Автор: амитей
Пейринг: Фил Коулсон|Клинт Бартон
Рейтинг: G
Размер: 1093 слова
Описание: беспросветный странный агнст, все умерли, уползти никому не удалось, сорри..
.
читать
…Все любят своих мелких…
(с)
Побеждает тот волк, которого ты кормишь
(с)
(с)
Побеждает тот волк, которого ты кормишь
(с)
.
Ястреб появился у Клинта почти случайно. Глупая операция в Персидском заливе, благодарственное пиршество спасенного шейха, красивый ритуал предания огню самых непокорных из молодых ловчих птиц. Все равно с таким норовом они не годятся для охоты, так почему бы не порадовать высоких гостей танцем смерти, пламени и крыльев…
Спасло положение только то, что шейх когда-то учился в России, и Наташе удалось что-то ему втолковать на русском. Что-то, после чего грязная английская брань Бартона уже не имела решающего значения. Высокие гости с достоинством удалились домой. У Бартона в рюкзаке, в темноте и почти безмолвии сидел голенастый птенец и опаленными крыльями. После этого полета Клинт долго лечил царапины от когтей на спине, но рюкзак так и не снял до самой своей комнаты.
А через неделю было то самое задание и те самые заложники, после четырех дней с которыми Клинт вернулся с раздробленной ключицей и сломанными пальцами. И потом метался по лазарету как птица в клетке, ему было все равно, что он еще себе повредит, жизнь была кончена. Гигантские дозы седативных на несколько часов вырубали его в беспокойные кошмарные сны, а потом, когда он приходил в себя, всё начиналось заново. Пока через четыре дня со своего задания не вернулся Коулсон, который пришел к нему – как был, в том же дурацком костюме, не сняв даже прослушку, не слушая причитания врачей и хрипы Клинта, взял того за шиворот, протащил по базе и выкинул в комнате. Прямо рядом с мечущейся по клетке птицей, которую Клинт, падая, задел загипсованной рукой.
Коулсон подождал, пока Хоукай отдышится и поднимет на него бешеный от боли и отчаяния взгляд.
- Во-первых, - сказал Коулсон, - Ты уже четыре дня не кормил того, за кого ты в ответе, - и Клинт задохнулся от жара стыда опалившего его душу, заставив вернуть рассудок, - И во-вторых, - продолжил Фил, - Смотри на меня. Я вытащил тебя с улицы и из тюрьмы. Я находил тебя в самых идиотских канавах и помойках. Я научил тебя работать. И я тебе говорю – всё будет хорошо. Если ты прекратишь истерить и поставишь перед собой цель.
Бартон смотрел на него, как завороженный. Коулсон мимолетно усмехнулся, и протянул ему вакуумный пакет с сырым мясом.
Потом Клинт узнал, что Коулсон никогда не забывал оставить распоряжения насчет птицы, если Клинт или он сам задерживались на задании.
С того момента до полного восстановления оставалось еще долгих два года. За них Бартон успел развить обоерукость, сродниться со своим ястребом и понять, что в мире не бывает безвыходных ситуаций.
Потом ястреб заболел, и Коулсон приходил, чтобы кормить его таблетками и делать уколы. А потом – Фьюри вызвал Клинта и сказал, что для него есть задание. Настоящее. Не осточертевшее «наблюдение без вмешательства», настоящая оперативная работа. Знак того, что Клинт наконец-то снова в строю.
- Иди, - со своим обычным спокойствием сказал Коулсон, - Я за ним присмотрю. Мы тебя дождемся.
«Всё будет хорошо», - сказал Коулсон, и Бартон ему поверил.
Задание оказалось серьезным и сложным. Оно затянулось на три недели. Большую их часть Фил просидел в приемной у Старка, днями напролет не делая ничего, кроме ожидания. Ночами после этого он просиживал рядом с ястребом. Снимал судороги крыльев, умудрялся закапывать нос, делал уколы, чистил, кормил… Знал, что все напрасно.
Смотрел на беспорядочные движения, на прогрессирующий паралич крыльев, на стекленеющие глаза…
«Подождем еще чуть-чуть?» - тихо спрашивал, делая очередной укол, заставляя проглотить очередной глоток воды… «Не можешь?» - спросил только один раз, когда птица, отбиваясь от заботливых рук, распорола себе ногу. Погладил ласково, успокаивающе рассказал, что у Клинта все в порядке и он скоро вернется, привычно набрал шприц и сделал инъекцию. Потом сидел и смотрел на свои руки, испещренные свежими и не очень царапинами, полученными в результате отвоеванных глотков воды или пищи. Когда взошло солнце, он вынес труп ястреба в парк, аккуратно развел костер и сжег его, стоя рядом с пламенем. Его ждал очередной бесполезный день в приемной Старка.
Вечером он вернулся в комнату Бартона, вычистил клетку и уничтожил все медикаменты. Впереди были долгие месяцы антибиотиков и профилактики, Коулсон не мог позволить себе заболеть, было слишком много дел.
Клинт вернулся через три дня.
- Он.. что? Ты... его усыпил? Ты убил моего ястреба?...
- Да, - ответил Коулсон, терпеливо выдерживая растерянный неверящий взгляд. Бартон почти сделал попытку замахнуться… но не смог. Просто ушел, спотыкаясь и натыкаясь на стены.
- Почему вы не сказали ему, что его птицу вообще нельзя было спасти? Вы же делали анализы еще полтора месяца назад. Сэр? – покосилась на него Хилл.
- Человеку нужно кого-то винить в своих потерях, - спокойно ответил Коулсон, - Я лучшая кандидатура, чем он сам.
И снова пошел в приемную Старка. Не дающее вдохнуть отчаянье не имело значения. У него сидячая работа. Нет необходимости дышать полной грудью.
.
Долгие недели на одной базе, почти всегда в разных отсеках. У них обширная территория, хватит места, чтобы не смотреть в глаза. Отдавая команды и получая рапорты.
- Ты будешь свободен от того, кто тебя обманул, - молча обещал Локи Бартону, касаясь его жезлом, - Твое сердце перестанет разрываться от тоски по тому, кто тебя предал. От тоски, которая разрушает тебя, из-за которой ты и себя считаешь предавшим своего ястреба.
И Клинт смотрел на него – снова беспомощный и парализованный – почти умоляюще… почти…
А Коулсон, уезжая на последней машине, смотрел на взрывающиеся здания, и не мог быть до конца уверенным, что Бартона там нет. Уверенным он мог быть только в том, что того нет в списках эвакуированных.
.
Потом, много позже победы и отправки Локи в Асгард, Мария Хилл скажет главе Мстителей Западного побережья, о том, о чем так и не сказал ему Коулсон. Что ортомиксовирусная инфекция у птиц неизлечима, и о том, что Фил знал это, спустя три дня после того, как ястреб первый раз чихнул. Знал, и продолжал бороться до последнего. Знал, и настоял на том, чтобы Бартон отправился на задание. Чтобы был далеко и не видел, как специальный агент Коулсон ночи напролет просиживает с ястребом на коленях. Знал, хотел, чтобы Хоукай винил его в смерти птицы.
Но после этих слов Клинту уже не к кому было пойти, чтобы устроить первоклассный, шедевральный, умопомрачительный скандал.
Он пошел на кладбище… но не стал даже разбивать бутылку с любимым арманьяком Коулсона, который достал по случаю невесть сколько лет назад и собирался подарить тому на пятидесятилетие. Просто оставил ее на могиле. И остался сам. До утра, по уши в росе и непонятных мыслях.
- Ты уже невесть сколько долбанных дней не кормил того, за кого ты в ответе, агент Коулсон, - беззвучно шептали его губы серому камню надгробия, - Какое же ты после этого гребанное совершенство…
.
"Самое главное - то, чего не увидишь глазами..." было написано на сером шершавом камне ниже двух коротких слов "Фил Коулсон"