[Coulson/Barton]

2.1 Коулсон/Бартон. Клинт погибает (погибает ли?) во время очередной операции. Желательно POV Коулсона. Устоявшиеся отношения или юст, на усмотрение автора.

@темы: мини-фест, 2 тур, Организационное, Выполненная заявка

Comments

[Гость]

Исполнение 1

2000 слов

От автора

От автора: это, скорее всего, не то, чего ждал заказчик, за что я заранее извиняюсь. Психоделика, ангст, возможно, ООС Коулсона.

Часть 1

Пуля проникает в плоть почти незаметно. Одно мгновение, упругость рассекаемого воздуха и яркая вспышка боли. Секунду сознание ограждено шоком, но затем боль врывается со всей неотвратимой силой, вырывая из груди полузадушенный хриплый крик. Стараясь защититься, тело сгибается пополам, но смерть уже внутри, толчками выгоняет кровь из раны, обагряя судорожно цепляющиеся за одежду пальцы. Все звуки отходят на второй план, доносятся, как через вату, дышать становятся труднее, но легкие упорно пытаются поймать хоть каплю спасительного кислорода. В глазах темнеет так стремительно, будто кто-то невидимый убавил яркости на экране жизни. Оседая вниз, уголком сознания цепляя тепло чьих-то пальцев на коже, выдыхаешь последнее: "Прости" - и уходишь в неизвестность, где никогда не бывает тепло.

***

Бартон открывает глаза и видит солнце. Абсолютно черный круг с неровными, подрагивающими краями. Смотреть на него легко и даже приятно - на фоне выгоревшего белого оно смотрится почти красиво. В белом небе нет облаков. В нем нет ничего, кроме этого черного солнца и боли от слишком яркого света. Бартон лежит на земле, ощущая под руками острую растрескавшуюся землю, и не хочет делать ни движения. В голове легко и пусто, будто кто-то бросил на выжженную землю пустую оболочку, способную лишь смотреть на идеальный черный круг. Он лежит так вечно, наблюдая за тем, как подрагивают темные края нового солнца, и знает, что когда-нибудь оно поглотит и его, и это будет легко и приятно, как просто лежать и смотреть в его черное лицо. Время останавливается и двигается вечно, а Клинт все лежит и смотрит вверх, на аккуратный черный круг.
Судорога приходит через тело электрическим разрядом: тело резко выгибается, как от сильной боли, но тут же бессильно падает вниз, царапая спину о выцветшую землю. Далекое солнце становится чуть ближе, ещё чуть чёрнее, хотя казалось, что чернее чем было, уже невозможно. Вторая и третья судороги начинаются так же неожиданно и так же бессильно отпускают его тело, приближая к Бартону волшебный круг. Четвертой и последней он просто не замечает. Его взгляд прикован к падающей к его ногам тени, в которую превратилось бывшее светило. Подобно воде скатившись с белого неба, оно скользит на землю и превращается ь в огромное смоляное озеро. Просачиваясь сквозь трещины в земле, оно прожигает острый песок, шаг за шагом, ступень за ступенью открывая взгляду Клинта черную блестящую лестницу. Едва поднявшись на ноги, он приближается к черному провалу и опускает ногу на первую ступень.
Что заставляет его отступить назад, он не знает. На секунду лестница кажется ему ужасной, но потом он снова перестает что-либо чувствовать.
- Не сметь! - слышит он далекий и знакомый голос, но никак не может понять, кому он принадлежит.
Клинт падает на землю от тяжелого удара в грудь, отлетая от заветного пути. Внутри его тела что-то неправильно и неровно бьется, а чудесная лестница с каждой секундой поглощается желтым песком. Клинт хочет крикнуть и вернуть ее назад, но не услышит собственного голоса.
Бартон садится на землю и обхватывает голову руками, чувствуя, как неправильно бухает что-то в груди.
Пейзаж рассыпается черными хлопьями. Подобно снегопаду, он падает с вышины, отрывая от реальности небольшие кусочки и, унося их вниз, кидает холодные частички на голову Бартона. Через секунду лучник забывает о пустыне и помнит лишь бесконечный снегопад черных снежинок и непривычно черное солнце, что недостижимой мечтой, осталось где-то в вышине.
Он сидит неподвижно, как раньше смотрел в небеса. Внутри что-то надрывно тянет, а черный снег все падает и падает, и холод сковывает его тело.

***

Коулсон видел все, как в замедленной съёмке: шальная пуля, секундное удивление на лице Бартона и глухой стон боли, вырывающийся из пересохших губ. Лучник хватается за рану, пачкая в крови защитные перчатки и пальцы, и медленно оседает на землю, не в силах устоять на ногах.
Коулсон оказывается рядом максимально быстро, подхватывая Клинта на руки и пытаясь остановить кровь собственным пиджаком. Возможность схлопотать пулю самому не волнует его. Все, что сейчас ему нужно - бригада врачей, которых он вызывает по внутренней связи. Бартон смотрит на него отстраненно, медленно теряя сознание.
- Прости... - шепчет он и закрывает глаза, а Коулсон срывает голос в рацию - Клинт Бартон просто не может так умереть.
Врачи медлят. По крайней мере, так кажется Коулсону, что видит, как с каждой секундой бледнеет лицо Клинта. Помогая перенести лучника на носилки, он оглядывается через плечо, автоматически отслеживая обстановку, а затем следует за медиками в одно из укрытий.
Оставаясь в стороне, он наблюдает за тем, как на лучнике разрывают одежду, чтобы опустить на грудь дефибриллятор. Тело Клинта изгибается, но первый разряд не приносит результатов. Второй, третий, четвертый... Тело взлетает над полом, но Клинт Бартон мертв... мертв, и врачи оставляют его, сочувственно пожимая плечами.
Фил подходит ближе и опускается на пол. Испачканный в крови пиджак валяется недалеко от тела, куски штукатурки больно врезаются в колени, но агент не замечает ничего. Он смотрит на бездыханного помощника и легко касается пальцами полуоткрытых губ, которых никогда больше не коснется дыхание.
- Не сметь так умирать! - неожиданно восклицает Коулсон и в отчаянье опускает кулаки на неподвижную грудную клетку. Он расслабляет ладони, чувствуя под ними холод и... слабые удары. Бригада врачей возвращается по первому его зову.

***

Небо богато красного цвета напоминает опрокинутый бокал красного вина. Переливаясь и чуть вздрагивая в далекой вышине, оно притягивает взгляд и отвлекает Бартона от зудящей боли внутри. Он до сих пор не помнит ничего из того, что было с ним до белой пустыни, и не понимает, почему такое приятное ничто превратилось в ноющую боль в груди. Ему кажется, что кто-то капается в его теле, касаясь хрупких тканей металлом и пальцами, но как он ни прижимает колени к груди - чувство не покидает его.
Он часто думает о черной лестнице и грустит, что он так и не спустился по ней, хотя и не подозревает, что могло ждать его в конце пути. Ему просто жаль и немного холодно, но он знает, что по сравнению с черным снегопадом - это не страшно. Хотя снежный мир обязательно вернется.
Бартон чувствует чей-то взгляд, и от этого ему странно тепло. Красное небо притягивает взгляд, и он знает, что земля будет теплой, пока чужой взгляд направлен на него.
Клинт обхватывает себя руками и раскачивается из стороны в сторону, чувствуя, что небо над головой начинает медленно светлеть. Черное солнце выглядывает из-за горизонта и на плечи падают первые снежинки. Но вдруг снег отступает, и небо распадается на части, словно кто-то невидимый загибает его края, снимает цветную пленку, и небо становится светло-голубым, как чей-то забытый взгляд. Лучник вдыхает полной грудью, ловя пряные запахи луговых трав и чуть влажной травы, что в мгновении ока поднимаются из красной земли и укутывают Клинта в приятный кокон спокойствия. Он смотрит в небо, и ему впервые тепло. Он видит цветных бабочек и редких птиц, видит гордого сокола, что высоко над ним раскрывает свои белые крылья. Прислушиваясь, он слышит короткое "Клинт" и понимает, что Клинт - это он, и что кто-то тихо зовет его по имени. Раньше он не знал, что у него есть имя, а теперь вспомнил, и от этого захотелось улыбаться. И он улыбается, чувствуя в руке чужое тепло.
Он долго сидит так на траве, всматриваясь в светлый пейзаж. Он уже почти не боится снега, но он наваливается на него резко, как неотвратимость бури, и черный свет накрывает его с головой.
Клинт опускает голову и, дрожа от холода, ждет, когда небо снова окрасится в ярко-синий.
С яростным клекотом падает в бездну гордый сокол.

[Гость]

Часть 2

***

Коулсон недвижимо стоит в углу операционной и смотрит за работой врачей. Здесь он присутствует благодаря личному приказу директора Фьюри, который понял желание Фила быть рядом с подчинённым без лишних вопросов.
Команда вернулась на базу сразу после выполнения задания, и все это время душа агента была не на месте. Координируя боевую группу, он приказал себе не думать о раненом лучнике, сосредоточив все свои мысли на командах. На секунду он даже забыл о том, что Клинта нет рядом, и едва не обратился к нему с каким-то вопросом, но официальная речь в общем канале вернула его к реальности. Не было знакомого голоса, что весело или хмуро комментировал обстановку, то и дело срываясь на фамильярность. Не было того, кто врос в кожу подобно непробиваемому щиту, заставляя думать, что всё всегда будет правильно. Его не было, и Коулсон чувствовал себя уязвимым, как никогда.
Врачи делают свою работу, а Фил смотрит на лицо лучника и думает о том, что когда-нибудь должно было произойти нечто подобное - лучнику итак слишком везло - но эта мысль нисколько не успокаивает его. Что если фортуна оставит его навсегда? Выберется ли он тогда?
Поджав губы и сложив руки на груди, Фил бесконечно прокручивает в голове роковой эпизод и понимает, что ничего не мог сделать. Но и от этого ему не становится легче.
Когда Клинта переводят в отдельную палату, Коулсон идет следом за больничной каталкой и, пододвинув стул, садится рядом с кроватью, сжимая в своей руке пальцы лучника.
Он устал не меньше, чем вся вернувшаяся с задания группа, он истощен морально, но вопреки всему, даже здравому смыслу, сидит у больничной койки и держит чужую руку, будто это способно помочь. Коулсон закрывает глаза, роняя голову на грудь, и тихо зовет лучника по имени. Плечи сводит усталостью, голова раскалывается на части, но он сидит рядом, пока медперсонал не выводит его из палаты со смешным предложением отдохнуть. Коулсон не сопротивляется и, кивнув, уходит в свою комнату. Аккуратно затворив за собой дверь, он ослабляет галстук и закатывает рукава рубашки. Медленно снимает и убирает часы в ящик стола, отправляя туда и табельное оружие. Заперев ящик на ключ, он подходит к стене и с ненормально-спокойным лицом бьет кулаком в стену.

***

К чести коллег, никто не задает лишних вопросов. Фил Коулсон с перебинтованной рукой - что в этом странного? Агент вернулся с трудного задания, в котором команда чуть не потеряла самого Хоукая, славящегося способностью выходить сухим из воды в любой ситуации, почему не могло поранить и Фила? То, что агент вернулся на базу без единой царапины, никто старается не вспоминать.
Каждый день строгий агент ходит на совещания к директору Фьюри, пишет отчеты и следит за работой аналитической группы - в общем, выполняет свою обычную работу. Никто не замечает в нем перемены, но белая повязка напоминает каждому, что что-то неуловимо изменилось. Коулсон перестал улыбаться. Он так же вежлив и собран, но привычная лукавая улыбка больше не появляется на его лице. И каждый вечер агент проводит в медицинском отсеке. Коулсон садится на стул, берет руку лучника в свою и сидит до тех пор, пока ему настойчиво не указывают на дверь. И каждый раз, уходя, он думает, что делает что-то неправильно и больше всего на свете желает остаться рядом.

***

Клинт сидит на холодной земле и считает секунды до появления синего неба. Он давно вычислил, что если досчитать до 36 тысяч, то снег отступит и снова будет тепло. Иногда он сбивается со счета и начинает всё заново, удивляясь, когда желтое солнце показывается раньше срока. Клинт любит, когда с голой земли поднимается разбившийся сокол и снова гордо парит в вышине. А когда он снова падает вниз, Клинт идет к нему сквозь хлопья черного снега и перебирает гладкие перья. Этот сокол кажется смутно знакомым, но Клинт не может сказать, где и когда его видел.
Снова приходит рассвет, сокол приподнимает голову и, издав почти жалобный крик, поднимается в воздух, чтобы через несколько тысяч мгновений Клинт снова отправился искать его тело. Лоб приятно щекочет теплым ветром, будто чьё-то родное дыхание, и Клинт улыбается, падая спиной на траву и смотря в голубое небо. Ему хорошо сейчас и не хочется думать, что скоро снова придется считать секунды. Вдалеке слышится соколиный клекот, а руку привычно обволакивает тепло, которое не хочется отпускать, поэтому, когда Клинт чувствует его уже лишь кончиками пальцев, он сжимает свою ладонь с единственным желанием - никогда больше не отпускать теплое голубое небо.

***

- Агент Коулсон, - медсестра мягко опускает ладонь Филу на плечо, привлекая к себе внимание.
- Ещё пять минут, - отзывается тот, и девушка, кивнув, уходит.
Она ещё совсем молода и думает, что каждодневные визиты старшего агента очень трогательны, но не смотря на всю свою сентиментальность, она давно работает в ЩИТе и знает, что чужое присутствие не лечит тяжелобольных.
Фил грустно улыбается чему-то и, поддавшись секундному порыву, целует спящего агента в лоб, задержавшись над ним пару мгновений. Он выпрямляется и совсем уже хочет отпустить ладонь Клинта, но та слабо дергается в руке, и Хоукай медленно открывает полные усталости глаза. Он смотрит на застывшего Фила и уголком сознания понимает, что белый сокол больше никогда не упадет.


FIN

[Lalayt]

Ой, очень, очень мило и образно. Спасибо.

[Гость]

Lalayt, спасибо вам. А.

[Cherina]

Очень здорово, очень атмосферно. Полное погружение. )))) И вот это "медсестра знает" просто вынесло. ))

[Tintalle]

Текст очень яркий, прекрасные образы: за все, что происходит в сознании Клинта - любить автора

[Гость]

спасибо, Автор. это как ток по оголенным моим нервам. под настроение, попало точно. Только прошу не поддавайтесь на возможные уговоры о продолжении, не рушьте прекрасное.
не заказчик

[Гость]

Ура, моя заявка! Заказчик уже и не надеялся, и когда только-только ее подал, испугался, что она получилась слишком кровожадной по отношению к Бартону. Но вы так чудесно ее обыграли!))

Настолько реально описаны ощущения от ранения Клинта, словно сам на себе это ощущаешь, пробирает до дрожи. Игры подсознания на грани жизни и смерти, наверное, они у каждого свои. И вот в такое Бартоновское место, очень верится. И психоделика, и ангст. *__* Заказчик от волнения и восхищения стек со стула. Стек и не собирался до самого конца, до хэппи энда.

Спокойный как танк Коулсон, ударяющий кулаком в стену – отдельное, огромное спасибо

заказчик

[Гость]

Автор, Вы потрясающе создали атмосферу, а черная лестница, ведущая вниз, неожиданно, но, наверно, закономерно.

[Гость]

Cherina, спасибо)

Гость в 21:12, продолжение? Не, не слышал. Мне кажется, никто и не попросит, ибо... нечего тут продолжать) А за "ток по венам" спасибо, не ожидал, что так зацепит.

Заказчик, а разве она не кровожадная вышла?
Спасибо за такой большой отзыв, мне очень приятно. А мир Бартона... оно само требовало себя написать.

Спокойный как танк Коулсон, ударяющий кулаком в стену – отдельное, огромное спасибо

ОБОЖЕДА, вы оценили

Гость в 22:50, спасибо. Светящаяся лестница вверх, это не для Клинта. Это уже вариант Коулсона)

А.

[Midnight_Guest.]

Очень сильно Спасибо

[42 emotions]

*догрызая стол*
Автор.Аааавтор.Ааааааааавтор.
Меня тут штырит нереально,колбасит и подвыворачивает.До чего прекрасно.Я даже ничего больше сказать не могу!Великолепно!
Отличное исполнение!
Спасибо вам!За сокола,за Клинта без сознания и за Фила,который бьет стену(личный фетиш,ага).И за невыразимо прекрасное " Не сметь так умирать!"-это личное пыщпыщ.
Шедеврально.Я вас люблю и обажаю.

[Гость]

Midnight_Guest, спасибо.

42 emotions, очень рад, что вам так понравилось) Спасибо!

А.

[Sapfira23]

автор, я даже всплакнула слегка
спасибо вам, замечательное исполнение!

[Гость]

Sapfira23, *подает платочек* спасибо вам за отзыв!
А.

[Dr.Dunkelgrau]

Так, простите, меня тут размазало в тонкий блин эмоций, я восторженно помолчу.
Откройтесь потом. ОБЯЗАТЕЛЬНО откройтесь.

[Гость]

Dr.Dunkelgrau, всё ради вас

А

[Dr.Dunkelgrau]

Автор, ну, это...
Убили вы меня, да))

[Гость]

Для Автора.

Кружатся хлопья чёрного снега,
Чёрная лестница жадно зовёт.
Я задохнулся от быстрого бега.
Падает сокол, оборван полёт.

Боль отступила, на грани покоя
Мир затопила собой тишина.
Цвета вина и запёкшейся крови
Небо... и вдруг - дуновенье тепла.

Холод и боль возвращаются снова,
Снег укрывает, проснуться нельзя...
Может, однажды, на голос знакомый
Ты отзовешься? Открой же глаза!

[Доктор Вэй]

Гость,
Спасибо вам большое за такие ровные и красивые стихи. Я забрал к себе, чтобы перечитывать. Спасибо!
Автор

[Гость]

Доктор Вэй, все для вас.

*я такой тормоз*

[Доктор Вэй]

Гость, ничего и не тормоз