Shalt not

[agent-archer]

Название: Shalt not
Автор: eigengrau
Переводчик: herat
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/366888?view_adult=tru...
Пейринг: Клинт Бартон/Фил Коулсон
Рейтинг: R
Жанр: AU
Саммари: Телефон заливается соловьем в четверть третьего ночи, и Фил знает, что еще один человек убит.
Предупреждение: в тексте присутствует серийный убийца и упоминание о детском насилии

***

Телефон заливается соловьем в четверть третьего ночи, и Фил знает, что еще один человек убит. Он отсчитывает секунду, вторую, третью прежде, чем снять трубку, словно вся последняя неделя не прошла в ожидании этого звонка, и его голос звучит обманчиво спокойно, выдыхая: «Коулсон», хотя им обоим уже давно нет нужды представляться. Это часть игры.
- Привет, Фил, - собственное имя в чужих устах звучит почти как признание в любви. - Извини, я, наверно, тебя разбудил?
На самом деле последние дни измерялись не часами и не минутами, а кружками вязкого кофе и телефонными звонками, но Фил еще не готов признать это вслух. Гораздо легче просто спросить:
- Где на этот раз?
- На западе Сорок второй, - доносится с другого конца линии вместе с хрустом сухих листьев. – Он слишком громко кричал, и мне пришлось заканчивать в спешке, так что все части его тела еще при нем. Ну, почти все.
- Что значит «почти»?
- Возможно, я спрятал его пальцы в разных уголках пентхауса. Прости, не было времени на что-то более изящное.
- Ясно, – Фил делает глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и вцепляется в волосы свободной ладонью. - Ты можешь остановиться, Клинт. В любой момент.
Вот только хотел ли он когда-нибудь, чтобы Клинт остановился?
- Мы оба знаем, что этого не будет, так что прекращай читать нотации.
- Тебе нужно остановиться!
- Они не заслужили твоего сочувствия, - с неожиданной яростью шипит в ответ Бартон. – Мы ведь уже говорили об этом, помнишь? Они плохие люди! То, что они сделали со мной и, Бог знает, со сколькими еще детьми!.. Дай мне хоть одну причину, одну хорошую причину, чтобы я позволил им жить!
Клинт прав. Серийный убийца прав во всем до последнего слова. Поступая на службу в ФБР, Фил и представить не мог, что однажды этот день настанет, но он не может придумать ни одной стоящей причины.
- Тебя поймают.
Возможно. Маловероятно.
- Фил, ты же знаешь, что дорог мне. И это единственная причина, по которой я еще звоню.
- Я знаю.
- Я никогда не причиню тебе вреда.
- Я знаю.
На другом конце линии с губ Клинта срывается вздох облегчения. Фил вглядывается в темноту своей спальни, рисуя по памяти очертания шкафа и кресел. Секундная стрелка часов отсчитывает убегающее время оглушительно громко. И, в конце концов, он сдается.
- Ты далеко?
В ответ через динамик к нему летит полу-истеричный смешок.
- Открой окно.
Клинт стоит на узкой площадке пожарной лестницы, перепачканный в чужой крови, пугающе яркой в бледном лунном свете. В одной руке он сжимает лук, в другой – окровавленный нож, а в глазах горит тот особый огонь, выдающий хищника после удачной охоты.
- Заходи, - командует Фил, сжимая ладони в кулаки, так велик соблазн прикоснуться.
Он стягивает с Клинта льнущую к телу одежду, стирая руками кровь очередной жертвы, о которой завтра, наверняка, будут гудеть СМИ. Оружие падает на пол, и в следующую минуту ладони Бартона ныряют под его футболку, сдирая ее через голову, прижимаясь обнаженным, липким и клокочущим от адреналина телом к телу, пачкая Фила чужой кровью.
- Красивый, - словно в бреду шепчет Бартон, кусая его губы, - ты такой красивый, такой...
Клинт точно знает все слова и даже интонации, растекающиеся огнем вдоль его позвоночника, и это очередной показатель того, в какую глубокую кроличью нору он провалился. Фил плохой человек. Возможно, когда-то – однажды давным-давно - он и был хорошим, но все, что осталось от того зеленого рекрута, купившегося на красивые речи Ф.Б.Р., лишь порядком поистрепавшиеся благие намерения. Быть может, он слишком долго вглядывался в бездну, если вот этот обнаженный переломанный мужчина, чью наготу прикрывает лишь чужая кровь, кажется правильным выбором. Самым лучшим выбором из всех имеющихся.
Клинт убийца. Он убивает людей, которые продавали и покупали его, насиловали и запирали на замок. Сутенеры и торговцы людьми, холодные бизнес-леди и развратные старикашки. Всех их пытали, калечили, мучили. И все они были еще живы за минусом рук или ног, а однажды даже носа, когда идеально нацеленная стрела ставила финальную точку.
По сравнению с ними Клинт – меньшее зло. На самом деле у них с Филом схожие цели. Возможно, Бартон и истязает своих жертв, посильно помогая правосудию. Но Фил позволил насильнику сорваться с крыши небоскреба, он выстрелил в лицо убийце и до сих пор не чувствует даже намека на раскаяние.
Десять лет назад он сказал бы, что Клинт – преступник, чье место в тюрьме. Но Фил уже совсем не тот, что был десять лет назад.
Не разрывая поцелуя, Бартон нетерпеливо толкает его к двери и разворачивает к себе спиной, прижимая щекой к холодному дереву. Скользя мозолистой ладонью между его ног. Шепчет: «Так хорошо», обдавая горячим влажным дыханием затылок, и толкается внутрь. Медленно и неумолимо.
- Никогда… Никогда не причиню тебе вреда.
- Я знаю, - а во рту разливается железный привкус крови от прокушенной губы, - знаю, сильнее!
Они трахаются у двери, словно звери, быстро и грубо, размазывая по телам остывшую кровь и срывая с губ признания в любви.
Это… Пожалуй, «неправильно» будет слишком блеклым словом. Так не может длиться вечно. Однажды кто-нибудь обязательно сложит два и два. Кто-нибудь поймет, что, несмотря на громкие речи, глава оперативной группы ФБР по делу «Ястребиного глаза», как льстиво окрестила Бартона пресса, уже давно не роет носом землю. Кто-нибудь нащупает связь между молодым мужчиной с ошеломляющей историей сексуального насилия и навыками стрельбы из лука Олимпийского уровня и психологическим портретом убийцы. И тогда их маленький кровавый мирок разлетится к чертям, как карточный домик. Это неизбежно.
Но пока что Фил содрогается в объятьях любовника, и тот кончает следом, вновь заходясь обещаниями. Они оседают на пол, не доверяя дрожащим ногам, и Клинт цепляется за его плечи, словно утопающий.
Фил не имеет ни малейшего понятия, как его кристально-ясная, на года распланированная жизнь свернула в этот тупик. Он не представляет, сможет ли когда-нибудь выбраться обратно. Смогут ли они когда-нибудь выбраться вместе.
А Клинт уже шепчет, искушая:
- Остался только один, и все будет кончено. И, обещаю, я остановлюсь.
И у Фила не осталось сил, чтобы сопротивляться.
- Конечно, - выдыхает он, соглашаясь, - еще один.
Чуть позже они поднимутся на ноги и побредут в ванную, чтобы смыть с себя следы крови, спермы, пота и городской пыли. А потом, помогая и подстрекая, Фил отдаст Бартону очередное – последнее – скрупулезное досье, завершающий кусочек паззла, и без препирательств отпустит в ночь. И словно это способно стереть годы боли и насилия, Клинт убьет своего последнего мучителя.
Но сейчас Фил сжимает его в объятьях на грязном полу и слушает, как синхронно бьются их сердца в холодной ночной тишине.