком роде. Я спрашиваю тебя не о сексе, когда до него дойдет, ты будешь делать то, что захочу я.
– Я не думал, что надо предупреждать не бить меня по лицу! – Клинт задумался. – Никаких ремней. Не хочу, чтобы ты связывал меня или надевал наручники, всякая такая фигня. Не... – он запнулся, продолжил виновато. – У меня много шрамов.
Коулсон понимающе кивнул.
– Не заострять внимание?
– Если сможешь. Я имею в виду, тебе будет трудновато трахать меня, не касаясь ни одного из них, но не пялься.
– Понял. Дальше?
Бартон закрыл глаза, прежде чем продолжить:
– Я очень часто слышал, что я совершенно бесполезен.
Глагол в прошедшем времени в какой-то степени успокоил Фила, но фраза всё равно царапнула по сердцу.
– Ты не бесполезен, – твердо сказал он. – Клинт, если мне покажется, что ты что-то сделал не так, ты понесешь наказание. Но ты не плохой человек, и ты не будешь вести себя плохо и дальше, для меня. Так ведь?
– Да, сэр.
– Отлично. – Коулсон прошелся рукой по волосам Клинта, запуская в них пальцы. – Ты будешь послушным и хорошим.
– А если нет? Потому что мы же оба знаем, что у меня с этим проблемы.
– Если проступок окажется серьезным, между нами всё будет кончено. Я ни в коем случае не стану наказывать тебя за что-то, в чем не было твоей вины, но если ты сознательно проигнорируешь приказ и не будешь слушаться, учти – я об этом всегда узнаю, и тогда ты получишь по полной. Я иду на это, потому что верю, что ты хочешь быть хорошим. Если я ошибаюсь, дверь вон там.
Бартон поднял на него скептический взгляд.
– Не знаю, в курсе ли вы, сэр, но меня считают той еще свиньей.
– Когда ты в последний раз игнорировал инструкции куратора? – спросил Фил, хотя сам прекрасно знал ответ.
– Эм... – по лицу Клинта можно было подумать, что он раскаивается. – На прошлой неделе.
– Почему это произошло?
– Потому что цель была плохо видна, – Бартон машинально перешел на деловой тон. – На пути были гражданские. Командование просто не видело со своей наблюдательной точки, что там был еще один заложник. Эдвардс хотел, чтобы я всё равно выстрелил. Я послал его куда подальше.
– И что ты сделал вместо этого?
– Сменил позицию. Ушел со своего намеченного места, но зато снял цель. Потом мне потребовалось двадцать лишних минут, чтобы добраться до точки отхода, но я это сделал.
– Позволь мне спросить тебя, ты поступил так только для того, чтобы получить удовольствие от несоблюдения приказов?
– Я поступил так, потому что должен был, – обиженно ответил Клинт.
– Тогда это не называется свинством. Это называется "принять альтернативное решение по ходу операции, основанное на информации, недоступной куратору". Если бы ты не считал нужным это сделать, ты бы этого не сделал.
– Но я всё-таки слишком далеко его послал...
– Что касается твоего языка, Бартон, я же не отрицаю того факта, что ты тот еще умник. – Клинт фыркнул. – Если тебе это доставляет удовольствие – сколько угодно. Я могу делать в ответ настолько сердитый вид, насколько тебе того захочется. Если ты, наоборот, хочешь быть спокойным и тихим – пожалуйста. Меня устраивают оба варианта.
– Я думал, все решения остаются за тобой.
– Я принял главное решение – заботиться о тебе, – мягко сказал Фил. – Остальное уже мелочи.
Клинт облизнул губы.
– Теперь секс, да?
– За какую девушку ты меня принимаешь, Бартон? – чуть заметно улыбнулся Коулсон.
– Слушай, я не знаю, что еще можно делать в такой ситуации, кроме как потрахаться или подраться.
– Ты не обязан делать ни того, ни другого, если ты того не хочешь. Я могу отыметь тебя так, что ты сойдешь с ума, или бить тебя до тех пор, пока ты не сможешь сесть. Но могу предложить и другие варианты. Я в любом случае доведу тебя до того состояния, которое мне нужно. Вопрос лишь в том, как именно.
– Слишком много слов и слишком мало действий, – раздраженно сказал Клинт. – Я пришел не на обучающий семинар, Коулсон, я...
Он запнулся, поперхнувшись, когда Фил вдруг схватил его за волосы и оттянул назад, заставляя запрокинуть голову.
– Ты пришел, потому что тебе что-то от меня нужно. Ты это получишь, но на моих условиях, не на твоих.
– Да, сэр, – выдохнул Клинт с такой готовностью, какой Фил никак не ожидал. Над этим надо будет еще поработать.
– Уже лучше.
Не отпуская, Фил потянул Бартона вниз, до тех пор, пока лоб того не коснулся грубого серого ковра.
– Стой так, – приказал он, налегая на плечи и не оставляя Клинту другого выбора, кроме как подчиниться.
Лучник попытался вырываться, но Коулсон быстро подавил сопротивление, прижав плечи и голову еще сильнее. Филу пришлось продержать его так долго – в унизительном и крайне неудобном положении, не давая подняться или даже выпрямиться – но это подействовало. Дыхание Клинта выровнялось, он расслабился, плечи мерно поднимались и опадали на каждом вздохе.
Когда Фил наконец его отпустил, Бартон медленно сел, потирая красное пятно на лбу.
– Кажется, я сегодня узнал про себя что-то новое.
Коулсон легко пробежался пальцами по волосам Клинта, и тот невольно зажмурился.
– Тебе предстоит еще много открытий. Теперь серьезный вопрос – ты хочешь вернуться к работе или отпроситься на ближайший вечер и поехать ко мне домой? – Клинт отвел глаза. – Сейчас я предоставляю тебе выбор. Если тебе нужно время, чтобы решить, я не обижусь. Но ты должен понять, что в моем доме, на моей территории, будут мои правила. Я могу отвезти тебя домой и сразу потащить в постель. А могу и заставить тебя убирать квартиру. У тебя не будет выбора.
– Но слово остается за мной, да? Я ведь могу... ты разрешишь мне уйти, если что?
– Конечно. Как только ты почувствуешь, что что-то не так, что это слишком для тебя или что события развиваются не в том направлении, ты можешь остановиться. Что бы ни случилось, я предоставлю тебе это право. В первую очередь я забочусь о тебе, если бы это было не так, я бы не тратил на тебя свое время.
Клинт решительно кивнул:
– Отвези меня домой.
Коулсон встал и помог ему подняться.
– Тебе нужно что-то из твоих вещей?
– Я только заберу одежду.
– Встретимся на паркинге, – проинструктировал Бартона Коулсон. – И подумай насчет стоп-слова. Что-то, что ты вряд ли случайно упомянешь в такой ситуации, что-то запоминающееся, чтобы оно не вылетело из головы. Два или три слога.
– Тетива, – ответил Клинт после небольшой паузы.
– Отлично, скажешь "тетива" – всё прекратится.
– Понял, – кивнул Клинт, хотя во взгляде по-прежнему читалась настороженность.
– Иди забирай вещи, – скомандовал Фил. – Время не ждет.

– Это не совсем то, что я ожидал, – сказал лучник, когда куратор распахнул перед ним дверь кафе.
– Когда ты последний раз нормально ел? – спросил Коулсон.
Бартон посмотрел уклончиво.
– Ну... Ел когда-то...
– Ну-ну. Едой называется вот это, Клинт.
Должно быть, он уже чувствовал себя немного увереннее, потому что предназначенный для него обед съел без пререканий. Бартон наотрез отказывается есть, если его что-то напрягает, и это иногда сводит Фила с ума. Чаще всего эти периоды приходятся на миссии – лучник никогда не промахивается, даже если его трясет от голода, но были случаи, когда Коулсону приходилось лично совать ему в руки что-нибудь съедобное и стоять над душой, пока Клинт не подкрепится.
Это хороший знак.
Отодвинув тарелку, на которой не осталось ничего, кроме листа салата и зубочистки от бургера, Клинт спросил:
– Что дальше?
Фил прикрыл счет несколькими купюрами и толкнул дверь на выход.
– Теперь мы едем домой, – он кинул Клинту ключи. – Ты поведешь.
Бартон горделиво улыбнулся.
– Сэр-есть-сэр.

Когда они добрались до квартиры, Фил загнал Клинта в ванную и закрыл за собой дверь.
– Раздевайся.
Лучник замер, словно неожиданно засомневался.
– Клинт, я десятки раз видел тебя голым.
– Это не то же самое.
– Не спорю. Но тебе всё равно придется это сделать.
Клинт посмотрел настороженно, но всё же наклонился, расшнуровал и стянул ботинки. Под пристальным взглядом Коулсон отодвинул душевую штору, включил воду и отрегулировал нужную температуру.
– Залезай, – приказал он, когда Клинт разделся. Тот послушно полез в ванну, хотя по-прежнему буравил куратора подозрительным взглядом. Наполнив ванну до краев, Коулсон выкрутил краны.
Бартон уже потянулся было за мылом, но замер в нерешительности.
– И что я тут делаю, конкретно?..
– Принимаешь ванну. – Фил сел на бортик за спиной Клинта. – Уверен, ты знаешь, как это делается. Намочи голову.
Бартон заткнул уши и сполз вниз. Достав шампунь, Фил выдавил немного на руку, поставил бутылку обратно и стал намыливать волосы Клинта. Яркий яблочный запах растекся во влажном воздухе ванны. Бартон расслабился под чужими руками, лежал молча, тихо вздыхая в ответ на ловкие движения пальцев. Фил терпеливо массажировал его голову, пока блаженствующий лучник не обмяк окончательно.
– Смывайся, – тихо сказал Коулсон, и Клинт снова сполз вниз, окуная голову в воду. Без указаний взяв мыло, он намылил шею, плечи, методично прошелся по всему телу до пальцев ног.
Фил положил ладонь сзади на мокрую сильную шею, и Клинт откинулся, подставляясь под руку.
– Лучше?
– Значительно лучше, босс, – улыбнулся лучник.
– Хорошо.
Спустив воду, Фил стянул с вешалки полотенце и протянул его вставшему Клинту. Тот протер волосы и обернулся на поясе, судя по всему, уже не испытывая особых волнений по поводу своей наготы.
– Пошли со мной, – сказал Фил, направляясь в спальню.
Спальня Коулсона наглядно свидетельствовала о том, что посетителей он не ждал, но белье было чистое, грязная одежда находилась в предназначенном для грязной одежды месте, и в целом не было ничего такого, за что ему стало бы стыдно. Едва войдя, Клинт огляделся, и Фил буквально почувствовал, как привычно заработал в его голове механизм, просчитывающий возможные угрозы, возможности и стратегии отхода.
– Сними полотенце и забирайся, – приказал он.
Пошло ухмыльнувшись, Клинт стащил полотенце, залез на кровать и распластался на простынях.
– А теперь спи.
Бартон резко сел, смотря на него круглыми глазами.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что тебе надо поспать. Ложись.
– Я на это не подписывался, – мрачно пробурчал Клинт.
– Ты подписался делать то, что я от тебя захочу. Сейчас я хочу, чтобы ты поспал. Ты не встанешь с кровати, пока я не сочту нужным.
– Я пришел сюда не для того, чтобы ты изображал заботливую мамочку!
– Тебе что, будет плохо от того, что кто-то немного о тебе позаботится? – Коулсон присел на край кровати. – Клинт, ты в абсолютном раздрае. Ты, несомненно, знаешь, как держать себя в норме, но ты никогда не делаешь ничего, что выходило бы за пределы необходимого для выживания минимума. Если ты отдаешь себя на мое попечение, тебе придется вести себя по-другому, – Фил улыбнулся, – Я забочусь о своей собственности.
Лучник посмотрел на него долгим взглядом, потом нерешительно спросил:
– Но ты хотя бы полежишь со мной?
– Если мне покажется, что ты ко мне пристаешь, ты всё равно будешь спать, только уже на полу, – предупредил Фил, расстегивая рубашку.
– Ясно, сэр, – кивнул Клинт, вероятнее всего потому, что хорошо понимал – Коулсон не шутит.
Раздевшись до майки и боксеров, Фил залез на кровать, повернулся на бок и подтащил к себе Клинт, прижимая его спиной к своей груди.
– Твои веки медленно слипаются, – протянул он, и Клинт тихо фыркнул, пододвигаясь ближе.
Бартон на то и Бартон, чтобы хотя бы попытаться что-то сделать, просто чтобы проверить, не блефовал ли Фил. Скорее всего он бы и попытался, если бы не отрубился уже через несколько минут, тихо посапывая в теплых объятьях. Коулсон уткнулся носом во влажные волосы Клинта и стал медленно проваливаться в сон, наслаждаясь его запахом.

Когда он проснулся, было уже темно. Клинт по-прежнему спал, но стоило Коулсону зашевелиться, он прижал к себе его руку и обернулся, сонно моргая.
– Привет.
– Привет, – ответил Фил, наклоняясь, чтобы поцеловать его. Клинт ответил без малейших колебаний, словно это был не первый их поцелуй, а что-то привычное и само собой разумеющееся. Из ласкового поцелуй быстро превратился в страстный, Фил прижал плечи Клинта к кровати, склоняясь сверху. Тот коротко вздохнул, расслабляясь под ним, словно позволяя делать всё, что он захочет. И хотя Фил отчетливо понимал, что подобное развитие событий отнюдь не объясняется вещами типа магии, предназначенности или судьбы, в тот момент ему показалось, что они были для этого созданы.
– Возьми меня, – тихо попросил Клинт.
– Возьму, когда мне того захочется. Когда бы мне ни захотелось.
Клинт закусил губу.
– Ну же, не заставляй меня умолять.
– С какой стати мне это делать? Мольба подразумевает, что ты можешь повлиять на ход событий, а мы оба знаем, что это не так.
– Но это не значит, что я не могу пытаться. Я могу быть очень, очень убедительным. Ты даже не представляешь.
Коулсон невольно улыбнулся.
– Клинт, заткнись.
– Слушаюсь, сэр, – послушно ответил лучник, потянувшись за очередным поцелуем.
Фил откинулся и лег на спину, закинув руки за голову.
– Тебе придется сделать всё самому. Покажи мне, как сильно ты этого хочешь.
Клинт явно собирался сострить в ответ, но вовремя поймал себя, еще раз поцеловал Фила, потом спустился вниз и стянул с него боксеры. Взяв еще не совсем стоящий член, он стал двигать рукой так правильно – медленно и сильно – что Фил положил ладонь на голову Клинту и потянул к себе, возбужденно сжимая пальцы от горячего и влажного поцелуя.
– В ящике, – сказал Фил, отпуская его. Клинт отполз в сторону, порылся в тумбочке и вернулся с презервативом и смазкой. Откинув боксеры куда-то в сторону, он встал на колени между его разведенных ног, отвел назад одну руку и коротко вздохнул, прогнувшись от проникновения внутрь своих пальцев. Теперь Фил видел только движения его руки и выражение его лица, но это было почти так же прекрасно, как если бы он видел всё.
Почти.
– Хватит, – сказал Коулсон. Клинт явно не хотел останавливаться, но всё же подчинился. Открыв презерватив, он с лукавым выражением лица наклонился и раскатал его по члену губами, с легкостью взяв в себя целиком, несмотря на впечатляющие размеры.
– Хватит рисоваться, – куратор невольно улыбнулся. – И прекрати увиливать.
Оседлав бедра Фила, Клинт направил в себя его член и поморщился.
– Ты в порядке?
– Я давно ни с кем не спал, – ответил лучник сдавленным голосом.
– Не торопись. Только не навреди себе, – Коулсон улыбнулся. – Тебе теперь часто придется заниматься этим, не хочу, чтобы ты износил себя за один раз.
Клинт медленно опустился и тихо выдохнул, когда сел до конца, коснувшись ягодицами чужих бедер. Фил двинул бедрами, чувствуя напряжение. Подождав, пока лучник привыкнет, расслабится и раздвинет ноги шире, чтобы сесть еще глубже, он тихо приказал:
– Начинай.
Бартон кивнул. Поначалу медленно и осторожно ведя бедрами, он наконец поймал ритм и ускорился, двигаясь всё раскованнее и легче.
Клинт выглядел великолепно – мускулистое, сильное тело двигалось так гибко и плавно, свет скользил по длинной шее, подчеркивал выступающие жилы, когда он запрокидывал голову назад. Если на нем и были какие-то шрамы, Фил не заметил ни одного – всё его внимание уходило на то, чтобы просто видеть. Клинт двигался так отчаянно, так самозабвенно, как будто пытался отдать Филу лучшее из всего, что мог предоставить.
Он такой молодец.
Он будет хорошим и послушным для Фила, и он сам даже еще не знает об этом.
– Я не могу, – выдохнул Клинт, голос заметно дрогнул. – Я кончу, если я не остановлюсь, пожалуйста...
– Продолжай, – приказал Коулсон, накрывая ладонью его член. – Кончай, для меня.
– Да, сэр, – простонал на выдохе Клинт, и не успел вдохнуть, как кончил, пятная спермой грудь Фила.
– На спину, – быстро скомандовал тот.
Клинт тут же упал на кровать, не сопротивляясь. Фил стащил презерватив, выкинул его в корзину и взял лучника за подбородок.
– Открой рот.
Клинт явно этого не ожидал, но всё же выполнил приказ, закрыв при этом глаза, и этот вид был таким великолепным и идеальным, что Фил потерял контроль над собой и с тихим рычанием кончил, помечая лицо лучника. Клинт, восхитительный Клинт, будь он проклят, облизнулся, улыбаясь. Упав на кровать, Фил увлек его в жадный поцелуй, совершенно не заботясь о том, что пачкается в собственной сперме.
Клинт вытер лицо уголком простыни, которую в любом случае надо было менять, так что хуже уже не будет. Подумав, Фил последовал его примеру и вытер себя, мысленно поклявшись завести у кровати полотенце для таких целей. Повернувшись, Клинт улегся на него, обняв рукой и ногой, прижал к себе.
– Если это то, что я буду получать за примерное поведение, я подписываюсь без разговоров, – пробормотал он, прижимаясь лицом к плечу Фила.
– Я хочу, чтобы ты кое-что понял, – сказал тот, и Клинт поднял на него глаза. – Это не может происходить от случая к случаю, и не всегда всё будет так легко и просто. Если ты чувствуешь, что тебе кто-то нужен, ты приходишь ко мне, я буду всегда ждать тебя. Но я буду забирать тебя в своё распоряжение, когда бы я того ни захотел, и единственный твой выбор будет между "да" или "нет".
Клинт кивнул с серьезным видом.
– Думаю, именно это мне и нужно.
– Если ты будешь в чем-то не уверен, останови меня. Ты всегда сможешь прекратить всё, в любой момент.
– Ты говоришь так, как будто решающий голос остается за мной.
– Так и есть. Суть в том, чтобы научиться им не пользоваться.
– Я подумаю над этим. Ничего не могу обещать.
– Бог простит, – улыбнулся Фил, и Клинт доверчиво уткнулся в его руку.

@темы: Рейтинг: NC-17, Перевод, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

Безмятежность

[arafrael]

Автор:  arafrael
Название: Безмятежность

Категория: Слэш
Жанр: Ангст, Драма, Hurt/comfort, ER
Персонажи: Фил Коулсон/Клинт Бартон
Рейтинг: PG-13
Размер: 860 слов.
Саммари: Сны, на первый взгляд обычные, но такие зловещие, были воплем подсознания, что пыталось достучаться до него. Сны были мелочью, в сущности, потому что потом пришли воспоминания.

Примечания: виноваты три вещи (или не вещи)
1. Чертов тизер одинадцатой серии Агентов:

2. Песня, которая подарила второе зрение:

Ed Sheeran — I See Fire на Яндекс.Музыке

3.  Йож во фраке, потому что попросил.

Ноги еще гудят от долгого подъема, в легких звучит отголосок удушливого огня, но Фил считает, что оно того стоило. Сюда можно было подниматься только своими силами, не полагаясь на машину или вертолет. Только самим, прочувствовать каждый камень на дороге, вдохнуть пыль, осевшую на одежде. Посмотреть сверху на маленький городок, затерянный в горах. Увидеть то, что возможно, никогда больше и не доведется.
Он делает пару глотков из бутылки и отдает ее Клинту. Фил еще только тянется, а Бартон уже знает, предугадывает движение, забирает бутылку и пьет сам. Фил не видит, но знает, как щурится Бартон сейчас, как движется кадык на его горле и как он вытирает тыльной стороной ладони губы. Они сидят спиной друг к другу, соприкасаясь разве что лопатками, но все равно Фил знает. Он сказал бы, что это похоже на ясновидение, если бы знал, как это вообще происходит.
Главное, не начать думать, что это еще одно из последствий.

* * *

Любой специалист ошибается, когда дело касается его самого. Художник не видит очевидной ошибки в своей картине, полицейский не замечает, как иногда переходит границу закона, врач ставит себе неверный диагноз. Это называется субъективность и это нормально. До тех пор, пока ты не столкнешься с этим лицом к лицу.
Коулсон был лучшим специалистом по «ненормальному», но он ухитрился проморгать перемены в себе самом. Кажется, он просто не мог вообразить, что способен измениться. Поверить же, что это не он изменился, это нечто изменило его, оказалось просто немыслимо.
Сны, на первый взгляд обычные, но такие зловещие, были воплем подсознания, что пыталось достучаться до него. Сны были мелочью, в сущности, потому что потом пришли воспоминания.
- Пожалуйста, прошу вас, дайте мне умереть!
Собственный умоляющий крик, раз за разом, пока не станет невыносимо терпеть. Бессилие и невозможность хоть что-то сделать, прекратить этот кошмар.
- Пожалуйста, прошу вас!..
Самым страшным были не эти воспоминания. Самым страшным Коулсон считал тот факт, что Клинт все слышал. И то, как отозвались в его душе филовы мольбы о смерти, легко было прочитать по его застывшему взгляду. А потом Бартон перестал улыбаться.

* * *

Нет, конечно, какое к чертям ясновидение? Когда знаешь человека много лет, ты сумеешь предугадать любой его шаг, ведь правда? Впрочем, Бартон – это ходячий генератор случайностей, сказать, что он выкинет в следующий момент невозможно. Но Фил и любит его за эту непредсказуемость. В том числе за нее.
Фил его просто любит.
Они сидят на холодных камнях, один смотрит на город в огнях, другой – в небо. И при этом совершенно неважно, кто и куда смотрит, потому что видят они одно и то же.

* * *

Он всегда докапывался до истины – иначе в чем смысл? Но теперь все иначе, теперь истина значит знание того, что с ним произошло в тот день, когда он умер. Себя всегда сложнее оценивать – это нормально. Но теперь ты знаешь, что все, что тебе рассказали – ложь. Нет смысла дальше цепляться за нее.
Потому что в этой лжи щедро намешана правда. Потому что ты эту правду знаешь, просто боишься заново пережить в голове. От слишком многого придется отказаться.
В нем не было ненависти к Марии и Нику. Были разочарование, боль, несогласие. Коулсон хорошо понимал, что они просто пытались его уберечь и эта ложь – во спасение. Поэтому ненависти в нем нет. Она вся достается Клинту.

* * *

Фил нащупывает ладонь Клинта и сжимает ее. Он знает, что Бартон расслаблен лишь внешне. Стоит только скрипнуть какой-то подозрительной ветке, упасть небольшому камушку – и все. Клинт превратится в бешеного зверя, который до смерти будет защищать самое дорогое.
Клинт давно уже не улыбается и почти ничего не говорит – ему слишком высокую цену пришлось заплатить за умение выживать и выгрызать место в жизни для того, кто идет рядом. Фил знает, что виной тому просьба о смерти, которую слышал Клинт. Не только она, конечно. Но о ней Коулсон всегда вспоминает в первую очередь.

* * *

Стоило признать – если бы не запредельная ненависть, которая исходила от Клинта, ничего бы не вышло. Она, как прочная скорлупа, закрывала их обоих, когда Бартон пришел забрать Коулсона с собой. Фил не поверил бы, если бы не видел сам, как пули летят, минуя Клинта.
У него всегда были проблемы с инстинктом самосохранения. Не раз и не два это становилось как минимум причиной попадания в госпиталь. Бартон был обычным человеком, без сверхспособностей, человеком, который просто не дорожил собой.
Но в тот день все отличалось одной маленькой, но важной деталью – он спасал не свою жизнь. Оказывается, это очень мощный стимул, чтобы взять и совершить чудо.

* * *

Ни вины, ни страха, ни волнения в нем сейчас нет. Ни капли. Фил смотрит на город в огнях, но видит звездное небо и чувствует сейчас только спокойствие. Он сжимает руку Клинта, передавая частичку этого спокойствия.
Не надеется передать, не боится, что не сможет.
Просто передает.
И чувствует спиной, как Бартон расслабляется по-настоящему. Пусть совсем немного, пусть всего лишь чуть дернулись и поникли плечи. Но Клинт теперь не держится только за себя и своего внутреннего зверя. Он позволяет себе опереться на Коулсона. Фил понимает, чего ему это стоит.
Он не видит, что Клинт косит взглядом в сторону и тоже смотрит на город. Он закрывает глаза и чувствует, как спокойствие возвращается к нему обратно – осознанное и принятое.
Он знает, что Клинт чуть кривит губы и наконец-то – будто это что-то давно забытое – улыбается.

@темы: Рейтинг: PG-13, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[Йож во фраке]

ГРЕГГ ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ АХХАХА ПРОДОЛЖАЙ


- Мне неважно, как часто Коулсон будет говорить об этой "скрипачке", я знаю, что это кодовое имя для Хоукая.
- Тсссссс.

@темы: Clark Gregg

---

[Йож во фраке]

На мой День Рождения в августе чудеснейшая  arafrael подарила мне эти гифки, а на её День Рождения сегодня я на правах их владельца выкладываю их сюда Надеюсь, она не обидится.

Кто извращенцы? Мы извращенцы! ^__^

@темы: Рейтинг: R, Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Всем добра и блинчиков

[Месть*_*]

(с)

@темы: Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

[Месть*_*]

Мне очень плохо, и я хочу разделить эту боль с кем-нибудь еще..





Coulson: You shouldn’t be here.
Clint: They had me in lockdown for two months post-Loki. I just needed to get out of there for a while.
Coulson: It’s not your fault. You know that. Loki controlled you. There was no way you could have fought it.
Clint: Loki may have been the one piloting, but I sure as hell was the one who aimed the arrow at them. And now everyone’s looking at me like I’m about to snap and take down the Helicarrier any moment.
Coulson: You shouldn’t be alone now. You should call someone, call Tasha-
Clint: Fuck you. You don’t get a right to say anything. You’re not even here. (silence) You’re dead. You’re not here, because you’re dead and I killed you.
Coulson fades away.(с)

Мой более чем вольный перевод.

Мой более чем вольный перевод. Кто знает как перевести точнее - скажите, я поправлю=__=
Ф: Ты не должен быть здесь.
К: Они заперли меня на два месяца после Локи. Мне прсто нужно было выбраться оттуда на некоторое время.
Ф: Это не твоя вина. Локи контролировал тебя. Не было никакой возможности бороться с этим.
К: Локи может быт и управлял мной, но я чертовски уверен я нацелил стрелу на них. И теперь каждый смотрит на меня так как будто я собираюсь в любой момент взорвать Хеликарьер.
Ф: Ты не должен быть один сейчас. Ты должен позвонить кому-нибудь, позвони Таше..
К: Пошел ты. У тебя нет права говорить что-либо. Ты даже не здесь. (тишина) Ты мертв. Тебя нет здесь, потому что ты мертв и это я убил тебя.
Коулсон исчезает...

(с)



(с)



(с)

@темы: Jeremy Renner, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton