[[Wastelands]]

Трибьют - танго с Филом Коулсоном.

@темы: Phil Coulson, Видео

---

[Gwyddel]

Мне кажется таким нельзя не делиться!

(с)
Не было же, не?

@темы: Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

[Fox Carrey]

©

@темы: Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

[Lily Pond]

я знаю, что когда-нибудь администрация меня убьет за навязчивость

крошечный комикс, замечательная рисовка

| I was thinking about all the time Phil and Natasha have to spend in medical worrying about Clint and hoping for the best. Coulson’s Tie, a tiny comic by Rascal Paradyne.
© rascalparadyne

ну и задорная недо-PG13 картинка, чтоб не было тоскливо

© archiveofourown

@темы: Рейтинг: PG-13, Fanart, Natasha Romanova, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

пейрингообразующий момент

[Lily Pond]

на кэпостарсковском сообществе модераторским произволом установили День ОТП.
а какой же у нас день отп? премьера "Тора"? первый англофанфик? давайте сюда все идеи, ЛОМАЙТЕ МЕНЯ ПОЛНОСТЬЮ






___|how one scene makes a ship
__|YEP
_|truth.
|How one scene makes a ship and the two characters in question aren’t even in the same room
© meinenaffenhosen

@темы: Рейтинг: G, Gif, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

я просто не могу удержаться

[Lily Pond]

по клику больше

© esmidsm

@темы: Рейтинг: PG, Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Phil is not impressed

[Simorg]

(c)

@темы: Рейтинг: R, Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Наткнулась случательно, не помню. было ли, не было ли)))

[Елена Константиновна]

@темы: Jeremy Renner, Fanart

---

прошу прощения, снова упоролся

[archie*]

"Соколиный чертог" Автор: i_Moriarty
Фэндом: Мстители / The Avengers (2012)
Персонажи: Клинт Бартон, Фил Коулсон
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), AU, Эксперимент, ER (Established Relationship), Занавесочная история
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл
Описание:
Преслэш. Где-то между жизнью и смертью.
Посвящение:
arafrael
Примечания автора:
ОХ. ну я и наркоман.

на страх и риск

- Вы долго еще будете тут стоять?

Фил широко распахнул глаза. С неба лил дождь, он стоял на улице, его ранее чистые брюки уже успели намокнуть и поэтому неприятно холодили кожу. Но голова и пиджак были сухими, наверное потому что рядом кто-то стоял и держал над ним зонтик. Коулсон присмотрелся к человеку и не смог сдержать вздох удивления.

Перед ним стоял... Бартон. Голубо-серые глаза хмуро смотрели на Фила, одной рукой он придерживал зонтик, вторую сунул в карман фартука.

- Клинт? - Коулсон заметил в его глазах некое подобие страха.

- Откуда вы знаете мое имя? - Бартон склонил голову влево и тут же поёжился: шальной ветер залетел за шиворот. - Пойдемте уже внутрь. Холодно.

Фил позволил провести себя внутри помещения, которое называлось "Соколиным чертогом". При лучшем рассмотрении, "чертог" оказался небольшим ресторанчиком, или как называл его Клинт - джентльмен-клубом. Внутри было довольно таки уютно, трещал камин, играла тихая музыка. Клинт вернулся к столику куда заботливо усадил Коулсона уже с чашкой горячего чаю.

Фил хотел уже было отказаться, ведь как оказалось у него совсем не было денег, но Клинт только махнул рукой. Поэтому Коулсон всё же приник губами к чашке.

А после... Они много говорили. В основном говорил Клинт, ведь почему-то Фил не мог и слова сказать. Он не знал что рассказать Бартону, всё словно пряталось где-то на задворках памяти. Они говорили и говорили, пока на "чертог" не опустился вечер. Но они словно бы не заметили этого и продолжали говорить о жизни, об увлечениях Клинта, о том как он стреляет из лука.

- А что можешь рассказать о себе ты? - Бартон улыбнулся.

- Ничего. Я не помню ничего.

Клинт задумался, а позже его лицо вновь озарила улыбка:

- Я знаю что тебе нужно сделать! Просто проснись. Проснись пожалуйста!

Всё вокруг стало расплываться, Клинт тоже куда-то поплыл, и Коулсон вынужден был моргнуть. Картинка переменилась. Теперь, он находился в больничной палате, над ухом неприятно жужжал аппарат искусственного дыхания. Коулсон понял что практически не может двигаться. А если он и мог чем-то пошевелить, то всё тело сковывало болью. Выдохнув, Коулсон чуть повернул голову. На самом краю койки, положив голову на согнутые в локтях руки спал Клинт. Лук с колчаном валялись где-то при входе в палату, это Фил тоже мог разглядеть. Да и сам Клинт выглядел как-то помято. Бледный, в царапинах и синяках. Фил улыбнулся. Понятно почему он отключился.

С трудом подняв руку, он положил её на голову Клинта и провел ладонью по волосам.

"Спасибо что вернул".

@темы: Рейтинг: G, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[Юми~ко]

Название: Всего лишь массаж
Автор: AdamantSteve
Перевод: Юми-ко
Оригинал: archiveofourown.org/works/532567?view_adult=tru...
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Коулсон/Бартон
Жанр: бесстыдное порно
Отказ: все как всегда не мне, увы, но я бы не отказалась поучаствовать
Саммари: Фил делает Клинту массаж и немного увлекается в процессе. PWP
Размер: мини
Статус: закончен


Фил даже не пытался спорить. Если уж у него не вышло загнать Клинта в медблок всего на пару дней, когда тот сломал запястье, не было никаких шансов уговорить его пойти туда из-за боли в мышцах.

Клинт ненавидел больницы. Он не доверял врачам, а в особенности стоматологам. Проблемы с подчинением старшим по званию – это одно, но у Клинта имелись очень, очень серьезные проблемы с тем, чтобы «эти мудаки в белых халатах указывали мне, что делать».

Но он снова и снова неловко поводил плечом, вздрагивал при любом движении и совершенно очевидно испытывал боль.

- Бартон, - не выдержал Фил, заметив, как тот уже в третий раз за последние пятнадцать минут потер плечо ладонью. Они отдыхали в номере отеля, завершив первую часть двухдневной операции. В какой-то момент во время миссии Клинту пришлось висеть на краю крыши, что и привело к травме плеча. Так как кроме них двоих никого не было, Филу пришлось самому вытаскивать Бартона, и его собственная спина тоже пострадала, но он в данную минуту был менее ценен как оперативник, так что Клинт оставался его главной заботой.

- Посмотри на меня. - Клинт повернулся к нему, состроив недовольную гримасу, но Фил продолжал сверлить его взглядом. – Что-нибудь сломано?

Клинт ответил, подняв глаза к потолку:

- Нет.

- Ты оклемаешься к завтрашнему дню, или мне стоит вызвать Мэхера, чтобы он тебя заменил?

Это привлекло внимание Клинта. Он очень гордился своими способностями и, разумеется, не хотел, чтобы его заменяли. Фил назвал Мэхера только потому, что Клинт знал, что в списке лучших стрелков тот пятый снизу. Его лицо в момент посерьезнело.

- Да. Завтра я буду в порядке. Это просто растяжение, ничего страшного.

Фил поджал губы, а Клинт смотрел на него с вызовом. Он был решителен, как и всегда, но Филу он действительно нужен был завтра в лучшей своей форме.

- Тогда я сделаю тебе массаж, хорошо?

Клинт пожал плечами, тут же поморщившись.

- Ладно.

Фил кивнул с такой невозмутимостью, как будто массаж был обычным делом между агентом и его куратором.

- Иди прими горячий душ.

***

Клинт избавился от одежды по пути в ванную, как делал уже множество раз во время их предыдущих операций. В противоположность аккуратности и четкости в работе, в жизни Бартон был самым неряшливым человеком из всех, кого Фил встречал. Он вернулся к своим документам и отложил их только тогда, когда услышал, как стих шум воды, и открылась дверь ванной. Не оборачиваясь, он велел Клинту ложиться на кровать лицом вниз.

Фил закрыл папку с записями о ходе операции, встал и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула. Он ослабил галстук и снял его, затем расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и закатал рукава. Клинт расслабленно наблюдал за ним, вытянувшись на кровати и устроив голову на сложенных руках. Он был голым, если не считать крошечное полотенце, прикрывавшее ягодицы, на которое Фил очень старался не смотреть. Он прошел в ванную и, порывшись в своей сумке с туалетными принадлежностями, достал бутылочку детского масла, припасенного как раз на такой случай, хотя Филу еще ни разу не доводилось использовать его на ком-либо, кроме себя самого.

Вернувшись в комнату, Фил увидел, что Клинт отвернулся к стене. Скинув обувь, он сел на кровать рядом с ним, налил немного масла на ладонь и подождал, когда оно нагреется, а затем аккуратно нанес его на спину Клинта.

Как только он к нему прикоснулся, Клинт тихо вздохнул, и Фил замер на секунду, а затем стал растирать его широкие плечи, спускаясь все ниже к талии.

Он скользил руками по гладкой коже Клинта, осторожно прощупывая мускулы вдоль лопаток, пока не нашел узел напряжения, и нажал сильнее, от чего у Клинта вырвался мягкий горловой звук. Фил переместил руки выше, старательно разминая мышцы шеи и плеч. Затем он сосредоточился на больном плече, на что Клинт отозвался другими тихими звуками. Филу доставляло немалое удовольствие слышать, как обычно сдержанный и нечувствительный к боли Бартон едва ли не стонет под его руками.

Он бы солгал, сказав, что всегда думал о Клинте исключительно в профессиональном плане, хотя лгать себе самому у него получалось довольно хорошо. Однако будь это так, он просто вызвал бы настоящего массажиста, чьи услуги после включили в счет за комнату. Но сейчас, когда Фил прикасался к этой сильной мускулистой спине, на которую ему приходилось смотреть бесконечными часами во время бессчетных совместных миссий, все мысли о профессиональном поведении сами собой исчезли, оставив только его руки и скользкую от масла кожу.

Когда он снова задел сведенную судорогой мышцу, Клинт застонал громче. Фил хотел спросить, не слишком ли сильно он давит, но в горле пересохло, и вместо слов получился какой-то писк. Прочистив горло, он повторил:

- Слишком сильно?

Голос Клинта тоже сбивался.

- Нет, хорошо. Можешь внизу тоже сделать?

Фил не ответил, только налил еще масла на ладони и спустился ниже, к самому краю полотенца. Он поводил ладонями по бокам Клинта и помассировал кругами вдоль позвоночника, а затем снова вернулся к плечу – исключительно ради того, чтобы снова услышать тот звук. Каждый раз, как он его слышал, по телу Фила пробегала волна возбуждения. Дыхание Клинта замедлялось, а его собственное учащалось, внутри разгорался жар – из-за напряжения от массажа, сказал он себе. Вовсе не из-за того, как блестела кожа Клинта, или как его литые мышцы расслаблялись под ладонями Фила.

Он посмотрел ниже, на задницу Клинта, прикрытую полотенцем, и еще ниже, на его мускулистые бедра. Сглотнув, он положил руку на одно из них.

- Помассировать ноги? – спросил он, и Клинт тихо выдохнул.

- Угу.

Фил поднялся с кровати, затаив дыхание, раздвинул ноги Клинта в стороны и встал на колени между ними. У него возникло ощущение, как будто он гладит спящего тигра, который может проснуться в любой момент.

Он нанес масло на ноги Клинта и стал разминать его икры одну за другой, тот откликался на каждое движение его пальцев. Член Фила затвердел и дергался на каждый звук. Он переместил руки выше, на бедра, смахнув пот со лба рукавом рубашки.

Теперь Клинт почти беспрерывно вздыхал и тихо постанывал. Филу хотелось подняться выше, ощутить под ладонями округлую выпуклость ягодиц. Он завел кончики пальцев под полотенце и украдкой взглянул вверх, проверить реакцию Клинта, но тот просто продолжал тихо вздыхать от удовольствия, и Фил позволил себе зайти еще дальше. Он медленно продвигался вперед, попутно погладив складочку в том месте, где бедра переходили в ягодицы, не встретив до сих пор никакого сопротивления. Клинт не спал, он бормотал что-то и легонько сдвигался всякий раз, как пальцы Фила задевали особо чувствительное местечко, так что Фил не останавливался, и теперь его руки уже полностью скрылись под полотенцем. С того момента, как он прикоснулся к Клинту в первый раз, тот не переставал всячески демонстрировать, что ему хорошо, так что Фил задержал дыхание и подвинул ладони еще выше.

Клинт пошевелился, и Фил внезапно подумал, что вот оно, что тот очнулся от своей блаженной комы, и сейчас Фила вышвырнут из кровати, а затем и из ЩИТа, а потом за ним будет охотиться Наташа. Он отдернул руки и замер. Клинт потянулся вниз и…

Отбросил полотенце прочь.

С бесшумным вздохом облегчения Фил аккуратно вернул обе руки на место, как будто это было нечто, само собой разумеющееся, и он вовсе не пережил только что микроинфаркт. Он подлил еще масла и старательно размазал его. Задница у Клинта была идеальная, округлая и упругая, гладкая кожа блестела от масла. Прежде чем Фил успел сообразить, что именно делает, он провел большими пальцами обеих рук между ягодицами и тут же сдал назад, но Клинт только заурчал удовлетворенно. Тогда Фил сделал это снова, он раздвинул ягодицы и провел пальцами между ними, воплотив в жизнь свои бесконечные фантазии, которые привык считать несбыточными мечтами.

Еще один стон стал ему поощрением. Он налил еще масла на руки, но на этот раз не стал ждать, пока оно согреется, и когда холодная жидкость коснулась кожи Клинта, это вывело того из состояния полубессознательной истомы. Фил растер масло кругами прямо вокруг отверстия, каждый раз мягко нажимая, а затем осторожно протолкнул в него большой палец. Клинт застонал и легко подался назад, насаживаясь до второй фаланги, он был горячий и узкий внутри. Фил застонал и стиснул его ягодицу, свободной рукой лаская спину.

Он аккуратно вытащил палец, затем снова просунул его внутрь, на этот раз дальше. Потом вынул палец, развел ягодицы еще шире и, наклонившись, провел языком по расселине. Он дразнил и вылизывал отверстие, вырывая у Клинта долгие стоны, тот извивался и дрожал под ним, но не пытался вырваться. Фил потерся членом о покрывало, прежде чем сообразил, что может помочь себе рукой. В брюках было невыносимо тесно, треск расстегиваемой молнии казался громким в тихой комнате, и Клинт отозвался на него еще более восхитительными звуками. Фил лизнул еще два раза, затем выпрямился и снова протолкнул в него большой палец, сжав свой член свободной рукой и едва не задохнувшись от облегчения.

Медленно поглаживая себя ладонью, Фил протолкнул палец так далеко, как только смог, чувствуя, как Клинт напрягся и постепенно расслабился. Тот изгибался и двигался вперед-назад, насаживаясь на палец Фила, но он придержал его, мягко, но непреклонно придавив к матрасу. Клинт тихонько заскулил, но Фил успокоил его ласковым шепотом, попутно расстегнув брюки до конца и стянув их вместе с бельем. Он придвинулся ближе, усевшись Клинту на бедра, его член лег прямо между ягодиц. Оставив его там, Фил еще раз пробежался ладонями по плечам Клинта и нашел нужную точку – просто для того, чтобы еще раз услышать тот самый звук, от которого его будто прошибало током, а член дергался.

Медленно его руки задвигались вниз по спине, пока не легли на безупречный зад. На этот раз он проник внутрь двумя пальцами и стал осторожно растягивать, Клинт застонал громче. Фил приподнял бедра и несколько раз провел членом между его ягодиц, а затем медленно скользнул внутрь. Когда головка вошла, Клинт резко выдохнул и подался назад, Фил надавил ему на спину ладонями, одновременно проталкиваясь глубже.

Когда его член почти полностью был внутри, Фил снова стал гладить спину Клинта, поддерживая видимость массажа, и на этот раз он не только услышал свою любимый звук, но и прочувствовал его. Он сосредоточился на верхней части спины, и когда почувствовал, что мышцы вокруг его члена расслабились, неторопливо двинулся обратно. Затем толкнулся вперед, уже не так медленно, переместил ладони на талию Клинта и выпрямился, чтобы удобно было смотреть, как его член исчезает у того внутри.

От его стонов – страстных, молящих, благодарных – у Фила кружилась голова.

- Боже, как хорошо, Фил, - хрипло пробормотал тот в подушку, и от того, как он произнес его имя, Фил едва не лишился рассудка. – Не останавливайся.

Фил не мог ответить, не знал, что сказать, поэтому просто продолжал поглаживать поясницу Клинта и медленно, со вкусом трахать его, словно это была особая часть массажа. Теперь он тоже издавал массу разных звуков, которые были совершенно недостойны и выдавали его с головой, но Филу было плевать. Ему было безумно хорошо.

Он помассировал шею Клинта одной рукой, а другой вдавил его в матрас, чтобы не дергался, словно это могло как-то нарушить процедуру. В конце концов, все это делалось для того, чтобы облегчить боль в мышцах, продолжал убеждать себя Фил, хоть и не видел в этом никакого смысла. Но Клинт, казалось, полностью одобрил его действия и застонал еще громче, когда Фил увеличил скорость.

Несколько секунд спустя он уже нависал над Клинтом, упершись ладонями в его восхитительные бицепсы, и трахал его жестко и быстро, а звонкие шлепки кожи о кожу смешивались со стонами и рваными вздохами обоих. Рубашка будет совершенна испорчена маслом, отстраненно подумал Фил, но в глубине души он жалел только о том, что не может ощутить кожу Клинта голой грудью, однако возиться с лишней деталью одежды сейчас было совершенно невозможно, потому что он ни за что не смог бы выйти из этой идеальной позиции. Не сейчас. Никогда. Именно так и именно здесь он хотел быть – внутри Клинта Бартона, который выстанывал его имя.

Фил понимал, что он скоро кончит, но не знал, что ему делать после. Он хотел кончить прямо так, чтобы это стало своего рода естественным завершением, но знал, что не может этого сделать, даже в своем теперешнем, близком к нирване состоянии. К недовольству Клинта он вытащил член, упершись рукой в его здоровое плечо, и сперма тут же брызнула тому на спину. Фил поддрачивал себе свободной рукой, пока не выплеснулись последние капли, а затем сделал то, что казалось логичным – растер белесое семя по коже Клинта. Клинт на это застонал снова, и Фил не мог не признать, что мысль была просто отличной – как будто он пометил его, сделав своим.

Однако когда туман страсти начал рассеиваться, в его душе вновь всколыхнулись страхи и сомнения, но Клинт развеял их, промямлив в подушку:

- А спереди массаж предусмотрен?


Конец.

@темы: Рейтинг: NC-17, Перевод, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

Коулсон lives!

[миссис Норрис]

Кларк Грегг вернётся к роли агента Фила Коулсона в телесериале «Щ.И.Т.» на канале ABC. Это новость была озвучена во время Нью-Йоркского Комик-Кона представителем Marvel Entertainment Джефом Лоебом. Коулсон появлялся на экранах в двух частях «Железного человека», «Торе» и «Мстителях», а также участвовал в озвучке персонажа Коулсона в мультфильме Ultimate Spider-Man.

В видеообращении к фанатам вселенной Marvel режиссёр Джос Уидон и президент студии Кевин Фейдж пообещали, что в будущем пилоте сериала умерший в «Мстителях» Коулсон будет «воскрешён». Естественно, речь может идти и о том, что действие в сериале будет происходить раньше действия в «Мстителях».

Созданием сериала «Щ.И.Т» занимается команда, в которую входят Джосс Уидон, Джед Уидон и его супруга Морисса Танчароэн.

©

@темы: Phil Coulson

---

[Елена Константиновна]

Название: Квартирный вопрос
Автор: А Леночка мертва
Рейтинг: G
Пейринг: Фил Коулсон/Клинт Бартон
Жанр: бытовушка
Саммари: Хоукай переезжает к агенту Коулсону. Ни фига не канон и скорее всего АУ, но да чорт с ним, будет так, как мы напишем!
Отказ: не мое
Статус: закончен

Проба пера, сказать и еще, я очень не люблю насилие))))

Нажми меня

Переезд – штука непростая, даже тогда, когда всего-то и нужно перетащить сумку с вещами из одной секции в другую. Хоукай тяжело вздохнул и продолжил собирать вещи. Не то, чтобы вопрос стоял остро, не то чтобы это так уж и было нужно. Но Фила это сделало бы намного счастливее. Он точно знал. Когда Старк и Кэп съехались, Фил как-то странно на него посмотрел и тут Хоукай понял, что агенту Коулсону хочется того же. Просто он не решается его, Хоукая, об этом попросить. Да тут и мысли читать не надо уметь. Ха! Хоукай не был идеальным партнером в отношениях, он частенько делал совсем не то, что от него ожидали или не делал вообще. Даже рыжая Наташа, отчаянная русская и такая чудесная Наташа, сладко пахнущая орхидеей, ушла от него, когда схлынул адреналиновый угар Будапешта. Сказала, что ко всему прочему она еще и женщина и не способна встречаться с настолько невнимательным мужчиной. Да что там, она даже трахаться больше не хотела. И это стало проблемой. Не то чтобы Хоукай был нимфоманом. Совсем нет. Он просто любил просыпаться по утрам не один и любил неспешный утренний секс, а еще любил ужинать в компании с дорогим человеком, а потом устраивать спонтанные потрахушки на диване перед теликом (ну и пусть сытому тяжелее, зато потом можно спокойно спать и не соскакивать посреди ночи к холодильнику) и, конечно же, всякие походы на свидание и неожиданный секс, например, в кабинке на колесе обозрения. Нет. Хоукай не был нимфоманом, он просто любил…любить других людей. Психоаналитик бы сказала, что все дело в его одиноком голодном детстве и жизни в текучем, как песок цирке, де одно лицо сменяло другое и никто не знал, где будет завтра, но Хоукай об этом не думал. А Фил не был против того, что бы Хоукай его любил. Иногда, правда, Хоукая возмущал тот факт, что вместо его фотки в бумажнике агента винтажные карточки Кэпа, но…. Хоукей обещал себе подумать над этой проблемой позже.
Сотрудники ЩИТа, такие как Коулсон и Хоукай и Фьюри проживали в специальном секторе Конторы, который находился прямо под ней. Под жилым сектором располагались разные военные секреты, ангары и все такое прочее, а над ним административный центр. Штаб, так сказать. Это было, как ни крути удобно, на работу не опоздаешь, готовить не надо, в жилом секторе убираются. Девчонку, конечно, не приведешь, да и бог с ней. Хоукай не видел проблемы в служебных романах. К счастью, Коулсон тоже.
Жилые секции Клинта и агента были недалеко друг от друга, метров двадцать по широкому, мягко освещенному и стилизованному под Метрополь двадцатых годов коридору. Хоукай вздохнул, открыть дверь Коулсона для него труда не составило.

Агент Фил Коулсон спустился на жилой этаж и устало потер виски, остановившись у двери своего жилого сектора. Отвратительный день наконец-то закончился. На часах правда уже десять. Славный вечер пятницы, чего уж там. Долбанные террористы, чтоб их, так и растак. Гребанные шизофреники, решившие поработить этот мир. Все эти Доктора Зло и Фельдшеры Небольшое Зло. Как оно достало. Хорошо, наступит в мире хаос и анархия. А что они будут делать дальше? Да ничего, они и сами не знаю, что будет потом. Подумали бы сначала об этом. Свергать режимы! Ха! Агент Фил Коулсон мрачно усмехнулся. Радовало только то, что Хоукай весь день сегодня не попадался на глаза. Не то, чтобы агент Бартон был проблемой для агента Фила Коулсона. Не совсем верно. Просто у агента Бартона имелась странная необходимость демонстрировать всем их отношения. У Хоукая могло хватить ума зажать его прямо в рабочем кабинете и пытаться ему отсосать «Ну чего ты такой скучный Фил? Давай немного повеселимся, будет круто». Круто было, тут агент Бартон не соврал. Или привычка нести агенту Филу Коулсону кофе и ужин прямо в кабинет, если тот засиживался с разбором отчетов допоздна. Хоукай забыл поздравить его с рождеством, но никогда не забывал, что агент Фил Коулсон не переносит лактозы и молоко в кофе должно быть соевым. А сам кофе исключительно бразильским. Наташа однажды оговорилась как бы между делом, что Бартон безнадежный раздолбай. Отчасти агент Фил Коулсон был с ней согласен, помимо того, что Хоукай являя собой воплощение редких профессиональных качеств, изумительный стратег и тактик, отличный стрелок, в бытовом плане тот был совершенно не приспособлен. Хоукай забывал вымыть посуду, застелить постель, патологически не мог класть вещи на свои места. Когда Старк объявил, что Роджерс переезжает жить к нему в пентхаус, Коулсона обдало холодной волной ужаса, он просто в этот момент представил, во что превратит его жилье Хоукай, если им не дай бог случится жить вместе. Нет. Он определенно привязался к этому странному, непонятному, иногда жестокому, иногда милому, иррациональному существу, но…. Существовать на одной территории - на за что!!!

Хоукай решил, что разберет сумку со своим барахлом позже, да и барахла было немного. Снаряжение хранилось в оружейной, а личных вещей у него было немного. Несколько фотографий, кое-что из одежды, ноутбук – вот, пожалуй, и все. Бросив сумку в прихожей, он завалился на диван в гостиной и уснул, накануне они вместе с Коулсоном провернули непростую операцию и все прошло хорошо, только ему пришлось полночи проскакать по крышам, обдуваемым холодными ноябрьскими ветрами, а потом была куча отчетов и Фьюри, как его называл Старк, одноглазый проказник. Хоукай не однажды об этом вспоминал, глядя на шефа, и прятал улыбку. «Надо будет Филу рассказать», - была последняя мысль, проскользнувшая в голове Хоукая, он уснул.

«Странно»,- подумал агент Фил Коулсон, обнаружив на своем диване любовника и сумку с его вещами на полу. Хоукай спал, уткнувшись лицом в спинку дивана, свесив одну руку на пол. Футболка задралась, обнажая некрасивый шрам на пояснице. Боливия. Или Корея? Боливия, противопехотная мина. Коулсон тихо снял пиджак и расслабил галстук. Клинт всхрапнул во сне и перевернулся на спину.
«Мило», - хмыкнул про себя агент Коулсон и мягко потрепал Бартона по плечу. Тот проснулся почти сразу, захлопал сонно глазами, улыбнулся, потянулся, полез обниматься, заворчал, что голодный и что после вчерашней беготни у него болит спина, и чего это Коулсон такой мрачный.
-Все нормально, - растерянно ответил Коулсон. Раньше ему казалось, что это дико утомительно, когда ты приходишь с работы домой, а там кто-то есть. Хоукай разрушил сложившийся годами стереотип в пять минут.
-Я заказал пиццу и купил пиво, - Клинт взъерошил и без того торчащие в разные стороны волосы, – но если ты хочешь, завтра постараюсь приготовить что-нибудь полезное, как ты любишь, ростки пшеницы с тофу или как там называется та дрянь, которую ты позавчера ел в столовой? Вообще можно готовить по очереди. Но если ты не любишь, ничего страшного, я справлюсь и….
-Подожди-подожди, - до Коулсона начал медленно доходить смысл ситуации, - а ты что, тут надолго планируешь остаться?
Под «тут» Коулсон имел ввиду свою жилую секцию.
-Ну, ты же хотел, чтобы мы жили вместе, - Хоукай зевнул, громко звякнула микроволновка, объявляя, что пицца готова.
-Что-то не припомню, чтобы говорил тебе об этом, - как можно спокойней ответил агент Коулсон.
-Да ты и не говорил. Я сам все понял. Зря Наташа, - смешно растягивая имя наемницы сказал Хоукай, - говорила, что я невнимательный. Я все понял, когда увидел, как ты смотрел на Старка с Роджерсом. Думаю, ты давно хотел, чтобы мы жили вместе, но не решался мне сказать. Переживал, что я откажусь? О, Фил, ты, конечно, немного торопишь события, но думаю, нам стоит попробовать.
Коулсон медленно перебирал в уме варианты тактичного отказа. А Клинт тем временем достал пиццу, включил телик (спортивный канал, Филу нравятся эти улиточные выступления гольфистов, Хоукай просто не понимал, как можно так долго прицеливаться и не попасть в такую огромную лунку, там и расстояние-то всего метров сто, как?!), мягко зашипел только что открытым пивом, повалил Коулсона на диван. Стянул с него галстук, рубашку и брюки, снова полез целоваться, потом вспомнил, что они оба голодные, рассмеялся, сунул Коулсону тарелку с пиццей, укусил за ухо, отпустил пару едких комментариев по поводу придурка с клюшкой, корячевшегося на экране, чуть не пролил пиво….
Агент Фил Коулсон вздохнул, наблюдая за Клинтом. В душе было тепло, спокойно и несуетно, раздражение не поднимало свою лобастую голову и вдруг захотелось, чтоб так было всегда. Только вместо пиццы что-то более полезное. Он откинулся на спинку дивана, одной рукой обнимая кипуче-деятельного Клинта, другой держа приятно холодную бутылку пива. Отвратительный день наконец-то закончился и начался приятный вечер.
-Кстати, а знаешь как Старк зовет Фьюри?
-Нет.
-Одноглазый проказник.
И они оба захохотали.

@темы: Рейтинг: G, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[Юми~ко]

Название: Fifty Pound Draw
Автор: shadowen
Перевод: Юми-ко
Оригинал: тут
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Фил Коулсон/Клинт Бартон
Жанр: экшен, чуток романса
Таймлайн: за несколько лет до событий фильма
Саммари: Всегда есть шанс, что операция пойдет не по плану
Отказ: Все Марвелу и автору
Размер: миди
Статус: закончен

Внимание! Поскольку переводчик запамятовал некоторые события четвертой главы и поставил низкий рейтинг, предупреждение: в главе есть описание пыток и упоминание аутоканнибализма. Но не бойтесь, все далеко не так страшно, как оно звучит.


Глава 4

Клинт не волновался. Вовсе нет.

Коулсон мог о себе позаботиться. Он не нуждался в том, чтобы над ним тряслись, и, очевидно, вообще не хотел, чтобы Клинт болтался поблизости.

Коулсон не хотел его. Это не значило, что ему было наплевать на него, он просто не хотел быть с ним. Что, в общем-то, полностью устраивало самого Клинта. Он любил, когда все просто. Они могли работать вместе, присматривать друг за другом и не проебать это все ради… чего-то еще.

Было десять утра, и Коулсон ушел пять часов назад, но Клинт не переживал.

Не-а.

Он осторожно сел на постели, ощущая, как тянет затекшие мышцы. Боль все еще оставалась, но слепящая агония ушла. Он чувствовал себя уставшим, но уже не настолько слабым и загнанным, и медленно приходил в себя.

Жильцы квартиры приступили к своим утренним делам, полностью игнорируя Клинта. Тощая глазастая девчонка принесла ему еду и воду, время от времени она бросала в его сторону задумчивые взгляды. Клинт пытался завязать разговор с кем-нибудь, но его ужасный испанский и то, что в семье Валентес никто не говорил по-английски, очень мешало делу.

Наступил полдень. Где же, черт побери, Коулсон?

Клинт побродил по квартире, не смущаясь того, что находится в чужом доме. Он и так проторчал в постели несколько дней и едва не свихнулся. Валентесы посматривали на него искоса с настороженностью и бормотали что-то, чего он не мог перевести, но прекрасно понимал.

К черту их. Не то чтобы Клинт не был благодарен за гостеприимство, но настало время уходить.

Час дня.

Измученный и напряженный, он задремал.

Три часа дня.

Вот теперь он волновался.

Когда стрелки показали пять, и Коулсон отсутствовал уже более двенадцати часов, Клинт зашнуровал ботинки и ушел, кивнув на прощанье и надеясь, что Валентесы поймут.

Многоквартирные дома уже скрылись из вида, и он направлялся обратно в горы, когда ему пришло в голову, что это, вполне возможно, бессмысленно. В конце концов, он сам сказал Коулсону уходить без него. Может, неуклюжие авансы Клинта наконец подтолкнули его к тому, чтобы уйти. Он пришлет помощь, конечно же пришлет, и единственное, что имело значение, это то, что он в безопасности.

И если Клинту вдруг стало трудно дышать от боли в груди, так это только из-за раны в боку.

Он хотел уже повернуть обратно, когда заметил стрелку. Это был всего лишь едва заметный рисунок на камне, простой и примитивный, состоящий из одних прямых линий. Большинство людей и не заметили бы его, но Клинт строил свою жизнь на том, чтобы видеть то, чего не видели другие. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы разыскать сумку, спрятанную среди камней, и обнаружить, что подкладка разорвана.

- Черт побери, Коулсон, - пробормотал он себе под нос. – Что ты сделал?

По крайней мере, это значило, что Коулсон вернулся с места аварии, а не лежал мертвым где-нибудь в канаве. Клинта нельзя было назвать следопытом, но он без труда отыскал капли крови на грязной земле. Забрав свое снаряжение, он поднялся обратно к шоссе.

Так, значит, либо Коулсон уже снял деньги со счета и смылся, что маловероятно, либо ушел в город с какой-то целью и задержался там. По мнению Клинта, задержать Фила Коулсона, агента ЩИТа, могло только что-то очень, очень плохое.

Как только Клинт увидел маленький обшарпанный бар, он понял, что именно сюда зашел бы Коулсон. Это был один из немногих киношных штампов, которые соответствовали истине. Люди в барах обычно много знали и были не прочь поговорить. Причем, чем более дрянным был бар, тем больше сведений можно было там собрать.

Несмотря на ранний час, внутри было людно, посетители разбились по группам и возбужденно переговаривались. Клинт взвесил свои возможности. Первым его побуждением было вытащить пистолет и вытрясти душу из каждого, пока кто-нибудь не скажет ему хоть что-то полезное, но он не был уверен, что его при этом попросту не пристрелят. К тому же, ствол пистолета все равно был забит грязью. Вместо этого Клинт бочком протиснулся к бару, не обращая внимания на любопытные взгляды.

Он заказал пиво, главным образом потому, что единственными связанными с алкоголем словами, которые он знал по-испански, были «cerveza» и «tequila», и от одной мысли о текиле его начинало подташнивать. Пиво было совсем легким, похожим по вкусу на тухлую воду. Клинт отхлебнул из бутылки и оглядел бар.

Он не знал, когда Коулсон приходил сюда, и пробыл ли кто-то из посетителей здесь достаточно долго, чтобы застать его. Никто не выглядел нервным или подозрительным, и никто вроде бы не обсуждал никаких интересных историй, связанных с драками и арестами. Насколько Клинт мог судить, это был вполне обычный вечер для местного питейного заведения.

Однако когда в грязных барах – а Клинт за свою жизнь провел в них немало времени и успел хорошо изучить – появлялись чистые пятна, это было примерно то же самое, как если бы новенькую «феррари» ни с того ни с сего вдруг загнали на стоянку подержанных тачек. Кроме рассыпанной еды, дерьма или крови в таких местах ничего не убирали.

А в этом грязном баре было большое чистое пятно на полу прямо в центре.

Клинт махнул рукой бармену и спросил:

- Ingles? – Тот неопределенно пожал плечами, и Клинт решил попытать счастья с английским языком. – Я кое-кого ищу. Мужчину. Он заходил сюда сегодня.

Бармен снова пожал плечами и указал кивком на сборище посетителей.

- Здесь много мужчин. Как знать.

- Этого ты должен помнить, - ответил Клинт с многозначительной усмешкой.

Бармен пробормотал что-то по-испански, а затем сказал:

- Этот человек твой друг?

- Да.

- Может, я кое-что и помню, - сухо сказал тот. – Но как знать, здесь много кто ошивается.

Клинт вздохнул. Ему не хотелось ввязываться в неприятности, но если Коулсон попал в беду, у него не было времени играть в игры.

Он снял сумку с плеча, положил ее на колени и вжикнул молнией.

- У меня нет денег, - сказал он бармену. – Понимаешь? No deniro. Никаких взяток. – Медленно, неторопливо он вытащил из сумки пистолет, положил его на стойку дулом к стене и накрыл ладонью. – А теперь расскажи мне, что произошло.

Бармен глянул на пистолет, и Клинт улыбнулся ему.

- Mierda. Белый мужчина, да? Серьезный такой? Он приходил. Звонил по телефону. Потом пришли другие. Pandilleros. Они его забрали. – Он окинул Клинта испытующим взглядом и добавил: - Ваш друг, он дрался, одного убил. Я такого еще не видел. Очень быстрый. Очень опасный.

Клинт улыбнулся шире, и его пульс участился.

- Они… Он был ранен?

Бармен покачал головой.

- Они сбили его с ног, но ничего серьезного.

- Хорошо. – Им же лучше. – Есть идеи, куда они могли его увести?

После этого от бармена было не много толку. В конце концов, он был обычным парнем, который работает в баре. Что он мог знать о наркокартелях и правительственных агентах? Клинт поблагодарил его за сведения и пиво и пошел своей дорогой.

В этом городе тоже были заметны следы беспорядков, и чем ближе к центру подходил Клинт, тем их становилось больше. Группы бунтовщиков появлялись и исчезали среди разграбленных витрин и разрушенных зданий. На улицах было достаточно людно, чтобы Клинт сумел затеряться, но гораздо меньше народу, чем можно было ожидать от города такого размера. На лицах солдат застыло опасливое самодовольство – верный признак человека, который выбрал правильную сторону при смене политического режима. Ладно, в данном случае был государственный переворот, и не похоже, что победили хорошие парни.

Ближе к центру военных было больше, а гражданских – меньше, и теперь Клинту сложнее было оставаться незамеченным. Солнце садилось, улицы тонули в жарких влажных сумерках. По мере того, как темнело небо, горожане торопливо разбредались по домам. Видимо, в городе действовал комендантский час.

В боку жгло, голова налилась свинцовой тяжестью, и Клинту были отчаянно необходимы вода и отдых. Но он не мог останавливаться, не сейчас. Ночь – это то самое время, когда криминал и нечистые на руку чиновники проворачивают свои дела. Разбираться с диссидентами и шпионами тоже удобнее было ночью.

Клинт стянул бутылку воды с уличного лотка и утолил жажду, скрывшись в тени и замирая при любых подозрительных звуках. Ему хотелось забраться наверх и пройтись по крышам, исследуя город с высоты, но со свежей раной он не мог позволить себе прыгать с одного здания на другое. Рядом не было Коулсона, чтобы в случае чего собрать его по кусочкам.

Коулсон. Фил.

Клинт немного прибавил шаг.

На город опустилась ночь, пронизанная одиночными выстрелами и залпами. Было уже за полночь, когда Клинт уловил характерные звуки борьбы и сопротивления.

Прижавшись к стене, он прокрался поближе к источнику шума. Он чувствовал непреодолимую потребность броситься туда и перестрелять сукиных детей, но это был скорейший способ отправиться на тот свет, и Коулсону он ничего хорошего не принесет. Клинт бесшумно добрался до угла и выглянул, затаив дыхание.

Он увидел пятерых солдат. Ничего сложного. Он мог снять двоих одним выстрелом и уложить остальных троих прежде, чем они вообще поймут, что происходит. Двое из них держали еще одного человека, заломив тому руки за спину.

Это был не Коулсон.

Это была женщина, высокая и крепкая, и она отбивалась ногами изо всех сил, а ее крики заглушал наброшенный на голову черный мешок. Ее одежда была разорвана и перепачкана в крови, и судя по всему, она успела хорошенько наподдать солдатам, прежде чем ее скрутили. Один из них стоял чуть поодаль, зажимая разбитый нос.

У Клинта ныли пальцы от желания взять в руки стрелу, но он ждал. Обычно тех, кому надевали на голову черные мешки, отводили в определенные места, и Клинт готов был поспорить, что Коулсон окажется именно там.

Получив еще несколько пинков и, кажется, даже укусов, солдаты наконец сумели усмирить пленницу и затолкать ее в крытый грузовик. Они со смехом перебросились парой фраз, и даже не зная языка, Клинт понял, что это была какая-то пошлость. Человек с разбитым носом что-то проворчал, и двое других расхохотались еще сильнее, но потом четвертый прикрикнул на них, и они успокоились. Клинт напряженно вслушивался, стараясь уловить в их разговоре хоть какие-то знакомые слова.

Он понял, что эти люди перевозили заключенных, которых, похоже, было довольно много. Клинт разобрал слова «утро» и «охрана», и это были одновременно хорошие и плохие новости. Было еще одно знакомое слово, но он никак не мог вспомнить, что оно означает.

Грузовик тронулся, и Клинт последовал за ним по пустой улице, стараясь держаться в тени. Мышцы горели от быстрого бега, но он не отставал. Если он потеряет этот грузовик, вместе с ним будет потерян и Коулсон, а этого Клинт допустить не мог, хоть у него и раскалывалась голова, а в горле горчило от желчи.

Грузовик прибавил ходу, и Клинт побежал быстрее, плюнув на болезненную пульсацию в боку. Он не мог потерять Коулсона. Просто не мог. Не сейчас.

Усталость брала свое, Клинт почувствовал, что начинает замедляться, но он должен был узнать, куда свозят заключенных. Он должен был найти Коулсона.

Машина свернула за угол. Клинт вложил всю свою злость в отчаянный рывок, но когда он достиг поворота, грузовик уже скрылся из вида.

Если бы его сердце сейчас не колотилось в груди как бешеное, он бы подумал, что лишился его, что оно осталось где-то позади, на темной улице. Клинт прислонился к стене, тяжело дыша, пережидая, когда его перестанет трясти, и пульс вернется в норму, и задумался.

Даже если ему удастся отыскать место, где держат Коулсона, пробиться туда он не сможет – его тело сейчас далеко не в лучшей форме. Он был один в чужом городе, окруженный потенциальными врагами, раненный, и Коулсон вот-вот сгинет в каком-нибудь подземелье или ляжет в могилу, если Клинт не соберется и не сделает что-нибудь.

Сперва то, что важнее. Оставаться на улице было небезопасно, поэтому он медленно и осторожно взобрался по пожарной лестнице одного из домов и укрылся на темном, защищенном углу крыши. Усевшись и подтянув колени к груди, он прижался к ним лбом, чтобы унять головокружение, и пощупал бок, чтобы проверить не открылось ли кровотечение, потому что это было бы совсем уж хреново.

Необходимость отдохнуть, выспаться была почти физически ощутимой, и какая-то часть его ничего больше не хотела, как только сдаться и покончить со всем этим кошмаром. Но Клинт все еще чувствовал руку Коулсона у себя на груди, успокаивающую и дающую надежду, и просто не мог перестать бороться.

Из своего первого дня в ЩИТе Клинт запомнил три вещи: две он почерпнул там, и одна была связана с ним самим. Во-первых, он получил ID-код – набор букв и цифр, которые заменяли агентам имя. Во-вторых, ему дали номер телефона с инструкцией, как и когда им пользоваться. Если говорить коротко, то это следовало делать осторожно и только в крайнем случае.

Третьей вещью, которую он помнил, был беглый взгляд мужчины в костюме, невысокого и неприметного. Он глянул на Клинта и тут же отвернулся, словно за пару коротких секунд увидел все, что было нужно. И с той самой минуты Клинт хранил глубоко в душе необъяснимое желание заставить этого человека обернуться, сделать так, чтобы его взгляд задержался на нем.

Преодолевая боль и усталость, он поднялся на ноги и пошел искать, откуда позвонить. В итоге ему пришлось украсть радиотелефон из одной квартиры с верхнего этажа.

- Вы позвонили в службу доставки деликатесов и общественного питания Майка. К сожалению, сейчас мы не можем вам ответить. Пожалуйста, оставьте сообщение, и мы свяжемся с вами как можно скорее. Спасибо и прекрасного дня!

- Это Стюарт Хорн. С моим заказом возникли серьезные проблемы. Номер девятнадцать пятнадцать девять один девять. Перезвоните мне.

Пока ждал, Клинт достал из сумки сухой паек. Две минуты спустя телефон зазвонил, и голос на другом конце произнес:

- Идентификация.

- Бартон. Ромео омега-девять-один-девять. Третий уровень доступа.

- Дополнительный код. – Очевидно, обладатель голоса не был убежден.

- Duquesne, - ответил Клинт. – Это я, понятно? Хватит этого дерьма.

Собеседник – директор Фьюри, судя по всему, – проигнорировал его недовольство.

- Где, черт возьми, агент Коулсон?

Клинт сглотнул.

- Его схватили. Я занимаюсь поисками, но мне нужна помощь, чтобы вытащить его отсюда.

В трубке повисла пауза, и Клинт достаточно знал Ника Фьюри, чтобы понимать – это плохой знак.

- Нет. У нас есть несколько точек в восточной части города. Доберитесь до них, и мы вас заберем.

- Что? Но…

- Никаких «но», агент Бартон. В этом секторе наблюдается политический хаос. ЩИТ собирается вести переговоры с новым руководством, но сейчас слишком опасно посылать туда кого-то еще. Мы можем забрать вас, но это все.

Разочарование было почти физически ощутимым. Стиснув зубы, Клинт ответил:

- При всем уважении, сэр, это полная чушь. Я не уйду без агента Коулсона.

- Это очень трогательно, Бартон, но совершенно не ко времени, - сказал ему Фьюри. – А теперь тащите свою задницу на улицу Калле, 24. Вертолет заберет вас.

- Нет. Черт возьми, нет. – Фьюри не мог этого сделать, он не мог просто так отказаться от одного из своих лучших агентов. – Ни за что, Фьюри. Я не собираюсь…

Внезапно в мозгу Клинта что-то щелкнуло. Слово, которое несколько раз повторили солдаты, и которое он выучил несколько лет назад, но никогда не планировал им воспользоваться, наконец всплыло у него в памяти.

Ferrocarril.

Железная дорога.

Они перевозили заключенных на поезде.

- Вот блядь.

- Что вы сказали?

- Я сказал «блядь», сэр, - повторил Клинт. – А еще, идите на хрен.

Он нажал на сброс и, уронив трубку на бетон, растоптал ее каблуком ботинка. За то, что он послал директора, его, вероятно, отдадут под трибунал, но Клинт был уверен, что не проживет так долго, так что какая разница. Смерть или дисциплинарное наказание – не все ли равно, лишь бы удалось найти Коулсона и отправить его домой живым.

Небо только-только осветилось первыми лучами рассвета, и Клинту нужно было успеть на поезд.

***

- Филипп Джеймс Делавэр Коулсон. Старший оперативник. Серийный номер два пять один ноль два ноль один один четыре ноль.

Они даже не пытались разговаривать вежливо.

Не было ни переговоров, ни предложений, ни угроз. Они даже не дали ему возможности сотрудничать.

Это, конечно, ничего бы не изменило, но Фил был твердо убежден, что необходимо соблюдать хоть какие-то приличия, даже в пытках.

Он очнулся голым по пояс и привязанным к стулу – не новая для него ситуация. Яркий свет резал глаза, оставляя остальное пространство в темноте. В помещении, кроме него, было еще три человека – двое военных и один из картеля, тот самый, который захватил Коулсона в баре, – и все трое были вооружены. Как только они заметили, что Фил пришел в себя, солдаты набросились на него и стали осыпать ударами. Коулсон не сомневался, что будет покрыт синяками с ног до головы.

Третий человек стоял рядом и без конца задавал одни и те же вопросы.

- Quién eres?

«Кто ты?»

- Quién trabaja?

«На кого ты работаешь?»

- Por qué estás aqui?

«Для чего тебя послали?»

И еще один, от которого у Фила кровь застывала в жилах:

- Que está con usted?

«Кто еще был с тобой?»

Он проглотил воспоминания о взгляде голубых глаз и о теплой загорелой коже и повторил снова:

- Филипп Джеймс Делавэр Коулсон. Старший оперативник. Серийный номер два пять один ноль два ноль один один че…

Один из солдат ударил его в челюсть, что-то хрустнуло, и его рот наполнился кровью. Он сплюнул на пол кровь и осколок зуба.

- Quién trabaja?

Он потерпел неудачу. Операция была провалена в ту самую минуту, когда его контакт упал на землю с пулей в черепе, однако тут уж ничего не поделаешь. Но он подвел Клинта, и это раздирало его на части.

- Филипп Джеймс Делавэр Коулсон.

Если повезет, то мучители быстро потеряют терпение и убьют его до того, как он что-нибудь выдаст, или получит действительно серьезные повреждения.

- Старший оперативник.

Фил никогда особо не рассчитывал на удачу, так что они прежде разберут его по кусочкам, чем вытянут из него что-нибудь полезное. Прежде, чем он выдаст им Клинта.

- Серийный номер два пять один ноль два ноль один один четыре ноль.

Пол под ним дрогнул, и все пришло в движение. Значит, они засунули его в какое-то средство передвижения – грузовик, может быть, или вагон поезда – и куда-то везут. Фил не думал, что в конце этого пути его ждет что-то приятное.

- Por qué estás aqui?

Второй солдат схватил Фила за плечо и надавил пальцами на порезы от стекла. Фил проглотил стон вместе с кровью, скопившейся во рту.

- Que está con usted?

Фил сделал глубокий вдох и стиснул зубы, пережидая очередную волну боли. Он не раз ломал ребра прежде, и ощущения были ему знакомы. Он заставил себя дышать помедленнее, чувствуя, как по подбородку течет кровь. Вдох. Выдох.

- Филипп Джеймс Делавэр Коулсон.

Солдат ударил его снова.

***

Прыжки на крышу движущихся поездов были далеко не лучшим занятием, по мнению Клинта.

Однако прыгать на крышу движущегося поезда при недостатке сна и еды, с раной в боку, и при этом еще пытаясь не попасться на глаза толпе вооруженных до зубов головорезов, – вот этого Клинт надеялся никогда больше не повторять.

Он притаился на крыше станции, глядя на медленно проходящие внизу вагоны и надеясь, что не ошибся с выбором поезда, потому что это будет больно. Очень.

Спрыгнув вниз, он тяжело приземлился на крышу одного из вагонов и изо всех сил вцепился в ржавый металл, преодолевая боль и головокружение.

Если он выбрал правильно, если Коулсон был на этом поезде и еще жив, а не… Клинт покачал головой. Сейчас было не время стоить догадки и предположения. Коулсон находится в одном из этих вагонов, и Клинт должен его спасти.

Не так уж сложно.

Закинув на плечо лук, он добрался до конца крыши и осторожно перепрыгнул на следующий вагон, мысленно поблагодарив небеса за то, что в этой убогой стране не было скоростных поездов на магнитной подвеске. Он видел, как в задние вагоны что-то грузили, и логично было предположить, что заключенных держали где-то в передних, где за ними легче было наблюдать.

Так что Клинт медленно, вагон за вагоном, продвигался в голову состава, где, как он надеялся, отыщется Коулсон. А еще, наверное, много вооруженной охраны.

Его собственный пистолет нужно было разобрать и почистить, а до тех пор он был бесполезен, а нож исчез из сумки – видно, его забрал Коулсон. Все, что имелось в распоряжении Клинта – это его лук, веревка, десять стрел, два зажигательных снаряда и коробка отсыревших боеприпасов. ЩИТ отказался помогать, а его самого вскоре отдадут под суд за государственную измену.

Он подумал о руках Коулсона, так нежно прикасавшихся к его коже, о том, как тот помрачнел, когда признался, как нес Клинта на себе и боялся, что потерял его.

Фил не хотел быть с ним, и это ранило гораздо сильнее, чем можно было ожидать. Но это не имело значения, потому что Клинт скорее умер бы, чем бросил его в беде. Все остальное было не важно.

Преодолев шесть вагонов, он добрался до середины состава, когда заметил охранника.

Тот сидел на крыше четвертого вагона с винтовкой на плече, опираясь на перила. Клинт тут же распластался на животе, вжимаясь в железную крышу и молясь, чтобы охранник его не заметил. Когда он снова глянул вперед, положение винтовки изменилось, а охранник смотрел в его сторону.

Вот черт.

Он замер и стал ждать, надеясь, что охранник решит, что видел всего лишь какую-то птицу или что-то вроде того.

Секунды тикали, а тот все смотрел в его сторону, держа винтовку наготове. Клинт медленно вдыхал и выдыхал. Время убегало впустую, а ведь он мог потратить его на то, чтобы вытащить Коулсона.

Охранник поднялся на ноги, и Клинт выругался.

Тот был слишком далеко, чтобы попасть в него, но вот поднять тревогу мог. Клинт подполз к краю вагона и соскользнул с крыши, оказавшись в пространстве между двумя вагонами как раз в тот момент, когда прозвучал выстрел.

- А денек становится все лучше и лучше, - пробормотал Клинт, балансируя на сцепке, которая беспрерывно дергалась и скакала под ногами. Выглянув из-за угла, он увидел, что охранник встал на колени и прицелился снова. Раздался еще один выстрел, пуля с противным скрежетом царапнула металл совсем рядом с Клинтом. Слишком близко.

А этот парень неплохо стреляет.

Но Клинт был лучше. В обычное время, здоровый и готовый к действию, он был лучшим в мире. Сейчас, раненный, истощенный и отчаявшийся, он должен был стать еще лучше. Ради Фила.

Он закрыл глаза и прислушался. Не существовало ни ветра, ни вибрации, ни боли. Он медленно вдохнул и выдохнул, а где-то неподалеку тем же воздухом дышал Фил.

Клинт открыл глаза.

Сняв с плеча лук, он аккуратно поднялся, выглянув из-за края вагона, и наложил стрелу на тетиву. Он видел охранника, видел его лицо за оптическим прицелом винтовки. Тот снова выстрелил, и пуля прошла в двух футах слева от него. Снайпер, решил Клинт. Профессиональный. И с каждым разом его выстрелы все ближе к цели.

Клинт потянул за тетиву и согнулся от боли, бок будто обдало расплавленным металлом. Руки дрожали от слабости.

Он попробовал снова, и на этот раз получилось лучше, но вспышка боли заставила его отпустить тетиву слишком рано. Стрела стукнула по крыше вагона и упала на землю.

Охранник выстрелил еще раз, пуля пробила дыру в крыше всего в нескольких сантиметрах перед ним.

Клинт глубоко вдохнул и вспомнил быстрый взгляд странного человека в дорогом костюме, а выдыхая, подумал о том, как Фил постоянно хмыкает, наверное, даже не осознавая этого. Он вдохнул снова и подумал о расстоянии в двадцать восемь дюймов, на которое нужно оттянуть тетиву, а затем вспомнил руку Фила, надавившую ему на грудь, и наконец нашел в себе силы. Клинт выдохнул и выстрелил.

Стрела попала в цель, прямо в грудь охранника, и прежде, чем тот упал, Клинт уже двигался – так быстро, как только мог. Если остальные охранники еще не знали о нем, то скоро узнают, так что ему следовало поторопиться.

Когда дверь пятого вагона открылась, Клинт едва успел прижаться к крыше, а затем раздались выстрелы. Он послал в ответ две стрелы, и два тела рухнули с открытой платформы.

Было весьма вероятно, что стрел у него меньше, чем противников.

Время для плана «Б».

***

Стало намного хуже, когда кто-то из солдат достал нож.

Тот самый, который они забрали у Фила, и который принадлежал Клинту, и от этого было еще неприятнее.

Теперь всю работу делал один из военных, второй же отошел в сторону, а парень из картеля все так же стоял рядом и задавал вопросы.

- Quién eres?

Клинок полоснул по предплечью. Порез был неглубоким, но нож двигался медленно и неравномерно, и крови было много.

- Quién trabaja?

Второй порез прошел параллельно первому, за ним последовали еще два коротких, образующих вместе с первыми узкий прямоугольник на руке Фила.

- Por qué estás aqui?

Нож вонзился глубже и поддел кожу, медленно отслаивая ее.

- Que está con usted?

Фил мысленно перенесся в другое место. На берег озера Мичиган с его галечным пляжем и тихими волнами. Там был деревянный форт, который построил ему отец, и который простоял всего одно лето, а потом был разрушен ураганом. Ему хотелось смотреть в голубые глаза и слышать беззаботный смех, но ощущение того, как с его руки сдирают кожу, вернуло его обратно.

- Филипп Джеймс Делавэр Коулсон. Старший оперативник. Серийный номер два пять один ноль два ноль один один четыре ноль.

Отодрав полоску полностью, солдат со смехом помахал ей перед лицом Фила. Она больше напоминала змею или какую-нибудь рыболовную наживку, а не кусок человеческой кожи.

Все еще посмеиваясь, солдат повернулся к третьему человеку и что-то спросил, чего Фил не понял. Что-то о еде и голоде.

Тот ничего не ответил, а если и подал какой-то знак, то Фил этого не заметил. Должно быть, его молчание сочли за согласие, солдат крепко сжал его нижнюю челюсть и заставил открыть рот, а затем медленно опустил окровавленный кусочек кожи ему на язык. Тот проскользнул в горло, и Фил подавился, взметнувшаяся желчь смешалась с кровью и вылилась из уголка губ, горячим потоком стекая по шее. Солдат закрыл ему рот и зажал нос, заставив сглотнуть, и кусок кожи провалился дальше.

Когда солдат отпустил его, Фил закашлялся, хватая ртом воздух, обожженное горло саднило.

- Quién eres? – повторил человек из картеля, но Фил не смог бы ответить, даже если бы захотел. - Quién trabaja?

Лезвие ножа снова прошлось по его руке – на этот раз по диагонали от запястья. Оно пересекло красную полоску, лишенную кожи, и Фил стиснул зубы, чтобы не кричать.

- Por qué estás aqui?

Закрыв глаза, он увидел прохладное осеннее утро и проселочную дорогу, бегущую мимо ферм. Он увидел Клинта, который стоял посреди его кабинета с дерзкой усмешкой – такой восхитительный.

Клинок вонзился глубже, отделяя кожу от плоти.

Фил думал о сильных пальцах на своем запястье, покрытых мозолями от тысяч выпущенных стрел.

- Que está con usted?

Клинт прикасался к нему там, и они хотели забрать у него это. Можно срезать кожу, но ничто не сотрет это прикосновение.

- Филипп Джеймс Делавэр Коулсон. Старший оператив…

Вдруг раздался громкий хлопок – знакомый звук выстрела, и все замерли и умолкли.

Затем прозвучал второй выстрел, и произошло сразу несколько событий.

Рация на поясе одного из военных ожила и отчаянно затрещала, выплевывая отрывистые фразы, а мужчина из картеля бросился к Филу и схватил его за горло.

- Quién es? Кто это? – прорычал он. – Кто пришел за тобой?

Но Фил был не здесь. Он полулежал, прислонясь спиной к машине, под полуденным зноем и обнимал Клинта одной рукой за плечи. Клинт спал, и он не был ранен, и никто не пытался их убить.

- Старший оперативник. Личный номер два пять один…

Мужчина с силой ударил его по лицу.

- Кто пришел за тобой?

Было темно, и Клинт был рядом – голубые глаза, заливистый смех и сильные руки. Если Филу придется умереть, то, по крайней мере, он будет думать о приятном.

Не по своей вине я был схвачен и убит, хотя рад признать, что даже под усиленным давлением я не выдал никакой информации, относящейся к ЩИТу, моей операции или агенту Бар…

Раздался третий выстрел, и Фил оборвал свой внутренний монолог.

Клинт.

Рация снова затрещала, пока остальные слушали, мужчина из картеля ударил Фила по изрезанной руке, и он закричал.

- Кто они? Сколько их?

Еще один выстрел, и сердце Фила забилось быстро-быстро. Эти люди скорее убьют его, чем позволят уйти. А потом убьют Клинта.

Внезапно рация разразилась криками, и солдаты заговорили, в растерянности перебивая друг друга. Они несколько раз недоверчиво повторили одно и то же слово.

Flecha. Стрела.

Тогда третий надавил пальцами на открытую рану, и Фил взвыл от боли.

- Сколько? – повторил он. В ответ Фил плюнул ему в лицо.

«Всего один».

***

Клинт спрыгнул с крыши вагона и, используя силу инерции, захлопнул тяжелую железную дверь, раздробив руку одному из солдат, который оказался слишком неповоротливым. Затем он просунул одну стрелу в петли замка, а другую – в ходовой механизм, заклинив дверь. Надолго это противников не задержит, но ему хватит всего нескольких минут.

Вынув из сумки набор отмычек и положив их в карман, Клинт взобрался на крышу четвертого вагона – того самого, который охранял снайпер. На двери висел замок – крепкий, но достаточно простой. Обняв ногами стальной поручень, крепившийся сбоку, Клинт постарался закрепиться там. Внизу проносились рельсы и скалистый грунт.

Заключенных держали в этом вагоне, а значит, Коулсон тоже должен быть здесь. Клинт был уверен в этом.

Руки дрожали, и он заставил себя дышать ровнее. Наплевать на боль и усталость. Если он потерпит неудачу и потеряет Коулсона, это оставит след гораздо худший, чем любые шрамы.

Замок открылся со щелчком, и Клинт распахнул дверь, даже не задумываясь о том, что может за ней оказаться.

Заглянув внутрь, он увидел, что там действительно заключенные. Прекрасно. С десяток испуганных людей таращились на него, но ни один из них не был тем, кого Клинт искал. Он изогнулся и спрыгнул на пол вагона. Заключенные все как один отшатнулись, некоторые сжали руки в кулаки, приготовившись отбиваться.

Клинт поднял руки ладонями вверх.

- Нет, нет, нет. Постойте. Я друг. Amigo.

- Кто ты такой? – спросила по-английски та самая женщина, которую накануне сцапали солдаты на глазах у Клинта. – Что тебе нужно?

- Я кое-кого ищу, - сказал он. – Моего… друга. Те же люди, что держат вас здесь, схватили и его. – И его не было среди этих людей. Клинт продолжал всматриваться в каждое лицо, но Коулсона не было.

Женщина что-то сказала остальным по-испански, но никто не ответил. Большинство их них смотрело на Клинта со страхом. Женщина повернулась к нему и покачала головой.

- Не знаю. Я больше никого не видела.

Сердце Клинта рухнуло в пропасть отчаяния.

- Я… Да. Конечно. Ладно. – Осознав, что все еще держит руки на уровне плеч, он опустил их. – Вы уверены, что не было… Что не было никого другого?

Женщина снова покачала головой и спросила, нахмурившись:

- Кто вы?

- Я… - «Никто». – Я не могу этого сказать.

Черта с два он никто. Он чертов Клинт Бартон, заноза в заднице и единственная надежда Фила Коулсона на спасение. В составе было двадцать семь вагонов, и если придется, он обойдет их все.

Клинт дотянулся до крыши над дверью и вытянул оттуда конец своей веревки. Вручив его женщине, он сказал:

- Дайте мне пять минут, а затем дерните за него как можно сильнее и быстро захлопните дверь.

Та взяла веревку и смерила его подозрительным взглядом.

- Что это?

- Это, - ответил Клинт, – план побега.

Он снова взобрался на крышу, размышляя. Конечно, они не стали держать Коулсона с остальными заключенными, если видели, на что он способен. Нет, они упрятали его в более надежное место, которое лучше охраняется.

Вагон с заключенными был заперт. Вероятно, и все остальные тоже заперли, чтобы их содержимое было в безопасности, а в единственном незапертом ехали солдаты. Клинт так считал, пока не увидел третий вагон.

Ага.

Он перепрыгнул на крышу третьего вагона и, перегнувшись через край, открыл дверь. В ту же секунду из проема раздались выстрелы, но Клинт уже перебежал на другую сторону и открывал противоположную дверь. И снова выстрелы прорезали пустой воздух. Судя по всему, стрелков было двое, но что-то здесь было не так – слишком мало. Когда одному из них пришла в голову светлая идея высунуться и пострелять по крыше, Клинт распластался на передней части вагона. Предсказуемо.

Вот оно. Коулсон должен быть здесь, или же его уже нет в живых, и тогда для Клинта все потеряно.

Он вынул стрелу из колчана и зажал ее в зубах, затем достал зажигательный снаряд. Нажав на кнопку активации, он забросил его внутрь вагона. Послышалась неистовая стрельба, за которой последовала яркая вспышка и чей-то громкий крик. В суматохе Клинт пробрался в вагон с другой стороны и воткнул стрелу под ребра солдату прежде, чем его кто-нибудь заметил. Второй солдат вскинул пистолет, но недостаточно быстро. Клинт вырвал у него оружие и выстрелил, и тот упал, захлебываясь кровью.

Раньше, чем его тело оказалось на полу, Клинт обернулся, натягивая тетиву, к третьей фигуре в центре вагона, и когда он пригляделся, его сердце замерло.

Коулсон был в ужасном состоянии: избитый, окровавленный и бледный. Еще один, третий человек стоял позади, приставив нож к его горлу, и из-под лезвия сочилась свежая кровь.

- Оружие на пол, - приказал неизвестный. – Я убью его. Брось оружие.

Клинт сглотнул, чувствуя привкус крови и пепла.

- Вы в порядке, сэр?

У Коулсона ушло слишком много времени и сил, чтобы ответить, и его голос был тихим и хриплым.

- Л-лучше бы вы… пришли быстрее, агент Бартон.

Клинт хотел убить этого человека, этого мудака, который думал, что может сделать с Коулсоном такое. Ему хотелось разорвать его на части голыми руками. Усмехнувшись через силу, он сказал:

- Идите к черту, сэр.

- Я убью его, - повторил неизвестный, и терпение Клинта лопнуло.

- Нет, не убьешь.

Тот нахмурился.

- Глупец. Бросай оружие или…

- Ты его не убьешь, - перебил Клинт, - и знаешь почему?

Тот усмехнулся.

- Потому что тогда ты убьешь меня? Это не…

- Нет. – Голос Клинта был глухим и жестким, и он не отрывал взгляда от лица незнакомца. Однако все его мысли были только о Коулсоне. – Ты не убьешь его, потому что если это случится, я сделаю с тобой все то же, что ты сделал с ним, но только я пойду дальше и буду делать это в два раза медленнее. Ты его не убьешь, потому что тебе интересно, кто он такой и стоит ли стольких проблем, и кто, черт возьми, я, что пришел за ним. Что ж, он лучший, а я еще лучше, и ты не убьешь его, потому как сейчас он – единственное, что стоит между тобой, - ответил Клинт, натянув тетиву еще немного сильнее, - и мной.

Незнакомец заколебался на какой-то момент, и Клинт уже начал думать, что его треп и в самом деле может сработать, но тут Коулсон внезапно напрягся и прохрипел:

- Обернись!

Треск выстрела был оглушительным в узком пространстве. Ногу пронзило жгучей болью, и Клинт упал на одно колено, вскрикнув. Инстинктивно развернувшись, он всадил стрелу в глаз солдату, который оказался не таким уж мертвым, как думал Клинт. Он попытался достать еще одну стрелу, но перед глазами все поплыло, и он упал на бок. Из раны на бедре хлестала кровь. Пуля не задела артерию – по крайней мере, он не это надеялся, – но ощущения от разорванных мышц тоже нельзя назвать приятными. Упершись ладонями в пол, Клинт пытался вспомнить, как надо дышать.

- Клинт.

Глянув вверх, он увидел, что Коулсон наклонился вперед, натянув веревки, в его глазах застыло отчаяние. Человек с ножом убрал клинок от его горла и махнул им в сторону Клинта, засмеявшись.

- Лучший, как же. Что ж, посмотрим, может быть, ты и кричишь лучше.

Но Клинт его не слышал. Он ничего не слышал. Все его существо было сосредоточено на глазах Коулсона и на движении его окровавленных губ.

- Прости, - прошептал тот. – Мне очень жаль.

Он вернулся за Клинтом, нес его сквозь дождь и заботился о нем, и Клинт скорее дал бы себя растерзать, чем позволил какому-то уроду с замашками мясника обратить все это в ничто. Он улыбнулся Коулсону, на этот раз искренне.

- Я еще не закончил, сэр.

В лице Коулсона что-то изменилось, и он тоже улыбнулся уголком губ.

- Я все еще должен тебе ужин.

Клинт закашлялся со смешком.

- А я задолжал тебе историю.

Коулсон еще чуть-чуть наклонился вперед, как будто хотел то-то сказать. Внезапно он резко повернулся и вцепился зубами в руку с ножом. Мужчина закричал и ударил Коулсона в висок, и в это же время Клинт оттолкнулся здоровой ногой и бросился ему под колени.

Они сцепились тесным клубком, катаясь по скользкому полу и борясь за нож. Противник был выше и тяжелее Бартона, и у него не было серьезных ран. У Клинта были только решимость и ожесточенное желание защитить Фила.

Противник ухватил его за запястье, выкручивая руку, но Клинт использовал его же движение и ударил его локтем в лицо. Воспользовавшись секундным замешательством, он выхватил стрелу из колчана и воткнул ее ублюдку в горло, пронзив нижнюю челюсть и небо. Тот закашлялся, задыхаясь, а Клинт вырвал у него нож и одним точным движением перерезал ему горло.

Из пореза брызнула кровь, и Клинт смотрел, как алый ручеек постепенно тает, пока тот не иссяк совсем. Все было кончено.

Медленно, преодолевая боль во всем теле, Клинт подполз к Коулсону и освободил его от веревок. Затем лег на измазанный кровью пол и решил, что не сдвинется с места в ближайшие сто лет. Коулсон соскользнул со стула с тихим шорохом и опустился на пол рядом с ним.

Клинт поднял на него взгляд и сказал:

- Извини, что так долго.

У того на лице мелькнуло странное выражение, но взгляда он не отвел.

- Я бы сказал, что ты не должен был приходить за мной, но, думаю…

- Такого варианта не было, - закончил за него Клинт. – Ты сможешь идти? Драться? – Коулсон кивнул, посомневавшись немного. – Хорошо. Потому что кто-то должен разобраться с машинистом.

Коулсон удивленно моргнул, и Клинту очень не нравились его заторможенные реакции.

- Что… Что насчет остальных охранников?

Клинт махнул рукой, улыбаясь.

- Один момент.

Словно в ответ на его слова вагон тряхнуло от прогремевшего снаружи взрыва, и Коулсон повалился на пол с болезненным ворчанием. Клинт протянул ему руку, и она держались друг за друга, пока вагон не перестал трястись.

- Что это было?

- Коробка боеприпасов плюс зажигательный снаряд, и вагон номер пять вместе совсем содержимым отправился к черту на рога, - сказал Клинт. Коулсон поднял брови. – Ты же не думаешь, что у меня не было запасного плана, не так ли?

- Ты… - Коулсон вздохнул и медленно покачал головой, а затем положил ее Клинту на плечо. – Ты просто невероятен.

Они еще не выбрались, пока. Нужно было еще кое-кого обезвредить, добраться до нужного места, пока Фьюри не передумал забирать их, и им обоим не помешала бы медицинская помощь. Однако Коулсон молчал и был так близко, и Клинту хотелось, чтобы этот особый, мимолетный момент длился как можно дольше. Боль в боку и в ноге не шла ни в какое сравнение с глубоким отчаянием от мысли, что скоро все закончится.

Разумеется, через секунду Коулсон поднял голову, но вместо того, чтобы встать, он придвинулся ближе к Клинту и произнес – четко, уверенно, глядя ему прямо в глаза:

- Спасибо.

И сердце Клинта не разбилось в эту секунду. Нет. Это были всего лишь усталость, боль и адреналин. Сглотнув тугой комок в горле, он сказал:

- Я воспользовался химическим источником возгорания. – Взгляд Коулсона наполнился удивлением, и он продолжил: - Я облил одежду Паркса реактивом и оставил там капсулу с медленно растворяющейся оболочкой. Когда она растворилась, вещество, которое было внутри, вступило в реакцию с другим, которым была измазана одежда, и воспламенилось. Его было ровно столько, чтобы Паркс обделался от страха, но не получил серьезных повреждений.

Коулсон молча смотрел на него с нечитаемым выражением лица. Тогда Клинт заговорил снова:

- Хочешь знать, почему я это сделал? Почему просто не плюнул на его слова? Потому что он хотел то же самое делать с тобой. Сказал, что ты педик, и было бы чертовски здорово поджечь костюм, повесив его на дверь твоего кабинета, или что-то вроде того. Так что я всего лишь отплатил ему тем же.

Какая-то странная тень промелькнула на лице Коулсона. Он был так близко, что Клинт мог разглядеть каждую морщинку в уголках его глаз.

- Ты не должен был этого делать, - тихо сказал он.

- Разумеется, должен, - ответил Клинт. – А то хороший костюм пропал бы зря.

Клинт не совсем понял, что произошло в следующий момент, что изменилось и почему, но только губы Коулсона внезапно прижались к его губам, горячие и твердые, с привкусом крови. Клинт был так поражен, что никак не мог вспомнить, как целоваться, пока Коулсон не прикусил его нижнюю губу, и тогда все наконец встало на свои места.

Поцелуй был коротким и неистовым, и обещал целую жизнь, наполненную возможностями.

Когда они оторвались друг от друга, задыхаясь, голова у Клинта шла кругом.

- Ты же сказал «нет».

Коулсон – Фил – нахмурился.

- Да, сказал, - признал он. – Но это было глупо.

- Да, сэр, еще как, - ухмыльнулся Клинт. – А теперь, может, захватим этот поезд?

Фил хмыкнул, как будто хотел сказать, что у него уже есть план на все случаи жизни, и не будет ли Клинт любезен заткнуться и довериться ему на этот раз. А Клинт, впервые с того одиночного выстрела на площади, был абсолютно уверен, что они вернутся домой живыми.


Послесловие.

Рапорт: 15899, приложение Е-Rec
Податель: Коулсон, Филипп Дж. VI-619 уровень 7
Дата подачи: 07182007
Время операции: 06122007-06192007
Место проведения: [Удалено]
Состав группы:
Коулсон, Филипп Дж. VI-619 [Старший]
Бартон, Клинтон Ф. RO-919 [Младший]

Задачи операции:

Первичные: Контакт с [Удалено], представителем [Удалено]. Согласование региональных параметров работы ЩИТа в [Удалено]. Корректировка полномочий в случае [Удалено]. [См. файл IR-16741]

Вторичные: Оценка поведения во время операции младшего агента «Клинта» Бартона, кодовое имя «Соколиный глаз». [См. файл PD-447 G-IA] Оценка пригодности в качестве оперативника и рекомендации по вопросам дальнейшего назначения. [См. файл I-05042012, приложение RO-919]

Для более углубленного изучения операции смотреть файл MR-15899, первичный отчет.


Оценка:

Что касается основной цели операции, я твердо убежден, что нынешнее правительство [Удалено] не станет сотрудничать и может отреагировать враждебно на любые попытки наладить контакт со стороны ЩИТа и смежных организаций.

Рекомендация: Свернуть деятельность на данной территории. Не предпринимать дальнейших действий. Повторно проанализировать развитие ситуации.

Что касается вторичной цели, то мое мнение таково, что прежние оценки характера, отношения к работе и личных качеств агента Бартона были результатом невежества и ложных выводов, и их не следует учитывать в полном объеме. [См. файл PD-447, приложения: DC-5352, DC-272, DC-3924, DC-1083, DC-1754, DC-988 и DC-1973] На основании личных наблюдений я считаю, что отношение агента Бартона является положительным, но демонстрирует он его с осторожностью. Так же его отличают исключительное внимание к деталям и повышенная лояльность. Я подозреваю, что то, что в предыдущих отчетах описывалось как «неповиновение», на самом деле может быть результатом неразвитых стратегических способностей и отсутствия должного внимания. Бартон открыто выразил склонность к сопротивлению приказам, сомнительным с моральной точки зрения, но я безоговорочно верю, что это не что иное, как проявление внутренней силы. Агент Бартон продемонстрировал похвальную изобретательность и ловкость, а так же готовность ставить интересы ЩИТа выше собственной безопасности. Учитывая обширную историю его конфликтов с другими младшими агентами [См. файл PD-447, приложения: DC-5352, DC-1083, DC-1754, DC-2082, DC-2841, DC-20270 и DC-17112], мое профессиональное мнение таково, что агент Бартон будет лучше служить ЩИТу в качестве специального агента, а не обычного оперативника. Добавлю, что на основе имеющейся документации и моих личных наблюдений, я без всяких сомнений доверил бы агенту Бартону свою жизнь в любой ситуации.

Чтобы полностью прояснить ситуацию, я должен предупредить о своих личных отношениях с агентом Бартоном. В частности, я признаю, что мои действия в ходе этой операции [См. файл MR-15899] превысили пределы профессиональной лояльности и, вероятно, были обусловлены интенсивной привязанностью к агенту Бартону. Я уверен, что это ни в коей мере не повлияет на мои решения и действия, или на мою способность исполнять свой долг, как старшего агента. Более того, я считаю, что взаимопонимание, достигнутое мной и агентом Бартоном, может способствовать налаживанию более эффективных рабочих отношений. Дабы поддержать профессиональную прозрачность, не скрою, что наши с агентом Бартоном мнения в этом вопросе совпадают, и в будущем наши отношения, весьма вероятно, перейдут в более интимную сферу.

Рекомендация: Назначить постоянного куратора. Перевести на более специализированные операции. В будущем иметь в виду в связи с инициативой «Мстители».

Подпись: Коулсон, Филипп Дж. VI-619 уровень 7

@темы: Рейтинг: PG-13, Перевод, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[[Wastelands]]

Название: Statistics
Автор: gqgqqt
Оригинал: archiveofourown.org/works/302121
Перевод: [PaperCut]
Бета: пожелала остаться инкогнито)
Рейтинг: PG
Жанр: юст, ангст
Пейринг: Коулсон/Бартон
Слов: 2017
Саммари: Среди младших агентов был популярен тотализатор – «Что же, в конечном счете, убьет Фила Коулсона?».


Среди младших агентов был популярен офисный тотализатор – «Что же, в конечном счете, убьет Фила Коулсона?». Там были отметки практически для каждого калибра пуль, всех видов холодного оружия и едва ли кто-то воспринимал серьезно возможность медицинского заболевания. Некоторые из них даже вписывали имена друг друга, делая ставки, что единственная вещь, которая может добить Коулсона, это если кто-то из них завалит задание. Некоторые отметки были систематизированы. И еще, в тотализаторе предусматривалась равная выплата для всех участников, если в отчете о вскрытии будет упомянут отвратительный кофе ЩИТа.

Но никто из них никогда и не думал сделать подпункт «постепенное прекращение существования от неудачного контакта со странным артефактом».

- Что, кстати, ужасно досадно. Потому что в итоге сумма выигрыша, вероятно, была бы просто огромной, - добавил Коулсон.
Клинт был уверен, что существуют правила, по которым запрещено бить умирающих людей, но ему все труднее и труднее удавалось сдерживать себя.
- Коулсон, физики дали тебе неделю, - тихим голосом напомнил он, склоняясь над столом Фила.
- Да, и многие люди, которые держали дуло пистолета у моей головы, давали мне гораздо меньше, - ответил Коулсон, не поднимая взгляда от бумаг перед ним, наспех ставя подпись на бланке, гласящем «Дело о смерти оперативника. XXIV СЕК. 11Б », – Такая возможность всегда существовала, Бартон. Мы месяцами работали в поле вместе. Я был уверен, что ты готов к такой вероятности.
- Да, но может быть и не готов, - пробормотал Клинт, отталкиваясь от стола.
К сожалению, эти слова привлекли внимание Коулсона. Нахмурившись, он поднял взгляд, а Клинт постарался выглядеть спокойно, словно он не сказал сейчас слишком многого.
- Бартон, - нерешительно начал Коулсон, но затем ручка, которую он держал в руке, упала на стол.

В наступившей следом тишине они оба смотрели на правую руку Коулсона. Его пальцы дрожали в воздухе, становясь прозрачными, а потом медленно вернули свой цвет и плотность, словно ничего не случилось.

- Это что-то новенькое, - сказал Фил, поворачивая руку и с любопытством ее рассматривая.
Клинт мог поклясться, что в глазах Коулсона мелькнул страх - это была первая его эмоциональная реакция, которую увидел Бартон. Но в следующий момент Фил взял под контроль свои эмоции, и это действительно та вещь, к которой Клинт привык. Он подтянул стул и сел за стол.
- Позволь мне помочь тебе с этим, когда ты закончишь, - Клинт махнул в сторону документов на столе, – Если ты уронишь их посреди коридора, то нарвешься на вопросы.
Коулсон кивнул.
- Верно, - отстраненно сказал он, все еще рассматривая руку, – Спасибо.
Сотовый Фила зазвонил, он моргнул, выныривая из своих мыслей, и взял телефон левой рукой. Правая по-прежнему лежала на столе.
- Коулсон, - ответил он спокойно. Пауза, – Да, сэр, мы получили оценку. Примерно через неделю. Я встречусь с агентом Ситвеллом в течение ближайших дней.
В ответ на приглушенный голос по ту сторону линии его губы дрогнули с намеком на улыбку.
- Конечно. Он здесь, - Коулсон протянул телефон Клинту.
- Директор Фьюри, - догадался он.
- Бартон, ты нужен нам на другом конце города, - голос Фьюри звучал как обычно по-деловому, – Хоть на пять минут, хватит пестовать Коулсона. Готовься. Гараж, через десять минут.
- Понятно, - с фальшивой веселостью ответил Клинт, передавая телефон обратно Коулсону, который закрыл его и положил на стол, снова берясь за ручку.
Клинт должен был уже бежать за своей экипировкой, но вместо этого он оперся на стол, дожидаясь, пока Фил на него не посмотрит.
- Когда я вернусь, с тобой все будет в порядке? – спросил он.
Коулсон в ответ ухмыльнулся.
- Вон из моего офиса.
Клинт, тихо смеясь, поднял руки в примирительном жесте и направился к двери.
- И, Бартон, - позвал Коулсон.
Клинт повернулся и встретился с серьезным взглядом Фила.
- Да?
- Не надо больше бить кулаками в стену, - тихо произнес Коулсон.
Не в силах что-либо ответить на это, Клинт молча кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Он неподвижно стоял за дверью с минуту, говоря себе, что все это работа, и что у него в данный момент есть задание, которое нужно выполнить, и после этого, он побежал по коридору, чтобы успеть уложится в отпущенные ему десять минут.

В конечном итоге, задание ЩИТа заключилось в том, что он двенадцать часов провел на крыше склада.

Удерживая руки в устойчивом положении, он позволил сознанию сфокусироваться в пространстве, сосредоточенном в его голове. Весь окружающий мир отошел на второй план, ограниченный нужным зданием и каждым малейшим движением в его поле зрения.
Когда поступил приказ стрелять, Клинт подстрелил цель, смакуя отдачу оружия, его звук, словно отпуская накопившееся напряжение. Он ждал в тишине, когда его отзовут с позиции. И отступая с крыши, позволил ощущению жизни постепенно овладеть его сознанием.
Фил Коулсон умрет в течение недели.
Клинт свернулся в темном углу на крыше, запустив пальцы в волосы, пытаясь дышать.

Когда Бартон уже утром вернулся в штаб, офис Фила был закрыт, и кто-то сказал, что он на совещании. Он был на совещании и после полудня, и тогда, когда Клинт выходил из штаба уже ночью. На следующий день случилась та же история.

Клинт понял. Он читал политику ЩИТа по отношению к терминальным агентам, у которых был определенный уровень доступа к секретной работе. Они производят опросы и выясняют обстоятельства прошлых дел, передавая их другим людям. Клинт не видел в этом необходимого присутствия Коулсона. Любой, кто хочет узнать что-либо об одном из его дел, может просто прочесть один из его маниакально подробных докладов, написанных его невозможно аккуратным почерком.
Он будет скучать по этому почерку, подумал Бартон, выстреливая в четыре мишени на стрельбище подряд, не моргнув и глазом, и после, вытянул из колчана следующую стрелу, касаясь ее в кровь стертыми кончиками пальцев.
Наверное, один только он не справляется с этим так хорошо.

Прошло уже шесть дней, с тех пор как физики прошли в офис Коулсона со своими расчетами и мрачными лицами, выражающими глубокое сожаление…

Наконец-то свет в окне офиса загорелся снова. Клинт даже не потрудился постучать, впрочем, как и всегда, так что Коулсону не надо было поднимать взгляд, чтобы знать, кто это.
- Я подумывал о том, чтобы закрыть дверь на ключ, - вместо приветствия сказал Фил, пролистывая папку, – Но решил, что в таком случае, ты, наверное, сорвешь замок. Так что я спас нас обоих от проблем.
- Весьма признателен, - ответил Клинт, садясь напротив него.
Коулсон встретил его взгляд. Выглядел он более уставшим, чем когда-либо доводилось видеть Бартону.
- Как, они закончили тебя допрашивать?
- Это заняло несколько больше времени, чем я ожидал, - ответил он без какой-либо определенной эмоции.
В выражении лица Фила что-то мелькнуло, незначительная перемена, но Бартон ее уловил.
- Тебе больно? – спросил Клинт.
Это прозвучало не совсем как вопрос, скорее, как возможность признать это, если Коулсон захочет.
- Не только мои руки исчезают на некоторое время, - сказал Коулсон, напряженным голосом, – Открой дверь.
Клинт не колебался. Уже держась за ручку двери и собираясь позвать медиков, он подумал, что они вряд ли могут что-то сделать. Он закрыл дверь и когда развернулся, Фил сидел, сгорбившись за столом, его голова лежала на одной руке, другая рука стиснула край стола.
- Хей, я вернулся, я здесь, - сказал Клинт, садясь на корточках возле его стула, – Что…
Не только мои руки. Клинт осознал, что сам невольно задержал дыхание. Он потянулся вверх, мимо руки Коулсона и дотронулся до его груди своими забинтованными пальцами. Фил поднял свою голову и кивнул. Это, чем бы оно ни было, в его легких. Коулсон одной рукой оперся о плечо Клинта и сжал пальцы, беззвучно произнося «прости».
- Не надо, - сказал Клинт.
Фил нахмурился, но вновь извинятся, не стал.

Секунды тянулись, и спустя некоторое время глаза Коулсона закрылись, и он сполз со своего кресла, неуклюже и тяжело падая в подставленные руки Бартона, которые остановили его от столкновения с полом. Его голова безвольно скатилась на плечо Клинта, когда он подтянул его вверх. Пальцы неловко нащупали пульс, слабый и нитевидный.
- Давай же, Коулсон, не сейчас, - дрожащим голосом произнес Клинт, – У тебя есть еще один день, верно?
Он проглотил подступающий комок слез, жгучий и сдавливающий горло, и прикусил щеку, чтобы подавить это ощущение (как он делал это в последние шесть дней), до тех пор, пока он не проглотил и слабый вкус крови тоже.
Одна, две, три, еще больше секунд прошло по его медленному счету, прежде чем Коулсон судорожно вдохнул воздух, и Бартон позволил себе выдохнуть, не осознавая, что он тоже задержал дыхание.
- Боже, ты напугал меня на минутку, - сказал Клинт, делая вид, что его голос не дрогнул посередине предложения.
Коулсон потянулся сесть на пол, помогая себе дрожащими руками.
- С каждым разом это длится все дольше.
Он оперся спиной о стол, запрокинув голову и тяжело дыша.
- Хочешь, я подкину тебя до дома? – спросил Клинт.
Коулсон потряс головой. Его глаза были влажными и покрасневшими от затянувшегося приступа, а взгляд уперся в потолок.
- Квартира, все, что там осталось, это старые письма и кровать, - сказал он, - Я лучше останусь здесь.
Клинт умудрился выдавить из себя улыбку.
- Хорошо, - сказал он, – Если ты умрешь в своем офисе, я выиграю в тотализаторе.
И Фил рассмеялся. Он открыл рот и на самом деле рассмеялся: зажмурив глаза, показывая зубы и прижимая руки к животу, пока ему вновь стало не хватать воздуха.

С того самого дня, как Бартон подписался на эту работу, он пытался заставить Коулсона улыбнуться, ища в этом человеке что-то реальное, нечто, что он боялся, уже ушло. И видеть его таким казалось невозможным, но идея умирающего Коулсона тоже никогда не была реальна в его мыслях. Видимо, это ночь откровений, подумал Клинт, и постарался растянуть губы в улыбке. Потому что если он не начнет улыбаться, вполне возможно он начнет говорить на самом деле неуместные и серьезные вещи, а он не хочет обременять этим Фила.

- Если ты на самом деле хочешь помочь, - сказал Коулсон, вытирая слезы с глаз и все еще улыбаясь, – Ты можешь помочь мне упаковать все, что осталось в столе.
- Ну конечно же ты хочешь прибрать свой собственный стол! - пожаловался Клинт, но встал с пола и помог Филу подняться.

В одном из его ящиков в основном были ручки, в другом – полные коробки скоб для степлера и стандартные блокноты, в закрытом нижнем ящике лежал его пистолет и несколько запасных обойм. Последние отправились в отдельную коробку, лежащую в стороне. Также в закрытом ящике были два запечатанных конверта с адресами, написанными от руки, с уже наклеенными марками.
- Сообщения ближайшим родственникам, - сказал Коулсон, откладывая их в сторону.
- Бывшим? – спросил Клинт, даже не ожидая ответа.
- Сестрам, - ответил Коулсон.
Бартон допустил очередную ошибку, открыв рот прежде чем подумать.
- Долго ты был один, да?
И видимо, потому что у каждого из них была ночь откровений, Коулсон ответил.
- Не так уж и долго.
Фил выглядел так, словно он пожалел, что сказал это, даже прежде чем договорил слова.
- Если ты хочешь поговорить…
- Давай не будем делать этого, - устало перебил Коулсон и Бартон кивнул.
- Да, у нас это плохо получается, - подтвердил он.

Фил поднял коробку с упакованными вещами за прорезанные ручки в картоне, но в следующий момент одна сторона коробки с глухим звуком приземлилась на стол. Бартон немедленно посмотрел в сторону руки Коулсона или точнее, туда, где она была секунду назад. Глаза Фила расширились, когда он второй рукой вцепился в коробку до побелевших костяшек. Он замер, быстро и тревожно дыша, но его другая рука исчезла в следующий момент.
- Коулсон? – спросил Клинт, не зная как именно спросить, что это… оно, но Фил кивнул.
- Да, - выдавил он.
Бартон обошел стол, неуверенно подняв руки к Коулсону.
- Я… - он замолчал.
Фил его понял. Он склонился к Клинту и тот обнял его, гладя по спине, словно старого боевого товарища, потому что ему не позволено было подразумевать под этим что-либо еще. Есть вещи, которые он хотел бы сказать, чувства, глупые и сентиментальные, как «Я хотел бы, чтобы у нас это получилось лучше».
Возможно он должен поблагодарить Коулсона за то что он терпел его, или за то, что Бартон сейчас здесь только благодаря ему. За то, что он всегда считал, что Клинт заслуживает чего-то большего. И как минимум, кто-то должен поблагодарить его за то, что Фил всегда справлялся со всевозможными проблемами, когда никто другой не мог.

Коулсон замер в его объятиях. Ладонями Клинт ощущал, что спина Фила перестала вздыматься от вдохов и выдохов. Если он все еще слышит, то сейчас или никогда.

Бартон начал говорить, но его руки прошли сквозь пустой воздух.

@темы: Рейтинг: PG, Nick Fury, Перевод, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[Юми~ко]

Название: Fifty Pound Draw
Автор: shadowen
Перевод: Юми-ко
Оригинал: тут
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Фил Коулсон/Клинт Бартон
Жанр: экшен, чуток романса
Таймлайн: за несколько лет до событий фильма
Саммари: Всегда есть шанс, что операция пойдет не по плану
Отказ: Все Марвелу и автору
Размер: миди
Статус: закончен


Глава 3

Следующие полтора дня Клинт по большей части проспал. Каждый раз, когда он просыпался, Коулсон был рядом: проверял капельницу, кормил его супом или просто сидел у кровати, как будто боялся оставить Клинта одного.

Однажды Клинт внезапно проснулся в темноте, и Коулсона нигде не было видно. Дезориентированный, он запаниковал, шумно вздохнув, и чуть не подпрыгнул на месте, когда в поле зрения появился Коулсон, который, как оказалось, спал на полу.

- Что? Что такое? Что-то не так? – его голос был низким и хриплым, совсем не похожим на спокойный голос агента ЩИТа, от которого Клинт получал приказы через переговорное устройство.

Не доверяя собственному голосу, Клинт покачал головой, но Коулсон уже поднялся с пола.

- Что случилось? Вам что-нибудь нужно?

Странно было видеть такое внимание и беспокойство и знать, что оно предназначено ему, но Клинт слишком устал, чтобы с этим разбираться.

- Я в порядке. – Говорить по-прежнему было больно. Все остальное чувствовалось отстраненно, будто издалека. – Ложитесь спать.

Коулсон поднял руку, словно хотел проверить его пульс, пощупать температуру или просто прикоснуться, но так и не сделал этого.

- Вам что-нибудь нужно?

«Мне нужно прийти в себя. Мне нужно приносить пользу. Мне нужно, чтобы ты перестал смотреть на меня так».

- Может, воды?

Через секунду его губ коснулось холодное стекло, и он с благодарностью сделал глоток. Стакан был треснутый, а вода – теплая и несвежая. В комнате пахло сыростью. Кровать, на которой он лежал, была узкой и жесткой, и заскрипела, когда Коулсон присел рядом с ним.

Клинт подавился и закашлялся, и Коулсон тут же убрал стакан и положил руку ему на грудь, успокаивая.

- Тише. Дышите. Все нормально.

У Клинта возникло незнакомое ощущение, какой-то странный бред, не имеющий ничего общего ни с болью, ни с лекарствами, а только с рукой Коулсона, лежащей у него над сердцем. Он бы оттолкнул ее, сбросил с себя, но кашель снова вызвал боль и головокружение. Клинт закрыл глаза и позволил себе провалиться в сон, все еще ощущая давление на груди.

После этого он спал, не просыпаясь.

Ему снилась грязь, и вода, и вкус крови во рту, руки, стиснутые в кулаки и летящие стрелы, и в конце концов земля поглотила его целиком, и, разжевав, выплюнула с отвращением.

Клинт вдохнул запах свежеприготовленной пищи, и у него заурчало в желудке в унисон с шипением масла на сковороде. Он открыл глаза. Странная комната с трещинами на потолке, грубое одеяло, вялая, глухая пульсация в голове и Коулсон, сидящий на полу у кровати.

- Доброе утро, - прохрипел Клинт, сглатывая комок в горле.

- Вечер, - поправил Коулсон. – Как вы себя чувствуете?

В желудке снова заурчало.

- Голоден как волк. И у меня все болит.

Коулсон улыбнулся, широко и искренне.

- Думаю, с этим мы разберемся.

Он встал и ушел из поля зрения Клинта на другую сторону комнаты, затем сказал что-то по-испански, и Бартон напрягся. Он не знал, что в помещении есть кто-то еще, но голос, позвучавший в ответ, был высоким и приятным – женским. Он не нес в себе угрозы. И все же Клинт не смог расслабиться, пока не вернулся Коулсон с тарелкой какой-то еды.

Блюдо состояло в основном из риса и бобов, но Клинт совсем не чувствовал вкуса. Тарелка опустела за считанные секунды, и, подняв глаза, он обнаружил, что Коулсон смотрит на него с легкой улыбкой. И если у него внутри что-то сжалось в это мгновение, так это только от того, что он слишком быстро ел.

- Приятно видеть, что к вам вернулся аппетит.

- Он вернулся с удвоенной силой. – Клинт отправил в рот последние зернышки риса. – Как долго я был в отключке?

Улыбка исчезла с лица Коулсона, оставив налет усталости.

- Более двух дней, - тихо сказал тот. – Я думал… Это было близко. Очень близко.

Клинт вспомнил, как джип скользил и раскачивался, и руку Коулсона у себя на груди. От воспоминаний желудок стянуло тугим узлом, и еда чуть не отправилась обратно тем же путем.

- Что ж, в таком случае, думаю, я поправлюсь.

Коулсон хмыкнул.

- Лучше вам это сделать после всех усилий, которые я к этому приложил.

Разум Клинта все еще был затуманен сном и лекарствами, но уже начинал соображать. Когда машина перевернулась, они были вдалеке от цивилизации, а Коулсон был далеко не глуп, и не стал бы тормозить другое транспортное средство, даже если оно случайно проезжало мимо. Но как-то же они добрались сюда, попали в чей-то дом, и Клинта явно кто-то лечил по-настоящему.

- Вы?.. – Нет, он бы не стал. Ни за что на свете. Слишком далеко было, и уж конечно, оно того не стоило. – Я хочу сказать, вы же не… Как мы сюда попали?

Коулсон опустил голову, и Клинт заметил темные круги под глазами и пятна румянца на скулах, как будто тот слишком устал, чтобы скрывать смущение.

- Ну, я… принес вас сюда.

- Почему?

Он не собирался произносить этого вслух, правда, но Коулсон резко поднял взгляд, так же, как вскидывал пистолет, – быстро и метко.

- Почему? – повторил он, и в голосе его была пустота, а в глазах – холод.

- Это не то… Я просто… - Под пронизывающим взглядом Клинт чувствовал себя ребенком, уличенным во лжи. Он втянул голову в плечи и представил, как Коулсон, истощенный и окровавленный, несет его сквозь ливень. От этой картины он почувствовал себя совсем больным. – Не берите в голову. Я не то имел в виду.

Губы Коулсона пошевелились, как будто он собирался что-то сказать, но не произнес ни звука, а только смотрел на Клинта с непроницаемым выражением. Наконец, он отвернулся с этим своим дурацким хмыком. После долгой паузы Коулсон снова встал и отошел, вернувшись со стаканом воды и двумя таблетками и молча протянув их Клинту.

Тот взял стакан и отмахнулся от таблеток.

- Я в порядке. Уже почти не болит.

- Это антибиотики. Так вы хотя бы не умрете от инфекции в том случае, если ваша глупость не прикончит вас раньше, - сказал Коулсон неожиданно резко, и Клинт поднял голову, встретив его взгляд – жесткий и прямой. Клинт попытался ответить тем же, но от этих стараний у него только снова разболелась голова.

Он взял таблетки и проглотил их, запив водой. Взгляд Коулсона немного смягчился, и на его лице проступила усталость и горечь.

- Постарайтесь еще поспать, - посоветовал он. – Пока что мы в безопасности, но скоро придется отсюда уходить.

Клинт, хоть и чувствовал себя так, будто его волокли по грязной земле несколько дней подряд, предварительно забрав всю одежду, но спал он достаточно.

- Я выспался. Лучше расскажите, где мы находимся и как, черт возьми, сюда попали.

В глазах Коулсона мелькнула странная настороженность, как будто он не знал, как вести себя с Клинтом, но затем он покачал головой и осторожно сел на край скрипучей кровати. Сквозь тонкое одеяло Клинт чувствовал, как бедро Коулсона прижимается к его ноге.

- Мы находимся на втором этаже жилого дома в пригороде Куибдо. – Коулсон указал на кого-то, кого Клинт не мог видеть. – Люди, которые живут здесь, были к нам очень… добры.

Клинт фыркнул.

- Они хотят, чтобы мы ушли, не так ли?

- Как можно быстрее и тише.

- Это справедливо. – Клинт поднял голову и попытался сесть, но комната моментально завертелась у него перед глазами, и он передумал. – Я помню аварию, - сказал он. – А потом практически ничего.

- Потом вы потеряли сознание, - ответил Коулсон. – Вы были… Не знаю, как мы выбрались из машины, но когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу на склоне, а вы… вы были совсем плохи. – Его голос становился все тише, как будто ему было трудно говорить, и Клинт понятия не имел, как себя вести.

- Что ж, думаю, мне чертовски повезло. – Клинт попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышла гримаса.

Коулсон смотрел на него, не отрываясь, серьезный и бледный.

- Я думал, что ты умер, - сказал он. – Я думал, что несу на спине труп.

В его словах звучало неподдельное горе, и это было как удар под дых. Клинт слишком давно расстался с иллюзиями, что кто-то будет оплакивать его смерть, что кто-то позаботится о его похоронах, кроме несчастного гробовщика от муниципалитета. Но Коулсон, который носил костюмы как доспехи и хмыкал так, будто знает все на свете, действительно был бы огорчен, может, даже до слез, он забрал бы его жетоны и проследил, чтобы его похоронили достойно. На могиле не было бы имени, но Коулсон помнил бы это место и, может быть, однажды даже пришел туда.

Клинт зажмурился от внезапного приступа головокружения.

- Бартон? Клинт, ты в порядке?

Коулсон не собирался бросать его. Даже если Клинт умрет здесь, рядом с ним, он вернется и разыщет его тело в холодной земле.

- Клинт?

Тошнота подкатила к горлу.

- Все нормально. Я просто… Я не… Чер…

Он успел наклониться, чтобы не испачкать постель, но почти вся съеденная им еда выплеснулась на пол и, к великому ужасу Клинта, на босую ногу Коулсона.

- Ох, мать твою, - выдохнул он, горло саднило от желчи. – Черт, Коулсон, простите.

Тот положил руки ему на плечи и погладил успокаивающе.

- Не стоит. Ничего страшного. Все нормально. – Он сказал что-то по-испански, а затем обтер губы Клинта влажным полотенцем. – Вам нужно отдохнуть, - продолжил он с такой теплотой и мягкостью в голосе, что у Клинта защемило в груди.

- Не надо…

- Вас только что стошнило мне на ногу, Бартон, - поддразнил Коулсон, и Клинт уловил беспокойство, каплю веселья и что-то еще в его голосе. – Спите. Мы сможем поговорить позже.

Позже. «Позже» всегда было хорошо, только оно никогда не наступало. Клинт снова уснул, и ему приснилось свободное падение.

***

Фил спал на полу. Когда это было нужно, он проверял и чистил глубокие порезы на плече, но в остальном старался каждую минуту, во сне и наяву, проводить рядом с Бартоном. Члены семьи Валентес, в чей дом они вторглись, поглядывали на него искоса, но ничего плохого не делали, а наоборот – принесли ему одеяло, чтобы было на чем спать, и предложили еду. Они не задавали вопросов, и вообще, старались лишний раз с ним не заговаривать. Дети смотрели на него со страхом и любопытством, а взрослые – с подозрением.

Никто из них не задерживал взгляд на Клинте.

- Quién es?

Фил поднял голову, вздрогнув. Тощая девушка, которая всегда готовила еду, стояла рядом и смотрела на него с опаской.

«Кто он?» – спросила она.

- Он… - «Никто» – таков был стандартный ответ, предписанный агентам ЩИТа в подобной ситуации, но Фил просто не мог заставить себя назвать так Клинта, не сейчас. – Я не могу этого сказать.

- Si. Sé que, - ответила девушка, нервно переступив с ноги на ногу. – Вы преступники или тайные агенты, или что-то вроде того. Это я вижу. Я имела в виду, кем он вам приходится?

Фил вспомнил запах кожи Клинта, бисеринки пота у него на лбу и то, как отчаянно ему хотелось слышать его смех.

- Мы вместе работаем.

К его удивлению, та кивнула.

- А. Вот, значит, как.

- О чем ты?

- Ну, он, очевидно, что-то для вас значит. Вашим сыном он быть не может, а на братьев вы не похожи, - как ни в чем не бывало, заявила девица. – Так что это нечто другое, но вы вместе работаете, так что, возможно, все не так, как вам бы того хотелось.

Фил удивленно моргнул и перевел взгляд на Клинта. Что, разумеется, было ошибкой, потому что девушка была права, и Фил это понимал. Сейчас Клинт спал лучше, чем все те три дня и целую вечность, что прошли с того первого раза, когда он уснул в вертолете, и спокойные линии его лица врезались Филу в память и в сердце, словно стрелы. Он отвел взгляд и ответил самым равнодушным тоном, на который только был способен:

- Не понимаю, о чем ты говоришь.

Девушка выгнула бровь, но настаивать не стала, а просто вернулась к своей работе, бормоча что-то о глупых мальчишках. Фил, в свою очередь, подумал, что эпитет удивительно точен.

Теперь, когда напряжение спало, и Клинту уже не грозила скорая смерть, Фил чувствовал себя глупым и усталым. Он не стал бы лгать себе и утверждать, что его действия были продиктованы одной лишь профессиональной лояльностью, и что он сделал бы то же самое для любого другого агента. Общая работа – это не то, что заставляет тебя тащить на себе того, кто больше весит – и к тому же, возможно, вообще мертв, – по горной дороге в проливной дождь и стучать в чужие двери, прося о помощи. Не дух товарищества заставлял Фила задерживать дыхание каждый раз, как Бартон задыхался от боли, не от корпоративной этики у него скрутило желудок, когда он увидел открытую рану у того на боку.

Это было нечто совершенно иное, и какие бы усилия ни прилагал Фил, чтобы выбросить это из головы, он просто не мог.

Клинт пошевелился с тихим звуком, морщась даже во сне. Желание погладить его по голове, чтобы успокоить, было настолько сильным, что Филу пришлось сцепить руки вместе, чтобы удержаться.

Да, это определенно что-то другое.

Ночью Клинт проснулся еще раз, когда вся семья уже разошлась по кроватям, а Фил все так же сидел рядом и смотрел в темноту.

- Не знай я наверняка, решил бы, что вы робот, - сказал Клинт хриплым, скрипучим голосом.

- Почему это?

Пожатие плеч было слабым, но Фил разглядел его даже в темноте, восстановил по памяти.

- Вы едва ли спите. Никогда не волнуетесь, не злитесь и вообще, не показываете никаких эмоций. Единственная человеческая реакция, которую я у вас видел – это смех.

Фил улыбнулся на это.

- О, я определенно человек, - сказал он и, наверное, что-то в его тоне выдало его, потому что Клинт надолго замолчал.

Наконец он спросил, и это было неожиданно:

- Как получилось, что вы связались с ЩИТом?

Назло себе, подумал Фил, но так ответил бы агент Коулсон. Сейчас же он слишком устал, у него слишком сильно тянуло в груди, чтобы бросаться хлесткими фразами, не с Клинтом.

- Мой отец был начальником исследовательского отдела в течение двадцати лет. ЩИТ завел на меня досье, когда мне было семь.

Клинт удивленно поднял брови.

- В адское местечко вас затащили.

- Я не сразу попал туда. – Филу вспомнились крики, ругань, хлопанье дверьми, и без толики самодовольства тогда не обошлось. – Я был военным, рэйнджером. А в ЩИТ попал уже оттуда.

- Благодаря или вопреки своему старику? – спросил Клинт, и он действительно был намного умнее, чем о нем думали.

- Шесть к одному, если быть честным, - ответил Фил. – Он хотел, чтобы я стал адвокатом. А мой второй отец хотел, чтобы я стал учителем. А сам я хотел стать Капитаном Америкой. – Он грустно улыбнулся. – У меня было сложное детство.

- Судя по всему, да. – Клинт задумался ненадолго, закусив губу, а затем продолжил: - Трудно представить вас в комуфляже.

- Смотрелось неплохо.

Даже в темноте он увидел ухмылку Клинта.

- Бьюсь об заклад, это так. Дизайнерские жетоны, да?

- Диор. Сделано на заказ.

- Обалдеть, - присвистнул Клинт. – Так что, ваши отцы были не слишком довольны, когда вы пошли в армию?

В этом-то и была причина большей части криков и хлопанья дверьми.

- Они считали, что существуют другие способы изменить мир, кроме как с оружием в руках, - пояснил Фил. – Они были правы, конечно, но я был молод и глуп, и одержим идеей стать героем.

По лицу Клинта промелькнула тень, и Фил знал, что тот его понял.

- Спорим, вы были чертовски классным рейнджером.

- Нормальным. – Фил был лучшим, если говорить честно, но он воспринимал это как факт, а не как повод для гордости. – Мне пришлось провести совместную операцию с одним из агентов ЩИТа, по-видимому, потому что я уже подписал бумагу о неразглашении. Через неделю директор лично нанес мне визит.

- А ваши отцы?

- Ну, один был не совсем доволен, но ему казалось, что это все же лучше армии. Второй сказал, что когда в тебя стреляют, не важно, одет ты в камуфляж или в костюм.

В полумраке улыбка Клинта была едва видна, но Фил все равно заметил, и его поразило, что за такой короткий срок он изучил это лицо до последней черточки.

- В этом есть смысл.

- Полагаю, да, - согласился Фил, а затем сказал, не столько для продолжения разговора, сколько для того, чтобы уйти от щепетильной темы: - Раз уж у нас тут вечер откровений, думаю, вы задолжали мне историю.

Клинт рассмеялся, и на этот раз обошлось без болезненного шипения и гримас.

- Давайте сделаем так. Я расскажу вам, как поджег Паркса, когда мы будем есть омаров, которых вы мне обещали.

- Это свидание, - согласился Фил и внутренне вздрогнул от собственных слов. Если Клинт и заметил что-то, то вида не подал. – Но вы ведь не станете возражать, если я спрошу почему?

- Почему что?

- Почему вы подожгли агента Паркса?

Тот снова пожал плечами – резче и выразительнее на этот раз.

- Он трепал языком. Мне это не понравилось.

- Про вас?

- Про многих. – Клинт говорил непринужденно, но Фил знал, что все не так просто.

- Что он говорил?

Он не видел, как Клинт нахмурился, но чувствовал, как потяжелел его взгляд.

- Какая разница?

- Для меня разница есть.

- С чего вдруг? В уставе не указано, что нельзя быть мудаком.

- Если бы было, многие агенты получили бы взыскания.

Клинт фыркнул.

- Это факт.

Фил подумал о дисциплинарных отчетах. Согласно им, Клинт был неуправляем и склонен ввязываться в драку. Причинами этих драк, похоже, никто не интересовался.

- Клинт, что он сказал?

- Он нес всякое дерьмо, ясно? – огрызнулся тот. – Он и еще кое-кто из ребят обсуждали одного из вышестоящих агентов, говорили… Ну, всякую чушь. Я сказал им заткнуться, тогда Паркс обозвал меня гомиком и набросился на меня.

Фил нахмурился.

- Вы могли сообщить об этом.

- И что бы я сказал? Что он меня дразнил, и это задело мои гребаные чувства? – Клинт усмехнулся и со скрипом сдвинулся на кровати.

- Возможно, устав не запрещает быть мудаком, - сказал Фил, - но там кое-что написано о неуважении к старшим агентам.

- Да? Тогда вам стоит послушать, что они говорят о вас.

Фил засмеялся и даже в темноте увидел, как на лице Клинта отразилось удивление.

- Вряд я услышал бы что-то новое.

- Вы имеете в виду…

- «Педик» всегда шло первым в списке. На строчку ниже «зануда» и «фрик». Но мое любимое – это «чертов псих, гроза костюмов», хотя это я всегда воспринимал как комплимент. – Он посмотрел на Клинта. – Они что, были более изобретательны?

Клинт помрачнел, и Фил не знал, на кого направлен его гнев – на тех, кто злословил, или на него самого из-за того, что он переводил это в шутку.

- Вы просто позволяете им говорить такие вещи? И вас не волнует, что они вас не уважают?

- Когда мне нужно, они уважают, - ответил Фил, но Бартона это не смягчило. – Клинт, я был тощим нескладным парнем с двумя отцами, и этот парень вырос в ничем не примечательного коротышку. Я был счастлив, когда в седьмом классе открыл для себя каратэ и научился отбиваться от тех, кто ко мне цеплялся.

Выражение лица Клинта изменилось, но Фил не мог его прочитать. После долгого молчания тот спросил:

- Как вас зовут?

- Что?

- Ваше имя, - повторил Клинт. – Я спрашивал, никто не знает. Похоже, никто ничего не знает о вас, даже то, что не засекречено.

- Там много что засекречено, - признался Фил. – Почему вам это было интересно?

- Не знаю, мне просто казалось, что вы… другой. Не такой, как остальные агенты. Мне было интересно.

Фил подумал о том, как впервые увидел Клинта, дерзкого и красивого, одетого в броню из нахальства и ухмыляющегося с вызовом, и он вспомнил, как подумал тогда: ну вот, еще один. Сейчас ему казалось невозможным, что он был так глуп и слеп, а вот Клинт, очевидно, легко выделил его самого из толпы.

- Видите ли, - тихо сказал он, - я приложил немалые усилия, чтобы оставаться незаметным.

- В таком случае, вам следовало носить дешевые костюмы.

- Не богохульствуйте.

Клинт рассмеялся, и его яркая улыбка была видна даже в темноте.

- Ну, так что? Вы перестали звать меня «агент Бартон». Может, все-таки скажете свое имя?

Правда была в том, что большинство агентов не знали его имени просто потому, что не спрашивали – то ли боялись, то ли им было все равно. И все же это тоже была своего рода невидимая граница, которую Клинт пересек с той же лугкостью, с которой спрыгнул с крыши здания.

- Меня зовут Филипп. Фил.

- Вы шутите? Фил?

- Какие-то проблемы? – Имя было ужасное. Фил всегда знал, что оно кошмарное, но никогда еще не был в этом так уверен, как в тот момент, когда услышал его из уст Клинта Бартона.

- Нет-нет. Мне нравится. Оно… Не знаю. Оно сильное и простое. – Он умолк на секунду, и Фил внезапно обрадовался, что вокруг темно. – Я хочу сказать, не то… Не то чтобы вам было дело до того, нравится мне оно или нет, я просто… Мне правда нравится. Это хорошее имя. И оно вам подходит.

Было очень странно слышать, как Клинт запинается, а его обычно бойкая речь сбивается из-за такой малости, как имя. Фил определенно был очень рад темноте и отчаянно хотел сменить тему. Он прочистил горло.

- Как вы себя чувствуете?

Клинт расслабился немного.

- Лучше. Почти по-человечески.

- Ну, это преувеличение, - с невозмутимым видом сказал Фил, и Клинт фыркнул. – Я не хочу задерживаться здесь дольше, чем это необходимо. Сейчас мы в безопасности, но как только вы будете готовы, нам надо двигаться.

- Что ж, тогда вперед, - ответил Клинт, и Фил не знал, чего ему хочется больше – улыбнуться или треснуть Бартона по голове.

- Пока еще нет. Последние несколько дней выдались нелегкими, и нам обоим не помешает отдохнуть.

Клинт покачал головой.

- Я могу идти, босс. Вы сами сказали, нам нельзя здесь оставаться. – Он зашевелился, как будто собирался встать и пойти прямо сейчас, но Фил положил руку ему на плечо.

- Это так, но я не смогу тащить вас на себе еще несколько миль, пока вы будете истекать кровью. – Фил не думал о холодной коже и открытых ранах, и о той щемящей, невыносимой пустоте в груди, которая возникла, когда он понял, что Клинт не дышит. – Пожалуйста, не заставляйте меня удерживать вас силой.

Клинт хмыкнул, но все же лег обратно.

- Опять ваши штучки. Не будь я уверен в обратном, подумал бы, что вы ко мне неравнодушны, сэр.

«И хорошо, что ты не догадываешься».

- Я старший агент, и любой сексуальный интерес с моей стороны будет домогательством, а возможно, принуждением или насилием, в зависимости от обстоятельств. Любые подобные действия, даже в шутку, для меня непрофессиональны и неприемлемы. – Он не думал об ощущении теплой кожи под ладонями и о пронзительном взгляде голубых глаз. – Так что можно с уверенностью сказать, что вашей чести ничто не угрожает, агент Бартон.

- Серьезно? – Клинт фыркнул и наклонил голову. – Вы штопали меня сколько? Уже три раза? Вы трогаете меня каждый раз, как только можете, вы зовете меня по имени, вы тащили меня через чертовы горы. А теперь вы будете тыкать мне под нос дурацкими правилами? Чушь.

Ну разумеется, раз уж Филу суждено хоть раз в жизни попасться на лжи, это должно произойти именно сейчас, но ему ничего не оставалось, кроме как придерживаться выбранной линии.

- Я делал то, что было необходимо, и ничего больше.

- Чушь.

Не рекомендую назначать меня куратором или командиром Клинта Бартона в последующих операциях. Несмотря на мою огромную веру в его способности и восхищение его личными качествами, я считаю, что совместная полевая работа усугубит конфликт интересов, а потому нежелательна.

Независимо от того, что думал Клинт, правила существовали не без причины. Фил не тешил себя надеждами, что его влечение может быть взаимным, и он не собирался ставить Клинта в неловкое положение, как в личном, так и в профессиональном плане.

- Я не совсем понимаю, что вы предлагаете, - произнес он ровным тоном, - но не думаю, что мне это по вкусу.

- Я предлагаю чушь.

- Бартон.

- Нет. – Сильные пальцы Клинта сомкнулись у него на запястье, и Фил абсолютно точно не думал в этот момент о его руках, коже и глазах. – Вы нарушили правила, вернувшись за мной. Вы переступали через них каждую минуту, пока были здесь, так что можете не бросать их мне в лицо только потому, что я заставляю вас чувствовать себя неуютно.

- Вы не… - Фил заставил себя говорить твердо, по его лицу нельзя было прочесть, о чем он думает. – Я не чувствую себя неуютно рядом с вами. Я только говорю, что с моей стороны было бы неправильно и неэтично…

- Но ты этого хочешь.

У Фила пересохло во рту, а кровь в венах обратилась в пепел. Все его существо заполнила пустота, и ему казалось, что он рассыплется в пыль, если Клинт сожмет пальцы чуть сильнее.

- Это не…

- Я понимаю, что ты не можешь, - сказал Клинт, удерживая его взгляд. – И я знаю правила, только… не надо цитировать мне чертово руководство, просто скажи, что не заинтересован. Вопреки распространенному мнению, я не полный идиот.

- Нет, - согласился Фил. – Я бы сказал, ты даже слишком умен. – Жесткая усмешка стала ему ответом. – И ты прав, некоторые мои действия… немного выходили за рамки.

- О, всего лишь немного.

- Но. Личные чувства, которыми были или не были мотивированны эти действия, не имеют значения. Я поступал как агент ЩИТа, и впоследствии важны будут только сами поступки, а не их причины.

- Ты спас мне жизнь. Несколько раз, - сказал Клинт. – И, возможно, ЩИТ не будут интересовать причины, но меня они интересуют.

- Это не имеет значения.

Клинт нахмурился, густые тени сделали его лицо угрожающим.

- Для меня – имеет.

- Клинт, я…

- Фил.

Может быть, это было не самое ужасное имя, если его произносить так, как это делал Клинт. Фил мог бы многое сказать ему, привести множество правил, примеров и случаев, которые показали бы, насколько плохой изначально была эта идея, но все слова умерли у Фила на языке. Клинт заслуживал большего, чем пустые отговорки, поэтому он просто сказал:

- Я не могу.

Он чувствовал горящий взгляд Клинта, который проникал в самое сердце.

- Но ты хочешь.

Его неудержимо тянуло ответить – всего лишь одно короткое слово как ответственность за то, что он и сам себе толком не мог объяснить. Существовало только два варианта ответа, и каждый из них станет предательством. Фил мастерски умел искажать истину, но в этот момент ему понадобились все его силы, чтобы солгать.

- Нет.

Несколько секунд пролетело в тишине. Каждая из них обратилась в ледяную иглу и вонзилась ему в грудь. Он был уверен, что еще немного, и его легкие откажут.

А потом Клинт усмехнулся – широко, зло и холодно, и отпустил запястье Фила.

- Ну что ж. Спросить стоило. – Его голос был таким безмятежным, что у Фила заломило в висках. – Не волнуйтесь, сэр, вашей чести ничто не угрожает.

Что бы ни означал этот холодный обмен любезностями, ничего достойного в нем не было, и они оба это знали.

- Мне жаль, если я…

- Не надо, - перебил Клинт. – Не волнуйтесь об этом. Забудьте. – Он осторожно повернулся, и теперь Фил видел только часть его лица. – Вам нужно отдохнуть, сэр. Не стоит сидеть возле меня всю ночь.

- Да. Конечно. – Фил снова улегся на жесткий пол и уставился в темный потолок, пытаясь убедить себя, что сделал все правильно, что дал верный ответ, и что завтра все вернется в норму.

Той ночью они оба плохо спали.

Когда в окнах забрезжил рассвет, Фил поднялся и как можно тише собрался уходить. Он заметил, что Клинт наблюдает за ним в серых утренних сумерках.

- Я схожу к машине, - сказал он. – Посмотрю, не получится ли вернуть что-нибудь из вещей.

Клинт сдвинул брови.

- Вы уверены, что это хорошая идея?

- Наверное, нет, - признался Фил, - но нам может понадобиться что-нибудь для обмена, и я не хочу продолжать путь безоружным.

- Да, но все же… - начал Клинт, но умолк под взглядом Коулсона. – Конечно. Вы правы.

Лед в груди Фила истончился и дал трещину при виде того, каким замкнутым стало лицо Клинта.

- Я вернусь через несколько часов.

- Я буду здесь. – Когда он повернулся к двери, Клинт добавил: - Те парни из картеля все еще могут разыскивать нас. Будьте осторожны.

Фил послал ему ободряющую, как он надеялся, улыбку.

- Не волнуйтесь обо мне.

Подъем в горы по шоссе оказался намного проще, чем был спуск. Вероятно, сыграло роль отсутствие дождя, сотрясения мозга и бессознательного лучника на плечах. И все же из-за истощения и не до конца заживших травм голова у Фила кружилась к тому времени, когда он дошел до места аварии. Пострадавшее плечо и голова пульсировали в унисон, а пересохшее горло саднило.

Джип все еще лежал на боку, присыпанный камнями. Филу удалось вытащить из кабины сумку Клинта, но остальное почти все пропало. Вещи, которые лежали в багажнике, были разбросаны по всему склону, и собирать их было делом безнадежным. По крайней мере, у них будет оружие, а также сухой паек и аптечка, которую Клинт, видимо, таскал с собой постоянно.

Фил не хотел думать о том, что заставило его буквально носить всю свою жизнь на плечах.

Он перекинул сумку через плечо и пошел обратно к дороге. Лишь дважды ему приходилось останавливаться, чтобы отдохнуть.

Только в пределах видимости дома, в котором они с Клинтом нашли приют, Фил остановился за каменной насыпью и открыл сумку. Клинт перечислил ему содержимое, но у Фила было предчувствие, что тот умолчал о чем-то. Запустив руку внутрь, он нащупал гладкую поверхность и острые края и грустно улыбнулся. Вытащив нож, он сунул его в карман, затем надорвав подкладку, вынул оттуда комплект документов и счетов на разных языках и в разных валютах.

Клинт носил с собой не только свою жизнь, он нес задатки новой на случай, если она ему понадобится. Своей прагматичной до мозга костей частью, которая звалась «агент Коулсон», Фил оценил это и был доволен. Но другой его части, которая сочувствовала, когда Клинту было больно, и которой было горько от слова «нет», этой его части была ненавистна подобная предусмотрительность.

Он достал несколько подходящих чеков и спрятал сумку среди камней. А подумав немного, взял камешек и нацарапал на поверхности другого корявую стрелку. На всякий случай.

Учитывая, как опасно было появляться в людных местах, Фил старался держаться подальше от центра города и разыскивал заведение с телефоном. Он нашел его в маленьком грязном баре, который оказался почти пустым в это время дня. Бармэн даже не поднял головы, когда Фил к нему обратился, просто указал на древний дисковый телефон, висевший на стене.

Номер, который набрал Фил, каждый агент знал как «Отче наш» уже в первую неделю обучения. После трех гудков раздался щелчок, а затем голосовое сообщение.

- Вы позвонили в службу доставки деликатесов и общественного питания Майка. К сожалению, сейчас мы не можем вам ответить. Пожалуйста, оставьте сообщение, и мы свяжемся с вами как можно скорее. Спасибо и прекрасного дня!

На том конце провода пискнуло, и Фил сказал в трубку:

- Привет, я звоню от имени «Саймон хаус». У нас тут небольшая проблема с заказом. Номер два два ноль шесть один девять. Буду очень благодарен, если вы мне перезвоните. Спасибо.

Он повесил трубку и прошел к барной стойке, чтобы заказать себе выпивку. Через две минуты телефон зазвонит, и Фил надеялся, что услышит знакомый голос на том конце.

Однако через полторы минуты четверо хмурых мужчин с оружием вошли в бар. Все стволы были направлены на Фила.

Его сердце забилось быстрее, но внешне он оставался абсолютно спокоен.

- Есть проблемы, джентльмены?

- Руки за голову. Ты идешь с нами, - скомандовал один из них.

- Ну, раз уж вы так мило просите. – Отхлебнув из своего стакана, Фил встал, поднял руки и медленно подошел к четырем громилам.

При нормальных обстоятельствах он мог бы уложить всех четверых и даже не вспотеть при этом. Но с его ранами и усталостью шансы были не так велики. Логика, подготовка и инстинкт самосохранения диктовали ему сдаться без сопротивления и ждать подходящего случая.

Но это означало оставить Клинта, и эта крошечная деталь опрокидывала все соображения логики и безопасности.

Когда все четверо мужчин были на расстоянии вытянутой руки, Фил схватил длинный ствол ближайшего пистолета и вырвал его из рук владельца, тут же ударив его прикладом в лицо и сломав нос.

Один.

Свободной рукой Фил развернул дуло другого пистолета в сторону, и пуля из него угодила в одного из громил.

Два.

Придвинувшись вплотную к третьему, Фил с силой ударил его в колено, а затем прикладом в висок.

Три.

Он перекинул пистолет в другую руку и поднял его, чтобы выстрелить в четвертого, но оказался недостаточно быстрым, и мужчина ударил его кулаком в лицо. У Фила перед глазами замелькали цветные пятна, он отшатнулся, замотав головой.

Проиграть в этой драке он не мог. Клинт ждал, что он вернется.

Противник снова замахнулся, и Фил пригнулся. Ему удалось нанести отличный удар тому в живот, прежде чем ей-то локоть врезался ему в висок.

Фил пошатнулся и заморгал, сплевывая кровь.

Он думал о красной крови на бледной коже Клинта, о его голубых глазах и светлой улыбке. Он должен вернуться. Он обещал.

Что-то тяжелое, чего Фил не мог видеть, снова ударило его по голове, и последним, что он услышал, был пронзительный звонок телефона.

@темы: Рейтинг: PG-13, Перевод, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[Юми~ко]

Название: Fifty Pound Draw
Автор: shadowen
Перевод: Юми-ко
Оригинал: тут
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Фил Коулсон/Клинт Бартон
Жанр: экшен, чуток романса
Таймлайн: за несколько лет до событий фильма
Саммари: Всегда есть шанс, что операция пойдет не по плану
Отказ: Все Марвелу и автору
Размер: миди
Статус: закончен

Глава 2

В грязной подсобке разграбленного мародерами магазина Фил молился, чтобы не дрожали руки, и чтобы у него хватило духу сосредоточиться на ситуации в целом, а не на том, что происходило в эту минуту.

Рана на боку у Бартона была рваной и неприглядной, но не очень глубокой: органы не задеты, внутреннего кровотечения нет. Фил мог бы поблагодарить за это судьбу, но сейчас ему было не до благодарностей. Он старался не думать о том, как сжимаются челюсти Бартона каждый раз, когда игла вонзается в края пореза, или как тот рвано вздыхает, когда Фил выплескивает на рану очередную порцию текилы, чтобы ее промыть. Ему и раньше приходилось штопать своих агентов в полевых условиях, и даже самого себя пару раз. Еще один раз его не убьет.

Фил определенно не думал в этот момент о том, как Бартон, покачнувшись, упал с лестницы, и как ему на руки брызнула кровь, когда он его подхватил.

- Вы там что, крестиком вышиваете? – спросил Бартон сквозь сжатые зубы.

- Я подумал, немного эстетики придется вам по вкусу, - сухо ответил Фил. Он нажал на иглу и запретил себе думать о звуках, невольно вырвавшихся из горла Бартона.

- К черту эстетику, Коулсон. Просто сделайте так, чтобы мои внутренности не вывалились наружу.

- Для некоторых людей работа – повод для гордости, агент Бартон. – Стежки можно было назвать какими угодно, только не эстетичными: просто черные штрихи на красной от крови коже. Единственное, чем тут можно было гордиться, это тем, что Бартон проживет достаточно долго, чтобы увидеть шрам. – Дело пойдет быстрее, если вы перестанете дергаться.

- Я не дергаюсь.

- Точно. Как уж на сковородке.

Грудь Бартона поднималась и опускалась, отмеряя неровное дыхание, мышцы на животе напряженно дергались на каждом стежке. В остальном он сохранял полную неподвижность.

- Ну, если вы поторопитесь и перестанете меня тыкать… - Игла снова прошла через плоть, и он резко вдохнул. – Богом клянусь, вам это доставляет удовольствие.

- Ничего подобного, - возразил Фил, и он не думал о том, насколько это действительно было далеко от истины.

Звуки борьбы снаружи постепенно отдалились, и теперь тишину лишь иногда нарушал треск выстрела. Но в любом случае выбраться из страны будет нелегко. С раненым Бартоном это будет практически невозможно, но они должны сделать это быстро, до того, как на регион обрушатся последствия сегодняшнего ЧП – чем бы оно ни было.

- Я видел вертолет. – Это было действительно впечатляюще – то, как в голосе Бартона смешивались боль и непринужденность.

- Нас отозвали, - сказал ему Фил. – Но я отправил их на базу.

Подняв глаза, он наткнулся на пристальный взгляд.

- Вы их отослали.

- Да.

- И не ушли вместе с ними.

- Это очевидно.

- Почему?

Фил снова поднял голову. Протокол ЩИТа гласил, что вытаскивать захваченных, пропавших без вести или травмированных агентов необходимо только в том случае, если риск того стоит, и это определялось ценностью агента для организации. Если объективно оценивать ситуацию, в данном случае риск был неприемлемым, и протокол диктовал, что Фил, как старший по званию и более ценный агент, должен вернуться на базу и не предпринимать попыток спасти Бартона. Невыполнение этого требования, возможно, приведет к официальному предупреждению и отстранению от полевой работы.

- Надо было убедиться, что конспиративная квартира очищена, - ответил Фил, - а пилот не мог ждать. Я приказал ему улетать.

- Я же сказал, что позабочусь об этом. Вы мне не доверяли?

- Честно говоря, Бартон, я не был уверен, что вы не угробите себя в процессе.

Бартон рассмеялся, но тут же зашипел.

- Ох, черт. Думаю, вы были правы.

- Кроме того, - продолжил Коулсон, - вы все еще не рассказали мне, как вам удалось поджечь агента Паркса.

Бартон усмехнулся.

- Это история для другого раза, сэр.

Агент Бартон продемонстрировал похвальную изобретательность и ловкость, а также готовность ставить интересы ЩИТа выше собственной безопасности. Возможно, неоправданно выше.

Фил не думал о другом рапорте, который бы он сейчас писал, если бы улетел на том вертолете.

Он никогда в жизни не бросал агента на произвол судьбы, и не собирался делать этого сейчас.

***

Впоследствии Клинт так никогда и не понял, как им удалось выбраться из города, не попав под арест или под пули, так что он просто махнул рукой и списал все на божественное вмешательство.

Еще он не понял, где Коулсону удалось раздобыть настоящий армейский джип, но спрашивать не собирался.

Несмотря на брезентовый верх и открытые окна он всей кожей чувствовал палящее солнце. Одежда и волосы взмокли от пота, а рука, которой Клинт упирался в дверцу, была противно влажной. Боль и жжение в боку усилились, и ему мерещилось, что он чувствует каждый проклятый стежок и каждую чертову нитку бинтов, которыми была перетянута рана. Джип трясло и подбрасывало на неровной дороге, которая казалась одной бесконечной чередой выбоин и колдобин, рытвин и булыжников. Клинт был абсолютно уверен, что рано или поздно эта веселая прогулка его доконает.

- Здесь двести километров через горы до Куибдо. Оттуда мы сможем вызвать помощь или добраться до побережья, если у ЩИТа не получится добраться до нас. – Коулсон бросил на Клинта оценивающий взгляд. – Вы сможете идти пешком, если будет нужно?

- Я много чего могу, если нужно, сэр, - ответил Клинт и попытался не думать о том, как будет продираться сквозь джунгли со свежим ножевым ранением.

Коулсон хмыкнул, очевидно, не поверив ни единому его слову, но настаивать не стал. Клинт боролся с желанием поерзать на сидении, почесать бок, вытолкнуть Коулсона и сесть за руль самому, потому что тот как нарочно собирал каждый камень на дороге.

И у него все чесалось – кожа зудела, будто ее что-то скребло изнутри. Клинт потер шею, но от этого волосы на затылке встали торчком и не желали возвращаться в прежнее состояние, как бы он ни старался. Это сводило его с ума.

А еще было очень жарко – так, что хотелось выбраться из собственной кожи. Он чувствовал себя как в ловушке, зная, что в любую минуту их могли догнать плохие парни с большими пушками, и он ничего не сможет сделать. Он был ранен и слаб, и бесполезен.

Лучше бы Коулсон оставил его позади.

Сейчас и, возможно, в ближайшем будущем, Коулсон был единственным, что отделяло Клинта от медленной мучительной смерти.

- О чем вы задумались, Бартон?

От неожиданности у Клинта подскочило сердце, и боль в боку запульсировала с новой силой, что не прибавило ему хорошего настроения.

- Ни о чем, сэр.

Коулсон снова хмыкнул.

- Так что там произошло? – спросил он, не сводя глаз с дороги.

- Я прикрыл вашу задницу и зачистил чертову квартиру, - проворчал Клинт. – Сделал то, что от меня требовалось.

- Да, это так, - сказал тот, и было что-то в его голосе такое, от чего зуд на коже Клинта немного ослаб. – Но в предпоследний раз я видел, как вы очертя голову ринулись в толпу вооруженных противников. А в следующий – вылетели из окна весь в крови. – Коулсон отвел взгляд от дороги и посмотрел на него. – Так что же случилось?

- Это имеет какое-то значение? – Клинт никогда не был силен в аналитике, и разумеется, ему не хотелось рассказывать подробности. – Я сделал свое дело. Единственное, что пострадало – это моя собственная шкура.

- Я бы не стал утверждать, что это не имеет значения, - ответил Коулсон. – Но мне в любом случае нужна вся история целиком. Для отчета.

- Для отчета, значит.

- Верно. – Лицо Коулсона было смертельно серьезным. – Подробный доклад может в будущем спасти кому-то жизнь при повторении сходного сценария.

Клинт фыркнул.

- Как? Сдается мне, фраза «Не застревать в Южной Америке» идет первым пунктом в инструкции начинающего агента.

- Да, что ж. Похоже, мы оба прогуляли уроки в этот день.

Язвительный ответ о том, что он бросил школу, едва не сорвался у Клинта с языка, но затем он замер на секунду и посмотрел на Коулсона.

- Это что, была шутка?

- Я не из тех, что шутит, агент Бартон. – Уголок его рта дернулся едва заметно, затем он повернулся к Клинту, поймав его взгляд. Он улыбнулся, и Клинт рассмеялся, запрокинув голову. Коулсон присоединился к нему, и они хохотали как два идиота, пока Клинт не закашлялся от боли в боку.

- Твою же мать.

Коулсон, не отворачиваясь от дороги, порылся в сумке между сиденьями и достал маленький белый бутылек с таблетками.

- Нам нужно беречь их на крайний случай, - сказал он, - но нет никаких причин напрасно мучиться.

Клинт покачал головой.

- Я в норме. Мне нужно дер…

Машину тряхнуло на кочке, и его протест перешел в сдавленный вскрик. Во взгляде Коулсона было поровну укоризны и неподдельного беспокойства.

- Берите таблетки, Бартон, - велел он. – Я сохраню ясную голову за нас обоих.

- Идите к черту, сэр, - пробормотал Клинт, но флакончик взял и, выбив из него две таблетки, проглотил их на сухую. – Спасибо.

- Пожалуйста.

Клинту подумалось, что он должен поблагодарить Коулсона и за все остальное тоже. За то, что поймал его, не дав рухнуть на асфальт, что зашил его рану и не бросил в зоне конфликта. Однако вместо этого он сказал:

- Я разобрался с теми, кто был внизу. По крайней мере, я так думал. Двое из них поднялись за мной в квартиру. – Коулсон на него не смотрел, но Клинт знал, что тот внимательно слушает. – Я не ждал нападения, и им удалось загнать меня в угол. У одного был нож. Я подумал, что это место в любом случае больше не безопасно, так что бросил гранату и выпрыгнул в окно.

- Что было дальше, я знаю, - сказал Коулсон и нахмурился. – Где вы взяли гранату?

Клинт пожал плечами.

- Она у меня всегда с собой.

- Вы всегда носите с собой гранату?

- Ага.

- Гранату?

- Да.

Коулсон бросил на него косой взгляд.

- Что еще у вас в сумке?

При других обстоятельствах Клинт ни за что не стал бы добровольно отвечать на этот вопрос, но ему пришло в голову, что в самом ближайшем будущем его выживание может напрямую зависеть от того, какими ресурсами они располагают, и Коулсон должен об этом знать.

- Сухой паек, термоодеяло, аптечка, отмычки, веревка, оружие, боеприпасы, лук, стрелы, два зажигательных снаряда, - перечислил он, - и запасные штаны.

- И граната.

- И граната.

С минуту Коулсон обдумывал список, но сказал только:

- Тяжело, наверное, все это нести.

Обезболивающее начало действовать. Боль, конечно, не исчезла, но притупилась. Инстинкты подсказывали ему бороться с приятной дымкой, окутывающей разум, и сохранять ясность сознания.

- Отдохните, - сказал Коулсон, который, похоже, умел читать мысли. – У нас впереди долгий путь.

- Я в порядке, сэр, - возразил Клинт, выпрямившись.

- Бартон.

- Сэр.

- Это приказ.

Коулсон наградил его взглядом, который обращал новичков в бегство, Клинт сам это видел. Он усмехнулся и тяжело вздохнул.

- Что ж, если вы настаиваете.

- Сладких снов, агент Бартон.

- Катитесь к дьяволу, сэр.

Устраиваясь на сидении со всем возможным в данной ситуации комфортом, он был уверен, что видел мимолетную улыбку на губах Коулсона.

Ему снилось землетрясение, и трещины в земле прямо у него под ногами, он тянулся за веревкой, которой не было, и падал.

Когда Клинт проснулся, голова у него гудела, и казалось, что все мускулы разом свело судорогой. Было темно, джип стоял на месте, сумка лежала у него в ногах, а Коулсон исчез.

Клинт автоматически потянулся за своим луком, но резкая слепящая вспышка боли мгновенно напомнила, что держать лук ему сейчас не по силам. Вместо этого он взял пистолет и медленно, бесшумно открыл дверцу.

Лунного света было достаточно, чтобы различать черные силуэты в темноте. Клинт прислушался к тихим звукам джунглей, стрекоту насекомых, шепоту ветра, близкому журчанию воды, стараясь определить, нет ли посторонних шумов.

Ничего.

Куда, мать его, подевался Коулсон?

Взрывая конспиративную квартиру, Клинт в суматохе потерял переговорник, а кричать ему не хотелось. Он осторожно обошел джип. Может, Коулсон просто бросил его. Может, он понял, что шансы выбраться одному гораздо выше, чем с беспомощной занозой в заднице. Может, он из жалости оставил Клинту машину и вещи. Клинт, конечно, его не винил. По крайней мере, так хоть один из них доберется до дома.

- Все нормально?

У Клинта едва не случился микроинфаркт. Никто, кроме самых высококлассных киллеров никогда не мог подойти к нему незамеченным, но у Коулсона это получилось, он стоял всего в двух шагах – неподвижный черный силуэт, окруженный такими же неподвижными черными силуэтами.

- Господи Иисусе, Коулсон. – Клинт опустил оружие и привалился спиной к машине. Адреналин вытеснил из его крови остатки обезболивающего, оставив головокружение и тошноту.

- Извините. Я не хотел вас напугать. – Не похоже было, что Коулсон хоть немного сожалеет, но когда он подошел ближе, его шаги были слышны. Лунный свет упал на его лицо, и Клинт увидел, что он хмурится. – Бартон, вы в порядке?

- Было бы куда лучше, если бы вы не пугали меня до смерти своими чертовыми замашками ниндзя, - ответил Клинт. Он сделал глубокий вдох, надеясь унять головокружение, но это не помогло.

- Я не ниндзя. Я старший агент ЩИТа.

У Клинта был достойный ответ на это заявление, точно был. У него их было целых пять, и все они были великолепны, но только он собрался заговорить, как тошнота накатила с новой силой. Он наклонился, и его вывернуло на землю. Остатков здравого смысла хватило только на мысль о том, как ему повезло, что он не запачкал обувь Коулсона.

Коулсон осторожно положил руку ему на плечо.

- Идемте. Я думаю, вам нужно прилечь.

- Знаете, мне кажется, вы правы, - согласился Клинт: ему было слишком плохо, чтобы спорить.

Коулсон обвел его вокруг машины и помог лечь. Земля была твердой и бугристой, и острые камешки тут же впились в спину, однако Клинту доводилось спать в местах и похуже. Коулсон уселся рядом с ним, опираясь спиной на колесо.

- На пять звезд не тянет, правда, сэр?

Коулсон издал что-то похожее на смешок.

- Спите, агент Бартон.

- Слушаюсь, сэр.

***

Фил заставил себя погрузиться в сон. Это было по любым меркам небезопасно, но гораздо хуже будет, если завтра он заснет за рулем. С выведенным из строя Бартоном, Филу нужно было постоянно быть начеку, а это значило, что ему необходим отдых. Разумеется, спал он плохо, но, по крайней мере, проспал всю ночь и проснулся с рассветом.

Голова Бартона покоилась у его бедра, и ночью тот почти не двигался, а сейчас лежал так тихо, что Фил на мгновение усомнился – дышит ли. Убедившись, что дышит, он продолжал смотреть – просто потому, что в этот момент никто не пытался их убить, и Бартон был гораздо более интересен в качестве объекта наблюдения, чем джунгли вокруг. Ночью Фил накрыл его одеялом, чтобы не замерз, но оно было коротковато, и ноги торчали снаружи, ботинки были испачканы пылью и запекшейся кровью.

Его собственная кровь, вспомнил Фил и постарался выкинуть из головы вид открытой раны и черных стежков.

Спящий и по большей части расслабленный Бартон выглядел моложе – Филу прежде и не приходило в голову, насколько тот молод, и он сомневался, что даже несколько лет отдыха сотрут следы забот и печалей с этого красивого лица. Фил читал его досье. Страница за страницей, полные несчастий, ошибок и предательства, к которым прилагались дисциплинарные заключения и жалобы от предыдущих кураторов.

Мое профессиональное мнение на данном этапе таково, что Бартон будет эффективнее служить ЩИТу в качестве специального агента, а не обычного полевого оперативника. По тщательном размышлении я рекомендую перевести его из казармы и назначить ему постоянного куратора.

Бартону не нужен тот, кто будет отдавать ему приказы, решил Фил. Ему нужен тот, кто будет за ним присматривать.

Внезапно тишину нарушили отдаленные ритмичные звуки. Фил насторожился, прислушиваясь. Звуки приближались и становились все громче, и теперь можно было без труда различить характерный шум вращающихся лопастей.

Вертолет.

Твою мать.

- Бартон, проснитесь.

Тот не шевелился, но глаза открыл. Затем он поморгал и сфокусировал взгляд на лице Фила, а секунду спустя произнес:

- Вертолет.

Фил кивнул.

- Под машину. Быстро.

Бартон поджал ноги и аккуратно, вместе с одеялом, перекатился под джип, движение было плавным, но Фил заметил болезненную гримасу на его лице. Позже нужно будет проверить швы. Фил забрался вслед за ним, втиснувшись в узкое пространство. Накануне вечером он набросал на джип веток и сухих листьев как раз на такой случай, но лежа лицом в пыли и вслушиваясь в приближающийся шум винтов, он был далек от того, чтобы хвалить себя за дальновидность.

Места с трудом хватало, чтобы укрыться, и Филу пришлось перекинуть ногу через Бартона, чтобы как-то уместиться. Он чувствовал на шее его дыхание – горячее и быстрое.

Свистящий стук лопастей становился все громче.

Бартон определенно дышал слишком часто и был напряжен. Фил запоздало понял, что давит на его пострадавший бок.

- Сдвиньтесь, - сказал Фил, и они закопошились, в итоге Бартон улегся на спину, а Фил устроился рядом, их ноги все еще переплетались. Ему некуда было деть руку, и он положил ее Бартону на грудь.

- Сперва пригласите меня на ужин, сэр, - пробормотал тот, его дыхание постепенно выравнивалось.

- Стейк и омары, Бартон, сколько захотите, - пообещал Фил.

- Спорим, вы говорите это всем парням.

- Только тем, кого мне приходится таскать через джунгли.

Бартон фыркнул, и они замолчали, прислушиваясь. Судя по звукам, вертолет заложил круг над поляной.

Фил чувствовал запах сырой земли, металла и машинного масла, и терпкий запах пота, выступившего на коже Бартона. Он вдруг осознал, как тесно они прижаты друг к другу, и как температура воздуха поднимается вместе с солнцем. Сейчас едва ли было подходящее время для подобных мыслей, но Фил не мог отделаться от ощущения, что они пересекли какую-то невидимую границу.

Если их обнаружат члены картеля, то это не будет иметь никакого значения.

Вертолет прошел прямо над ними, и ветер от винтов пригнул траву к земле.

Бартон застыл как каменное изваяние, только его зрачки двигались, и грудная клетка медленно поднималась и опускалась под рукой Фила. Судя по мрачному взгляду, он сейчас обдумывал самые худшие варианты развития событий.

Вертолет отдалился и опять пошел по кругу, снова пролетев над ними.

Фил только сейчас понял, что сжимает в кулаке рубашку Бартона, и разжал пальцы. Если Бартон это и заметил, то не подал вида.

Наконец вертолет стал медленно отдаляться, все так же кругами, и вскоре шум стих совсем. Уверившись, что все чисто, Фил отодвинулся от Бартона и выбрался из-под джипа, подавив вздох облегчения, когда растягивал затекшие мышцы.

- Если вам хотелось пообниматься, сэр, - ворчливо проговорил Бартон, - то можно было просто попросить.

- Если бы я хотел обниматься, то нашел бы место получше, - ответил Фил. – Как ваш бок?

- Как будто в него воткнули нож. – Бартон вылез из-под машины с заметно меньшей грацией, чем была, когда он туда залезал, и Фил нахмурился.

- Идите сюда. Надо проверить швы.

- Все в порядке, сэр.

- Бартон.

- Все нормально.

Фил придал лицу свое лучшее «мне лучше знать» выражение и решительно сказал:

- Дайте мне вас осмотреть, или я при первом же случае выведу вас из строя и обездвижу на весь остаток пути.

Бартон прищурился.

- И что это значит?

- Это значит, я вас оглушу и привяжу к багажнику, как дешевый чемодан. А теперь снимайте рубашку.

Несколько долгих напряженных секунд они сверлили друг друга глазами. Затем Бартон усмехнулся и покачал головой.

- Я так и знал, - сказал он, взявшись за подол рубашки и потянув ее вверх. – В тихом омуте черти водятся.

Фил подавил желание закатить глаза.

- Скажите спасибо, что я оставил на базе свой любимый кляп.

Он осторожно размотал бинты, стараясь не тревожить рану. Чем больше слоев он снимал, тем больше становилось красное пятно, а потом показался насквозь пропитавшийся кровью квадрат марли. Разумеется, три шва было сорвано.

- Ох, ни хрена себе. То есть… как-то многовато крови, - сказал Бартон, глянув на свой бок.

Да, ее действительно было много, и кровотечение не прекращалось.

- Так, ладно, ложитесь-ка. Я позабочусь об этом.

К облегчению и легкому удивлению Фила, Бартон подчинился без разговоров, ограничившись только фразой:

- Лечь на спину и думать о ЩИТе, так, сэр?

- Если вам хочется, можете думать о ЩИТе, я не стану вам препятствовать, - ответил Фил, перебирая скудное содержимое аптечки. – Хотя и не могу представить, чтобы образ директора Фьюри мог вас хоть как-то утешить.

Бартон закашлялся смехом.

- Может, я просто буду думать о вас, Коулсон. Вы гораздо симпатичнее, чем Фьюри.

- Так уж и быть, я не стану передавать ему ваши слова.

Воду нужно было беречь, так что Фил промыл рану как смог, но кровотечение все еще продолжалось. Каждый раз, как он стирал кровь, из пореза просачивалась новая. Действовать приходилось очень быстро. Когда Фил плеснул на рану спирта, чтобы продезинфицировать, Бартон дернулся и вскрикнул.

Фил положил руку ему на грудь, придерживая.

- Все хорошо, - мягко сказал он. – С вами все будет в порядке.

Бледному от боли и кровопотери Бартону удалось выжать слабую улыбку.

- Скорее бы, сэр.

- Поспешишь – людей насмешишь, агент Бартон, - ответил Фил и, сняв с себя ремень, протянул его Клинту. – Прикусите.

- Все-таки решили заткнуть мне рот, - проворчал Бартон, но послушно закусил ремень.

Сорванные стежки торчали по краям разреза бесполезными обрывками. Одна из ниток застряла, и Филу пришлось выдернуть ее вместе с кожей, и он совершенно не думал о том, как скрипнули зубы Бартона, впиваясь в ремень. Кожа была скользкой от крови, очень трудно было свести вместе края раны, и Фил обнаружил, что у него трясутся руки.

Измождение. Обезвоживание. Низкий уровень сахара в крови. Надо непременно заставить Бартона что-нибудь съесть, когда он закончит.

Но сперва то, что важнее.

На то, чтобы заменить швы, ушло больше времени, чем можно было ожидать, и к тому времени, как это было сделано, дыхание Бартон сделалось отрывистым и натужным. Фил наложил свежую повязку из остатков более-менее чистой марли. Медленно и осторожно он просунул руку Бартону под плечи и помог ему сесть. Тот выплюнул ремень, скорчив гримасу, и отпил из бутылки, которую Коулсон поднес к его губам. Часть воды пролилась, оставив светлые ручейки на грязной коже. Когда он напился, Фил со вздохом убрал бутыль.

Бартону нужна была кровь. Ему нужны были антибиотики, болеутоляющие средства, чистые бинты и сотни других вещей, которых у них не имелось. Ему нужен был профессиональный уход и лечение в настоящей больнице, но все, что у него было – это Фил Коулсон, агент ЩИТа, вооруженный тупой иглой и бутылкой текилы.

Но этого хватит. Пожалуйста, пусть этого хватит.

Фил глотнул воды и снова протянул бутылку Бартону, но тот качнул головой.

- Вы потеряли много крови, - сказал ему Фил. – Вам нужно пить побольше жидкости.

- Нужно экономить воду, - голос Бартона был тихим и хриплым, и это больше, чем что-либо другое, обеспокоило Коулсона.

- Если вы умрете, она все равно будет бесполезна. Пейте.

Бартон бросил на него мятежный взгляд и, пробормотав: «Катитесь к черту, сэр», - сделал еще несколько глотков.

Им необходимо было продолжать двигаться, но если вертолет все еще кружил над дорогой, это было небезопасно. Шоссе не было пустынным – в основном по нему проезжали те, кто пытался скрыться из города, но это было еще вчера. Теперь же кроме них на трассе никого не было, а одинокий джип легко мог привлечь ненужное внимание.

И потом, был еще Бартон, бледный и ослабевший, не способный сейчас даже сбросить руку Фила со своего плеча, не то что противостоять вооруженным противникам.

Ничего страшного не случится, если они останутся на месте еще на несколько часов.

***

На следующий день они тронулись в путь. Теплое утро плавно перетекало в душный день, а боль и усталость Клинта нисколько не ументшились, несмотря на отдых. Они не видели никаких следов вертолета, картеля и вообще, ни одной живой души. Черт, даже животных и птиц не было.

- Слишком жарко, - сделал вывод Клинт. – Все, у кого есть хоть капля мозгов, забились поглубже в тень.

Коулсон неопределенно хмыкнул, не отрывая глаз от дороги.

- Кондиционеры по-настоящему способен оценить только тот, кто жил без них, - продолжил Клинт. – Мне было семнадцать, когда я первый раз ночевал в таком месте, где была система кондиционирования. Я тогда подумал, что умер и попал в рай. Мне хотелось умереть прямо там, только бы всегда было так прохладно.

Чистая голубизна летнего неба сменилась свинцово тяжестью, из-за горизонта набежали кудлатые серые тучи, воздух стал густым и неподвижным, словно желе. Жара и влажность приглушали все звуки, и голос Клинта казался громким на фоне всеобщего безмолвия. Один только Коулсон был безмятежен, его, казалось, не волновали ни надвигающийся дождь, ни жара, ни болтовня пассажира. Он просто продолжал смотреть на дорогу и хмыкать.

- Думаю, это то, что можно сказать в пользу ЩИТа. Кровати жесткие, еда паршивая. Но, черт возьми, там есть кондиционеры.

Вдалеке облака осветились короткой вспышкой, и небо разрезала молния.

- Это автоматическая система терморегулирования, которая поддерживает постоянную температуру в шестьдесят восемь и два градуса по Фаренгейту, - сказал Коулсон. – Технически, кондиционеров там нет.

Клинт моргнул.

- Серьезно?

- Серьезно.

- А-а. – Он подумал о вентиляционных шахтах на базе, широких и ровных, с их герметичными панелями доступа и почти бесшумными вентиляторами. – Итак, в случае биологической атаки или чего-то вроде, все здание будет герметично закрыто и не пропустит зараженный воздух.

Настала очередь Коулсона моргать, и он впервые за это утро посмотрел прямо на Клинта.

- Точно, - он чуть помедлил, затем продолжил: - Кроме того, если что-то подобное произойдет внутри объекта, мы сможем изолировать пораженные участки и защитить остальную часть базы и население в целом.

- Вы, люди в костюмах, подумали обо всем, не так ли? – с улыбкой сказал Клинт.

- В данном случае этим занимались специалисты по безопасности. – Коулсон едва заметно улыбнулся. – И вряд ли меня сейчас можно назвать «человеком в костюме».

Это было действительно странно – видеть Коулсона в свободных штанах, бронежилете и пропитанной потом майке, но несмотря на все это, он оставался все тем же компетентным и представительным правительственным агентом. Клинт пожал плечами.

- Костюм можно снять.

- И тогда мы получим голого человека.

Клинт рассмеялся, стараясь не морщиться от боли в боку.

- Мне нравится направление ваших мыслей. – Глянув на Коулсона, он добавил: - Прошу прощения за ваш костюм, кстати.

Коулсон помрачнел.

- Я не собираюсь винить вас в том, что вы залили его своей кровью, Бартон, - сказал он. – Но если это вас и правда беспокоит, можете купить мне новый.

«Вас вообще не должно было быть там», - подумал Клинт.

- Я это сделаю, сэр.

Молния сверкнула снова, ближе к ним, и в воздухе сильнее запахло дождем.

Клинт поерзал на сидении, но движение потянуло швы, отозвавшись болью. Рана пульсировала с каждым вдохом, с каждым ударом сердца, и он чувствовал себя вялым и до предела вымотанным. Было чертовски глупо, что он позволил двум мудакам добраться до себя, и еще глупее, что одному из них удалось ударить Клинта ножом, и теперь Коулсон расплачивался за его глупость.

- Я не видел того, кто стрелял, - сказал он невпопад.

- Что? – не оборачиваясь, спросил Коулсон.

У Клинта горели щеки и шея. Он знал, что Коулсон взял его на задание, чтобы испытать, и он это испытание провалил.

- Другой снайпер, тот, который застрелил вашего визави. Я его не заметил. Понятия не имею, где он был.

Он не знал, что услышит в ответ. Может, Коулсон вышвырнет его из машины, пожалев, что вернулся за ним, а может, будет все так же неопределенно молчать, и эта напряженная неизвестность определенно была худшим из зол.

Однако вопреки всем его ожиданиям Коулсон спросил, приподняв брови:

- Ну и что? – Он посмотрел на Клинта во второй раз за сегодня. – Учитывая траекторию выстрела, я бы предположил, что он был в том же здании, что и вы, вне поля вашего зрения. Вы никак не смогли бы его заметить.

Клинт уставился на него во все глаза.

- Но я…

- Кроме того, - продолжил Коулсон, - я сомневаюсь, что хоть кто-то заметил вас, пока вы не начали стрелять. Работа снайпера в том и состоит, чтобы оставаться невидимым для всех, даже для других снайперов. Вам это известно.

- Да, но…

- Бартон, - непререкаемым тоном прервал его Коулсон, - это не ваша вина, что переговоры сорвались. Если, конечно, вы не планируете взять на себя ответственность за внезапное обострение политической ситуации в стране, которое привело к вооруженному конфликту.

Но была еще одна мысль, которая не давала Клинту покоя.

- Но если… Сэр, если бы мишенью были вы…

- Тогда бы мы с вами сейчас не разговаривали, и это по-прежнему была бы не ваша вина.

«Но ты все равно был бы мертв, и я, наверное, тоже». Клинт старался не думать о том, как дуло винтовки могло лишь чуть-чуть отклониться в сторону, и тогда на земле под жарким латиноамериканским солнцем лежало бы другое тело. Он покачал головой, прогоняя образ, но добился только головокружения.

- Да, сэр, - тихо проговорил он.

Клинт чувствовал на себе взгляд Коулсона, но не мог заставить себя повернуть голову и смотрел в окно, на приближающийся шторм.

В тот день гроза так и не разразилась, и они продолжали ехать даже ночью. Клинт то дремал, то отключался, и каждый раз, как он просыпался, головная боль и чувство дезориентации усиливались. Но затем он смотрел на Коулсона, на сводящего взгляд с полосы шоссе, и вспоминал, где находится и почему так дерьмово себя чувствует. За час до рассвета они остановились, чтобы Коулсон мог немного поспать.

- Сможете покараулить? – спросил он.

Клинт кивнул, сжав в руке пистолет.

- Я крикну, если увижу плохих парней.

- Я уверен, вы будете держать их на расстоянии, - невозмутимо ответил Коулсон. Затем он откинулся на спинку и закрыл глаза.

После грохота и тряски тишина и темнота казались непривычными. Ветра не было, и тяжелый, насыщенный влагой воздух сжимал легкие, словно железные тиски. Над горами пророкотал раскат грома. Внезапно Клинту показалось, что в джипе ужасно, невыносимо тесно, что посреди этой проклятой пустыни он попал в западню, пространство которой медленно сокращается. Коулсон спал совсем рядом, но в то же время будто бы на расстоянии в несколько световых лет.

Сердце Клинта панически заколотилось, и он закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Пустота, одиночество, ожидание – все это часть работы, сказал он себе. Нужно сохранять неподвижность и ждать, и тогда, сделав выстрел, можно будет вернуться домой.

Он попытался абстрагироваться от раскатов грома, от запахов пыли, дождя и крови, и сосредоточиться на дыхании, но его ритм был неустойчивым, а вздохи слишком частыми и короткими. Боль и жжение в боку накатывали волнами, реагируя на удары сердца.

Однако в окружающей темноте он нашел другой звук, близкий и очень тихий, и настроился на него, как радиоприемник на электромагнитную волну. Дыхание Коулсона во сне было ровным и глубоким, и Клинт старался подстроить под него собственный вдохи и выдохи. Постепенно ему это удалось, и пульс начал замедляться, а все прочие звуки отошли на второй план.

Клинт открыл глаза.

Ночь по-прежнему была пустой и душной, но воздух уже не давил на него. Клинт оглядел силуэты гор на фоне бесконечного темного неба и ленту дороги, убегавшей в джунгли. Катрина была мирная и даже по-своему красивая, и окружив себя уверенностью, словно щитом, Клинт продолжал слушать дыхание Коулсона.

Время текло медленно, но час уже прошел.

За завесой туч взошло солнце, окунув землю в туманный серый свет. При первых признаках рассвета Коулсон пошевелился, потер сонные глаза и со стоном повертел головой. Бросив мутный взгляд на Клинта, он хрипло пожелал ему доброго утра.

Клинт не сразу сообразил ответить, а когда сделал это, то сам поразился, каким усталым и слабым был его голос.

Коулсон нахмурился.

- Все хорошо?

- Не знаю насчет «хорошо», - сказал Клинт, заставив себя говорить живее, - но никто не пытался нас убить, так что, по крайней мере, хуже не стало.

Коулсон опять хмыкнул, как будто без слов понял все, о чем Клинт умалчивал. Но комментировать он ничего не стал, сказав только:

- До Куибдо осталось совсем немного. Там мы сможем связаться с ЩИТом и вызвать помощь. Если не получится, то можно нанять лодку и добраться на ней до побережья.

- Конечно, - промямлил Клинт. – Одной веселой поездки вам не достаточно. – В голове гудело, и от одной мысли, что придется плыть на лодке, его начинало тошнить.

- Можно притвориться, что мы в круизе, - сказал Коулсон, а Клинт, подумав об океанских волнах, сглотнул горькую слюну и попытался сдержать новую волну тошноты. Коулсон смерил его нечитаемым взглядом и продолжил: - Надо проверить вашу рану.

Клинт не хотел ее проверять, он вообще не хотел, чтобы кто-нибудь когда-нибудь притрагивался к его боку, и уж точно не хотел видеть, каким пустым становится лицо Коулсона, когда ему приходится накладывать швы, или ощущать его неожиданно нежные прикосновения.

- Все нормально. Кровь не идет.

- Вы не можете этого знать. Кроме того, если началось заражение…

- Тогда вы ничего не сможете сделать, - отрезал Клинт. – У нас нет антибиотиков. Если началось заражение, значит, часики тикают, и нам надо поторопиться.

Коулсон впился в него сердитым взглядом, но впечатления на Клинта это не произвело. Он устал от того, что с ним носятся, дергают и… трогают, и все, чего он хотел, это вернуться на дорогу и убраться к чертям из этой проклятой страны. Словно для того, чтобы усугубить накалившуюся атмосферу, снаружи грянул гром, на этот раз совсем рядом.

В какой-то момент Клинту показалось, что Коулсон станет спорить, но тот только хмыкнул и сказал:

- Это правда. Тем не менее, когда мы остановимся в следующий раз, вы дадите мне посмотреть.

Клинт усмехнулся через силу.

- Вам просто не терпится снова увидеть меня без рубашки.

- Да, агент Бартон, вид вашего потенциально смертельного ранения меня необычайно возбуждает, - ответил Коулсон, заводя мотор. По идее, это была шутка, но было в его голосе что-то такое, от чего смеяться вовсе не хотелось. Клинт сгорбился на сидении, стараясь не морщиться, когда машина тронулась с места.

Грозовые облака опустились к самой земле и потемнели, с гор надвигалась мутная завеса дождя. В бурю сложно вести машину, а плыть на лодке вообще невозможно. И без того неровная дорога станет еще опаснее, и Коулсону придется как-то ориентироваться на ней, а Клинт так и будет висеть на нем бесполезным грузом.

- Вы должны меня оставить, - сказал он, и это прозвучало гораздо спокойнее, чем он ожидал. Коулсон промолчал, ничем не показав, что вообще слышал его слова. Тогда Клинт откашлялся и сказал громче: - Вы должны…

- Я вас слышал, - оборвал его Коулсон. – Не думаю, что мне нужно отвечать на это.

- Я только мешаю. В одиночку у вас больше шансов спастись. Я могу просто спрятаться где-нибудь и подождать, пока вы пришлете кавалерию, или выберусь сам, - продолжил настаивать Клинт.

Коулсон стиснул зубы, его лицо было мрачнее тучи.

- Я никогда…

Дождь обрушился на них плотной стеной так внезапно, что машину занесло. Клинт вымок и замерз в момент, но холодная вода облегчила жжение в боку.

- Я никогда в жизни не бросал агентов, - продолжил Коулсон, - и я не собираюсь начинать с вас.

Клинт не знал, что на это ответить. Коулсон остался ради него, вернулся за ним, тащил его на себе, штопал его рану и всячески помогал ему, и это нужно было прекратить, пока тот сам не умер в попытках спасти Клинта. Он подавил незнакомые доселе чувства и сказал:

- Да, что ж, может быть, вам все равно стоит это сделать.

Коулсон бросил на него холодный взгляд.

- Нет.

Несмотря на настойчивую уверенность, что так не может продолжаться до бесконечности, что в конце концов чем-то придется пожертвовать, Клинт ему почти поверил.

- Я этого не сделаю, - повторил Коулсон. – Так что можете перестать дуться, в ближайшем будущем вам от меня не избавиться.

Он выглядел непоколебимым как скала на фоне льющейся с небес воды, а еще – и это было довольно неожиданно – Коулсон был похож на какого-нибудь киногероя, давшего клятву в драматичном освещении. Чем дальше, тем легче Клинту было видеть в нем героя, привыкшего к действию. Он улыбнулся вопреки себе.

- Я не дуюсь. Я жалуюсь. Это две большие раз…

Колесо джипа попало в яму, машину тряхнуло и замотало на каменистой дороге. Руки Коулсона на руле побелели, он изо всех сил старался удержать контроль над машиной. Клинт ухватился за что мог, но все-таки ударился боком о дверцу и не сдержал крика. Боль вспыхнула и мгновенно отозвалась во всем теле, перед глазами расцвели белые пятна. Пейзаж в лобовом стекле плясал и кренился. Коулсон что-то кричал ему, но сквозь звон в ушах Клинт не мог ничего разобрать.

Он испытал чувство полета, когда машину подбросило в воздух. Колеса оторвались от земли, и тряска прекратилась. А потом они начали падать, Клинта швырнуло вперед, и последним, что он почувствовал, была рука Коулсона, надавившая ему на грудь.

Вокруг был только холодный дождь и ничего больше.

Прошла минута, а может час, а может тысяча лет, и Клинт открыл глаза, которые тут же залило водой. Дождь затекал в нос, в рот и в уши, и сам он лежал в луже, скрючившись в тесном пространстве.

Клинту казалось, что его разорвали пополам. Жгучая боль охватила все тело, словно колючая проволока. Холод пробирал до костей. Все его существование составляли дождь и агония, и он тонул в обоих.

«Коулсон».

Клинт поморгал, пытаясь прочистить глаза и голову. Джип перевернулся на бок и лежал под углом на крутом склоне, а его самого прижало к пассажирской двери. Коулсон висел над ним в привязных ремнях, по его лицу текла кровь и, смешиваясь с дождем, капала на Клинта.

Он чувствовал привкус его крови у себя на языке.

Желчь мгновенно подкатила к горлу, но в желудке все равно было пусто, и Клинт просто повернул голову набок и закашлялся. Он попытался заговорить, но получившийся хриплый слабый звук больше походил на воронье карканье. Он попробовал еще раз, с большим успехом.

- Коулсон.

Ничего.

- Коулсон.

Клинт задыхался от дождя, крови и боли, а Коулсон не двигался.

Так легко было бы снова закрыть глаза, намного легче, чем выбираться из машины и вытаскивать Коулсона. Но Клинт никогда не выбирал легких путей.

Очень медленно он перевернулся так, чтобы ноги оказались внизу, стиснув зубы от боли и тошноты. Собственное тело с трудом подчинялось ему, тяжелое и неуклюжее, но он уцепился за край брезента и дергал, пока тот не порвался с громким треском.

Вдруг машина сдвинулась с места. Клинт потерял равновесие и упал обратно на сиденье, глухо вскрикнув. Скалистый склон был покрыт жидкой грязью, и джип начал скользить по ней вниз. Клинт осторожно поднялся, стараясь не раскачивать машину. Та снова немного сдвинулась и остановилась.

Внутри салона было слишком мало места, чтобы встать прямо, но он выпрямился как смог, чувствуя, как от нагрузки дрожат мышцы. Колени тряслись, и приходилось прилагать усилия, чтобы оставаться на ногах, а ведь ему еще нужно было поднять Коулсона.

- Черт, Коулсон. Сейчас самое время проснуться.

Собравшись с силами, Клинт отстегнул ремни. Безвольное тело Коулсона выскользнуло из них, и тот упал ему на руки, снова опрокинув на землю. От удара в боку у Клинта что-то разорвалось, и он был очень благодарен, что никто не слышал его в этот момент. Он замер, пережидая приступ боли и восстанавливая дыхание.

Перед глазами все плыло и вспыхивали черные точки, Клинт чувствовал, что его вот-вот накроет темная волна беспамятства. Усилием воли он отбросил ее прочь, щурясь от дождя и головокружения. Выспаться он сможет и после смерти, которая, возможно, наступит гораздо скорее, чем ему того хотелось, потому что джип снова заскользил по грязи, набирая скорость. Клинт понятия не имел, где и как заканчивается склон, и уж точно не хотел это выяснять.

Не существовало никакого способа выбраться из машины легко, изящно и без боли, так что он просто обхватил Коулсона покрепче, сделал глубокий вдох и прыгнул.

***

Фил пришел в себя внезапно и закашлялся, выплевывая грязь.

Он лежал на склоне лицом вниз, и какая-то тяжесть придавила его к мокрой земле. Он повернулся и резко вдохнул, ощутив, как в плечо глубже вонзились осколки стекла. Голова закружилась. Фил провел рукой по глазам и увидел на руке кровь. Рана на голове. Он был без сознания, так что, возможно, есть сотрясение. Проморгавшись, он подождал, пока утихнет головокружение и повернулся посмотреть, чем его придавило. Оказалось, это Бартон лежал на нем, обхватив обеими руками, он был без сознания и очень бледный.

- Что за… Бартон?

Склон был скользкий, и когда Фил приподнялся, ему пришлось немало постараться, чтобы они с Бартоном не соскользнули вниз. Упершись ногами в землю и крепко ухватив Клинта, он осмотрел свое плечо и обнаружил там три торчащих осколка, измазанных кровью. Он аккуратно взялся за один из них и потянул на пробу, но плечо тут же пронзила резкая боль, и Фил остановился, тяжело дыша. Стекло засело прочно, но не слишком глубоко. Стиснув зубы, Фил снова взялся за него и дернул.

Закрыв глаза, он переждал, пока утихнет боль, и взялся за следующий осколок.

Этот застрял и зацепил краями порез, расширяя его еще больше. Свободной рукой Фил стиснул рубашку Бартона. Еще один. Остался еще один кусок стекла, а потом нужно посмотреть, что с Бартоном.

Третий осколок воткнулся прямо у края бронежилета, и его трудно было ухватить. Этот был больше и вошел глубже, чем остальные. Дернув его, Фил закричал от боли.

Он закрыл глаза. Вдох. Выдох.

Он неохотно выпустил рубашку Бартона и оттянул край бронежилета, освобождая место вокруг осколка. Ухватившись получше, он стал тянуть. Тот поддавался медленно и болезненно.

В конце концов, Фил вытащил его и уронил на землю. Остались еще другие, мелкие осколки, и порезы нужно было чем-то замотать, но сейчас ему нужно было осмотреть Бартона, который все еще был без сознания и неподвижно лежал на земле рядом с ним.

Он был очень бледен.

И не дышал.

Нет.

- О, боже, нет. Бартон! – Фил перевернул его на спину, чтобы проверить пульс, и увидел кровь.

Рубашка Бартона пропиталась ей насквозь, и дождевая вода вокруг была темно-красной. Его лицо было белее полотна.

Фил прижал пальцы к его замерзшему горлу и попытался нащупать пульс. Рука дрожала, а кожа Бартона была скользкой от дождя. Он ничего не чувствовал.

Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

В отчаянии Фил наклонился и поднес ухо к холодным губам Клинта. Он затаил дыхание, молясь, чтобы воздух, от которого он отказывался, наполнил легкие Бартона. Было… что-то. Шепот, шорох, дуновение. Возможно, это были всего лишь капли дождя или шелест ветра, но Филу этого было достаточно. Бартон был жив… пока. Нет, он жив сейчас и будет жить еще чертову вечность. Нет никакого «пока».

Фил обхватил Бартона одной рукой поперек груди и потащил его вверх по склону, цепляясь за все, что попадалось под руку и оскальзываясь на грязной жиже.

Понадобилось очень много времени, чтобы доползти до шоссе.

К тому времени, как Фил добрался до ровной земли, он задыхался от усталости и напряжения, плечи сводило судорогой, а голова гудела, и Бартон висел у него на руках мертвым грузом.

«Мертвый груз». Не та фраза, которую Филу сейчас хотелось услышать.

Он рухнул на дорогу, затащив Бартона на себя. Дождь заливал глаза и рот, которым он судорожно хватал воздух. Вода и холод окружали его со всех сторон. Фил почти не чувствовал своих пальцев, а те части тела, которые не потеряли чувствительность, отдавались болью.

Но он не мог остановиться. Не сейчас.

- Самое время проснуться, агент Бартон, - прохрипел Фил только ради того, чтобы заставить свои легкие работать. Он не ждал ответа, и Бартон, разумеется, его не дал.

Но даже в бессознательном состоянии уголок его рта дернулся вверх, будто истекать кровью на обочине шоссе черт знает где – это просто такой анекдот для поднятия настроения. Фил подумал, что надо будет сказать об этом Бартону. Это его рассмешит, а Коулсону никогда в жизни ничего не хотелось больше, чем снова услышать его смех.

Он не стал заострять внимание на том, как потеплело в груди, а просто аккуратно и бережно взвалил Бартона себе на спину и, шатаясь, поднялся на ноги. Холодные губы касались шеи Фила, и он надеялся и молился, что ему не пригрезилось едва ощутимое теплое дыхание. Сгибаясь под тяжестью, Фил собрался с духом и двинулся вперед.

На окраине города были скопления зданий, магазины с обшарпанными вывесками и многоквартирные дома, покрытые многолетним налетом грязи и дождевых потеков.

Фил постучал в семь дверей, прежде чем ему открыли, а потом он вскарабкался по крутой лестнице и постучался еще в пять, пока один молодой человек в грязной футболке не уступил его просьбам и не впустил его.

- Мне нужен врач. Médico. Скорее. Por favor. Мне нужен доктор. – От холода у него стучали зубы, и речь была путаной и сбивчивой.

Хозяин квартиры уставился на него, испуганно вытаращив глаза. В комнате были и другие люди, но они тут же попрятались, когда Фил, не обращая ни на кого внимания, дотащил Бартона до кровати и осторожно уложил на нее.

- Здесь есть больница…

- Нет, - ответил Фил, - никаких больниц. Médico. Sangre. Ему нужна кровь. – При нормальных обстоятельствах он безупречно говорил по-испански, но сейчас мешали шок и истощение, к тому же, Бартон по-прежнему был очень бледным и очень холодным.

Из угла комнаты кто-то спросил:

- Этот парень мертв?

Фил сжал руки в кулаки и повторил:

- Пожалуйста, ему нужен доктор. Немедленно. Пожалуйста.

Ему не стыдно было умолять, лишь бы только Бартон выжил.

Молодой человек, который их впустил, что-то сказал, и за этим последовал напряженный обмен фразами. Фил не прислушивался, направив все свое внимание на то, чтобы избавить Бартона от промокшей рубашки и добраться до его раны. Большая часть швов была разорвана, и крови натекло очень много.

Фил старался не думать о синеве, которая расползлась по губам Бартона, и о том, какой неподвижной была его грудная клетка. Он сделал глубокий вдох и заставил себя успокоиться.

- Мне нужна вода, чистое полотно, игла с нитками и побольше света, - сказал он ровным, четким голосом, который, как ему показалось, принадлежал кому-то другому. – И алкоголь. Cualquier tipo.

Филу не раз случалось сталкиваться с непредвиденными ситуациями. Всегда был шанс, что что-нибудь пойдет не по плану. Что совершится государственный переворот, что Фила опознают, как агента ЩИТа, что все изначально затеивалось, чтобы взять его, и что он никогда не вернется с задания.

Но не было ни малейшего шанса на то, что Бартон умрет в этом богом забытом месте. Фил готов был отдать последнюю каплю своей крови, чтобы это предотвратить.

Он оглянулся на перепуганных обитателей квартиры, которые смотрели на него безмолвно и неподвижно.

- Извините. Lo siento. Мне правда очень жаль, - произнес Фил, - но если вы не принесете то, что мне нужно, я разнесу это место на части и возьму все сам.

Парень, который открыл дверь, обернулся к худенькой девушке и взял ее за рукав.

- Делай, что он говорит. Я приведу врача.

- Кровь. Ему нужна кровь, - сказал Фил ему вдогонку, но сам уже снова сосредоточился на Бартоне.

Он был таким неподвижным, таким бледным. И как же много было крови.

За помощь, оказанную нуждающимся агентам, щедрая денежная компенсация должна быть выплачена семье в…

Где они находились? Второй этаж, третья дверь слева с трещиной внизу, снаружи рваный коврик, номер квартиры 213. Им повезло.

Ему дали иглу и нитки. На полу рядом с кроватью появилась миска с водой и стопка чистых тряпок. Ему приносили то, что он просил, и отвечали на его вопросы, но Фил этого даже не замечал. Единственным, что он видел, что имело значение, был Бартон.

Кровь до сих пор сочилась, пугающе яркая на побелевшей коже, но это было хорошо. Это значило, что сердце все еще бьется, что в венах еще есть жизнь.

На этот раз Фил управился со швами гораздо быстрее, и он не хотел думать о том, насколько легче было от того, что Бартон не дергался и не издавал этих тихих сдавленных звуков. Он не думал о том, какими внимательными и зоркими всегда оставались его голубые глаза, даже когда Клинт смеялся. Он не думал о том, как тот сказал ему: «Вы должны оставить меня», как будто такое вообще могло быть возможно.

За спиной прозвучал незнакомый голос, на плечо Филу опустилась чья-то рука и мягко подтолкнула в сторону, и он был ошеломлен, когда понял, что врач в самом деле явился – пожилой человек, худой и хмурый, с немного косящими глазами. Фил отодвинулся вбок, но остался рядом с кроватью, усевшись на пол.

В оцепенении он наблюдал, как доктор проверил пульс и воткнул Бартону в руку толстую иглу, и Фил совершенно не думал о том, каким преступлением было оставлять новые отметины на этой и без того пострадавшей коже. Физраствор в капельнице был чистым и прозрачным, и Фил неотрывно гипнотизировал иглу взглядом, словно мог заставить жидкость течь быстрее, скорее насытить кровь Бартона и отогнать его пугающую, чудовищную бледность.

- Как долго он без сознания? – спросил доктор, приподняв веко Бартона и посветив ему в глаз фонариком. Зрачки у того закатились, взгляд остекленел.

Фил не сразу сообразил, что вопрос адресован ему.

- Я не… No lo sé. По крайней мере час. Или два. – Ему не хотелось думать о том, насколько это плохо и что может означать.

Врач хмыкнул и вернулся к работе, деловито проверяя жизненно-важные органы, а парень в грязной футболке стоял рядом с ним и держал емкость с раствором. Кто-то протянул Филу чашку с чем-то горячим, но все его внимание было сосредоточено на руке Бартона, в том месте, где ее протыкала капельница.

- Когда он был ранен?

- Два дня назад, - ответил Фил. Он боялся вспоминать, как Бартон цеплялся за лестницу, и кровь капала с его ботинок на бетон красным дождем.

- Вы сами оказывали ему первую помощь?

- Да. Si. – Фил не думал о том, как конвульсивно сокращались мышцы Бартона под его ладонью, и как черные стежки натягивали покрасневшую кожу.

- Как получилось, что рана снова открылась?

- Наша машина перевернулась. – Фил мечтал забыть о том, как джип оторвало от земли, и как он пытался удержать Бартона, надавив рукой ему на грудь.

Были еще вопросы, и он отвечал на них четко и лаконично. Чашка в руках была слишком горячей и обжигала ладони, но он не мог отвести взгляд от иглы.

- Как его зовут?

Младший агент Клинтон Френсис Бартон, кодовое имя «Соколиный глаз», специализация: оружие дальнего диапазона и ближний бой.

- Его зовут Клинт.

Доктор нахмурился и повторил:

- Клинт. – Незнакомое слово далось ему плохо. Он шлепнул Бартона по щеке – слишком сильно, по мнению Фила. – Клинт. Me oyes? Клинт. Despierta.

Ему показалось, или лицо Бартона стало чуть менее бледным? У Фила защемило в груди от сдерживаемого дыхания и неодолимой потребности увидеть, как Клинт откроет глаза.

- Поговорите с ним, - велел доктор, отступив в сторону.

Фил моргнул в недоумении.

- Что?

- Он вас знает, не так ли?

- Я… Да. Si.

- Если он не очнется сейчас, то не очнется никогда. Знакомый голос может помочь.

Фил не догадывался, как сильно он испуган, пока не услышал эти слова, и он отказывался думать о крови, и швах, и отчетах, и о том, что ему делать, если… если дальше придется идти одному. Он встал на колени рядом с кроватью, сфокусировав взгляд на лице Бартона.

- Бартон, просыпайтесь.

В тот же момент Фил осознал, что это самые бесполезные слова, которые он произнес в своей жизни.

- Бартон. Клинт. У нас впереди долгий путь, давай же. Мне нужно, чтобы ты был со мной.

Что он должен сказать? Бартон и в нормальном-то состоянии не всегда подчинялся приказам, и логика тоже на него вряд ли подействует.

- Ты так и не рассказал мне, как поджег агента Паркса. Ты говорил, это история для другого раза. Так вот, я думаю, сейчас как раз самое время.

Он вспомнил, как Бартон стоял навытяжку в его кабинете, самодовольно ухмыляясь.

- Ты хоть представляешь, сколько бумажек мне придется заполнять, если ты умрешь? Это кошмар. Я слишком много их… - Он подумал о других операциях, других агентах, об умерших друзьях и союзниках. – Я и так уже заполнил их слишком много. И я не собираюсь писать посмертный рапорт на тебя.

Не задумываясь над тем, что делает, Фил тронул ладонью щеку Бартона, но не ударил его, как это сделал доктор, а просто прикоснулся, чтобы создать связь. Если бы он мог передать через это прикосновение свою жизненную силу, он бы так и сделал.

- Клинт, пожалуйста. Ты не можешь уйти сейчас.

Врач подсоединил к капельнице новую порцию физраствора, и Фил подумал о том, как по губам Бартона текли струйки воды, когда он пил.

- Я не оставлю тебя здесь. Что бы ты там себе ни надумал, я тебя не брошу. Но ты тоже не можешь меня бросить. Слышишь? Я остался ради тебя. Теперь ты должен остаться ради меня.

Он провел большим пальцем по щеке Бартона… Клинта. Кожа была все еще холодная, но уже не бесцветная, и не такая безжизненная.

- Вернись ко мне, Клинт. Пожалуйста.

Он обводил пальцами линию роста волос, висок, ушную раковину, шею, ища что-то, какой-то признак возвращения к жизни. Фил был слишком истощен, и просто не мог допустить мысли, что Клинт станет очередным новичком, умершим у него на руках.

- Клинт, пожалуйста.

Веки Бартона затрепетали, и ритм его дыхания изменился. У Фила едва не остановилось сердце.

- Клинт?

Клинт сглотнул, и его губы приоткрылись. Он открыл глаза, и от облегчения у Фила по всему телу прокатилась щемящая волна.

Он не думал ни об отчетах, ни о ножевых ранениях, ни о пугающей бледности. Он думал о пятнышке засохшей крови у Клинта на лбу и пытался вспомнить, как обратить свои мысли в слова.

Клинт поморгал и сфокусировал взгляд. Сперва он пристально посмотрел на Фила, затем медленно обвел глазами комнату. Наконец, он снова сглотнул и спросил слабым хриплым шепотом:

- Это кофе?

@темы: Рейтинг: PG-13, Перевод, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[Юми~ко]

Название: Fifty Pound Draw
Автор: shadowen
Перевод: Юми-ко
Оригинал: тут
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Фил Коулсон/Клинт Бартон
Жанр: экшен, чуток романса
Таймлайн: за несколько лет до событий фильма
Саммари: Всегда есть шанс, что операция пойдет не по плану
Отказ: Все Марвелу и автору
Размер: миди
Статус: закончен


Глава 1

Бартон проработал на ЩИТ всего четыре месяца, две недели и три дня, когда, неожиданно и неизбежно, оказался в центре внимания агента Коулсона.

- Меня не интересует, почему вам пришло в голову поджечь одного из ваших коллег, - сказал Фил, – хотя обычно такие вещи у нас не поощряются.

К его чести, Бартону удалось сохранить серьезное выражение лица, но было что-то в его позе, какая-то особая легкость в плечах, хоть он и стоял, вытянувшись по стойке «смирно», что можно было безошибочно сказать – этот человек очень, очень доволен собой. Он ничего не ответил, глядя в стену напротив.

Огонь-то, на самом деле, был небольшой, и пострадавший агент отделался всего лишь несколькими легкими ожогами. Однако не это было интересно.

- Скажите, как вам удалось это сделать?

- Сэр?

- Агент Паркс воспламенился посреди полигона, и все указывает на то, что именно вы ответственны за это происшествие. – На самом деле, Паркс стал выкрикивать проклятия в адрес Бартона, как только вспыхнуло пламя. – Никто не может понять, как именно был выполнен этот пиротехнический трюк, так как вы в это время находились за пределами заграждения.

Вот теперь Бартон усмехнулся в открытую.

- Боюсь, я не могу вам этого сказать, сэр.

- И почему же?

- Не могу раскрывать профессиональные секреты, - ответил тот. - Сэр.

- Ах, вот оно что. Понятно. – Фил медленно кружил вокруг Бартона, заложив руки за спину. Тот не шевелился, даже не вздрогнул, а застыл в абсолютной неподвижности, на которую были способны только снайперы. Голубые глаза смотрели в одну точку, но Фил знал, что все его чувства были предельно сконцентрированы на том, чтобы отследить и оценить возможную угрозу. В тишине он сделал полный круг, изучая каждую линию тела Бартона, выискивая малейший признак нервозности. Когда он снова встал перед ним, Бартон все еще ухмылялся.

Большего Филу и не требовалось.

- Будьте на вертолетной площадке в 4.00. Вы свободны. – Фил опустился в свое кресло и вернулся к стопке документов, хотя и без особого энтузиазма.

- Сэр? Вы уволите меня из-за дурацкого розыгрыша? – спросил Бартон. Взглянув на него, Фил увидел, что усмешка исчезла.

- Агент Бартон, если бы я собирался вас уволить, то отправил бы обратно в казарму, приказав кому-нибудь убить вас во сне, - ответил Фил. – Я просто хочу, чтобы вы убрались из моего офиса.

Облегчение, которое испытал Бартон, было почти физически ощутимым, хотя выражение его лица ничуть не изменилось.

- Есть, сэр. – Он развернулся на каблуках и вышел.

Фил позволил себе легкую довольную улыбку.

***

3:57 было не самым лучшим временем суток, по мнению Клинта. Жилые помещения ЩИТа не отличались особым комфортом, но все же он предпочел бы сейчас свою жесткую постель утренней пробежке на посадочной площадке, погруженной в предрассветные сумерки. Коулсон стоял у готового к взлету вертолета, одетый в черный костюм, такой аккуратный и прямой, что вряд ли кто-то решился бы подходить к нему слишком близко.

Когда Клинт подошел, Коулсон приятно улыбнулся, протянул ему маленький бумажный пакет и поздоровался, перекрикивая шум винтов:

- Доброе утро, агент Бартон. Бриош*?

- Нет, сэр, католик, но вы почти угадали.

Звук, который издал Коулсон, был очень похож на смех, но трудно было разобрать из-за жужжания вращающихся лопастей. Он махнул Клинту, чтобы тот первым залезал в вертолет, дал отмашку пилоту, и они поднялись в воздух, прежде чем Бартон успел сунуть нос в пакет.

- Вы рано, - сказал Коулсон, его голос слышался четче через гарнитуру.

- Не хотел, чтобы вы улетели без меня, сэр, - ответил Клинт, откусывая внушительный кусок выпечки. Обычно начальство не жаловало его остроты, но Коулсон, казалось, ничего не имел против. Если бы имел, то, скорее всего, просто приказал бы убить Клинта во сне, как и говорил. Эта мысль была странно утешительной.

Коулсон пристроил на коленях тяжелую папку и углубился в изучение бумаг, а Клинт, справедливо рассудив, что полет предстоит долгий и скучный, закрыл глаза и мгновенно погрузился в сон.

Ему снились огни прожекторов, и кровь, и бесконечное мелькание стрел, и звон тетивы, и шорох оперения, и пульсирующий шум в ушах в такт с выстрелами и биением пульса.

- Агент Бартон.

Клинт проснулся. Вертолет летел ровно, устойчиво держась в воздухе. Ничего необычного, никакой непосредственной угрозы. Лямки вещмешка по-прежнему были намотаны на руку, а Коулсон смотрел на него, как адвокат на особенно выгодный контракт.

- Мы уже на месте?

- Приближаемся к пункту назначения, - сказал Коулсон. – Приготовьтесь.

- Есть что-нибудь, что мне нужно знать, сэр?

Вертолет медленно спускался, кружа над залитым солнцем городом. Южная Америка, догадался Клинт, возможно, центральный регион. Коулсон открыл дверь и сосредоточенно оглядывал здания внизу.

- Вам следует вооружиться.

- Как скажете. – Клинт начал, было, доставать свой лук, но Коулсон остановил его.

- Пока только пистолет.

Это немного задело Клинта. Любой придурок мог нажимать на курок, так зачем же тогда здесь понадобился именно он? Может быть, Коулсон действительно собрался убить его и просто хотел обставить это как несчастный случай? Его соседи по казарме непременно устроят вечеринку по такому случаю.

Однако он все же намеревался оставаться в живых в ближайшем будущем.

Клинт вытащил пистолет – стандартную модель ЩИТа, – который он ненавидел, и спрыгнул на бетонную крышу, над которой завис вертолет. Отсюда открывался прекрасный вид на соседние здания: ни открытых окон, ни других летающих машин, никаких признаков движения, кроме телевизионных антенн, слегка покачивающихся на фоне голубого неба. Пока Клинт сканировал каждую тень, четкую и темную в противовес ярким солнечным лучам, рядом с ним приземлился Коулсон – довольно изящно для парня, который носит начищенные туфли.

Никто не начал стрелять в них, пока они шли через крышу к пожарной лестнице и спускались друг за другом к ближайшему окну. Однако это не значило, что никто не станет стрелять в них и дальше, но отсрочка в таком деле всегда приветствуется.

Окно вело в однокомнатную квартиру, обставленную по-спартански. В углу стояла кровать, которая на вид была даже хуже казарменной. Коулсон сразу же закрыл окно, задернув тяжелые портьеры, и быстро обследовал комнату. Его движения были скупы и профессиональны – ни одного лишнего поворота головы. Клинт наблюдал за ним с восхищением.

- Дом, милый дом, сэр?

Коулсон проверил замки на дверях – все шесть.

- На пять звезд не тянет, не так ли?

- Здесь чисто, безопасно, и есть туалет, - ответил Клинт, пожав плечами. – На три звезды больше, чем в тех местах, к которым я привык.

- Аминь, - согласился Коулсон, хотя Клинт попытался и не смог представить своего куратора в условиях, менее безупречных и организованных, чем он сам.

Клинту нравились четкие линии. Рваные края и дополнительные объемы были для него злейшими врагами, и он всегда заботился о том, чтобы устранить из своей одежды, снаряжения и среды, в которой находился, все, что так или иначе могло замедлить его или помешать полету стрелы. Он видел то же качество в Коулсоне, в его уверенных шагах и функциональности его костюма, но то, что Клинт делал ради выживания, Коулсон превратил в искусство.

Некоторые из младших агентов высмеивали Коулсона, когда начальства не было рядом, давали ему клички, вполне ожидаемые из уст скучающих юнцов от правительства, но Клинт никогда этого не делал. Он умел распознать достойного противника.

Справедливости ради надо сказать, что для самого Клинта у них были припасены куда менее лестные эпитеты, так что они были не так уж глупы.

- Агент Бартон, у вас какая-то проблема?

Клинт знал, что смотрит слишком пристально. Очевидно, Коулсон тоже это заметил, от чего по позвоночнику Клинта пробежала волна легких покалываний.

- Просто интересно, что я здесь делаю, сэр.

Коулсон кивнул.

- Разумеется. Я ценю ваше терпение, и мне хотелось бы рассказать вам больше. Но, к сожалению, большая часть деталей операции засекречена.

- У меня нет проблем с секретностью, сэр, - сказал Клинт. В других организациях секретность означала, что затронута национальная безопасность. В ЩИТе же это значило, что речь идет о глобальной, мировой безопасности, и на данный момент это было гораздо выше его уровня допуска. – Но если мне придется стрелять в людей, то хотелось бы знать, почему.

- А если вам не понравится причина? – Выражение лица Коулсона не изменилось, он даже не смотрел на Клинта, но его явно очень интересовал ответ на этот вопрос.

- Что ж, вот тогда это будет проблема.

Коулсон ответил ему мимолетной улыбкой, натолкнувшей Клинта на ассоциацию с котом, который присматривался к жирной канарейке, и вынул из папки большую глянцевую фотографию.

- Это вид с воздуха на место, расположенное в двух милях к югу отсюда. Мне предстоит провести там… деликатные переговоры, - сказал он, указав на открытую площадку, обведенную черным маркером. – Ваша задача – занять позицию по своему усмотрению и убедиться, что я доживу до конца встречи.

Клинт посмотрел на фотографию, изучая высоты вокруг площади и вычленяя места возможной дислокации снайперов. Их было больше, чем ему бы хотелось, и не хватало информации, чтобы сократить их количество.

- Существует ли хоть малейшая вероятность, что вы скажете мне, с кем собираетесь встретиться?

- Вам не нужно этого знать.

Ох, ну конечно.

- Ну, знаете, сэр, я бы не стал настаивать, - сказал Клинт, - но ваши шансы на выживание значительно вырастут, если я все же буду это знать.

Это было впечатляюще, правда, насколько Коулсон умел изъясняться при помощи одного только выражения лица. Он скрестил руки на груди и окинул Клинта изучающим взглядом.

- Убедите меня.

Коулсон не собирался подстраивать ему несчастный случай, решил Клинт. Он хотел испытать его.

- Если я буду знать, кто это, то смогу понять, как именно он попытается вас убить.

Должно быть, он прошел эту часть испытания, потому что Коулсон, все еще улыбаясь, достал из своей пухлой папки тоненькую пачку файлов и положил ее на стол перед Клинтом.

- Приятного чтения.

***

У Коулсона была привычка составлять в голове наброски отчетов прямо во время операций. Это облегчало их последующее написание и помогало анализировать сложные ситуации.

Однако в этот раз у него возникли некоторые трудности.

Агент Бартон продемонстрировал позитивное, правда осторожное, отношение и исключительное внимание к деталям, вопреки утверждениям предыдущих кураторов.

Бартон в третий раз перечитывал план операции, попутно поглощая уже вторую тарелку разогретых в микроволновке макарон. Он сделал несколько пометок на аэрофотоснимке и обратил особое внимание на некоторые документы, но по большей части, казалось, просто впитывал информацию, временами отвлекаясь на еду.

Я подозреваю, что то, что в прежних докладах описывалось как «неповиновение», на самом деле просто…

Что? Чувство юмора или нетерпимость к запудриванию мозгов?

Фил вяло поковырял собственные макароны. Результаты завтрашних переговоров, возможно, определят судьбу всего южноамериканского континента, а также непосредственное влияние ЩИТа на международные рабочие процессы. Высока была вероятность того, что организация, с которой он контактировал, или один из ее конкурентов попытается сорвать встречу, то есть убрать его. Ничего нового.

Бартон проявил склонность к неподчинению приказам, которые могут быть сомнительны с моральной точки зрения. Я полагаю, что это можно считать безоговорочным проявлением силы духа.

Даже в спокойном состоянии Бартон был готов ко всему. Каждая черточка его тела говорила о быстроте реакции и самообладании, способности в любой момент перейти к действию или, как во время полета, уйти в себя и погрузиться в сон. Фил нисколько не сомневался, что спящий Бартон был несравненно более опасен, чем многие бодрствующие и вооруженные люди.

Не стоит беспокоить спящего лучника, если не хочешь стать легкой мишенью.

Бартон поднял голову, встретив взгляд Фила, а затем снова опустил глаза. Шею у края воротника обдало жаром. В маленькой, наглухо закрытой комнате и так было душно, а сейчас словно стало на несколько градусов теплее. Фил подергал и без того ослабленный узел галстука, его пиджак лежал рядом на кровати.

Я уверен, что если дать ему шанс проявить себя, агент Бартон превзойдет все наши ожидания.

На чем базировалась эта уверенность? Пока только на интуиции.

Бартон поерзал на стуле и прочистил горло. Если не считать перелистывания страниц и движения глаз, он целый час просидел абсолютно неподвижно.

Терпение. Самоконтроль. Его нелегко вывести из себя.

Эта миссия должна была пройти как по маслу, если, конечно, события будут развиваться в соответствии с планом, однако Фил слишком долго вращался в этом бизнесе, чтобы рассчитывать на подобное. Он шел на риск, взяв в дело новичка практически без опыта полевой работы и с внушительной историей дисциплинарных нареканий в качестве своего единственного прикрытия, и возможно, Фьюри и Хилл, вместе с остальными старшими агентами вскоре придется присутствовать на его похоронах, и их речи будут состоять исключительно из слов «Я же говорил». Но он рассчитывал, что Бартон предотвратит такой исход.

Основываясь на документах, в которых отражены его способности, и моих личных наблюдениях, я без всяких сомнений готов доверить агенту Бартону свою жизнь.

Если завтра возникнут осложнения, Фил очень быстро выяснит, насколько обосновано его доверие.

***

Встречу назначили ровно на 8.00, и чтобы быть на месте вовремя, Клинту снова пришлось упражняться в беге задолго до рассвета.

Он покружил вокруг квартала, выискивая возможные пути отступления, а затем трижды обошел саму площадь. Город только начинал просыпаться, по пустым бульварам и аллеям катили грузовики, развозившие товары по магазинам, мелкие лавочники спешили по своим утренним делам, кто-то бегал трусцой. И никто не обращал внимания на Клинта, за исключением одной молодой женщины, которая обернулась полюбоваться на его задницу, когда он проходил мимо.

Он остановился передохнуть на скамейке недалеко от центра площади. Вполне вероятно, встреча будет проходить именно здесь, и ему хотелось взглянуть на окружающие здания и проверить углы обзора. С одной стороны скамейку блокировало дерево, так что это направление не представляло опасности. С противоположной стороны стояло низкое прямоугольное строение, похожее на склад. Оттуда открывался широкий вид на площадь, но не было ничего, чтобы обеспечить прикрытие, и с более высоких зданий все было видно как на ладони. Прямо за складом стояло офисное здание, самое высокое во всем квартале, от первого до последнего этажа сплошь покрытое зеркальными окнами. Снайпер с винтовкой мог выбрать любую из свободных комнат, взломать окно и ждать, и Клинт готов был поспорить на деньги, что один из их неприятелей так и поступит.

И Коулсон будет сидеть здесь, на этой самой скамейке и спокойно улыбаться в окружении вооруженных людей.

Клинт сделал большой глоток из бутылки с водой и, обернувшись, посмотрел на высотку позади него. Еще одно офисное здание, только более старое, с меньшим количеством окон и большим – выступов. Самое главное, на крыше имелась огромная вывеска в виде названия компании, сделанная из железных рам, обтянутых неоном.

Потянувшись как следует, Клинт снова поднялся на ноги и перебежал на другую сторону площади. Он обогнул здание, взломал дверь черного хода и поднялся по лестнице для персонала. Клинт всеми силами изображал простого менеджера, который с пробежки направился прямиком в офис, чтобы начать пораньше, очень надеясь, что его белокожее лицо и блондинистая голова не привлекли слишком много внимания, но единственным, кто встретился ему по дороге, был седой уборщик, который посмотрел на него с любопытством и пропустил без вопросов.

Несколько минут ушло на то, чтобы найти подходящее место, которое давало ему укрытие и пространство для действия, и еще минута на то, чтобы устроиться. Когда Клинт достал первую стрелу, солнце едва взошло, заливая город светом.

Внизу площадь постепенно заполнялась людьми, их голоса долетали до него вместе с шумом дорожного движения. Клинт закрыл глаза и прислушался, но не к звукам просыпающегося города, а к самому себе. Он сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, как воздух наполняет и покидает легкие, сконцентрировался на размеренном биении сердца. Все прочие звуки отошли на второй план, слившись в отдаленный неясный гул не громче шепота ветра в волосах. Из воздуха исчезли все запахи, ощущения притупились, не было ни тепла от яркого солнца, ни жесткости железной арматуры, упиравшейся в спину, ни капель пота, стекавших по лбу.

Не существовало ничего, кроме его дыхания и сердцебиения, ничего, кроме этой ровной пульсации.

Клинт открыл глаза.

Линии и цвета раскрылись перед ним с невероятной четкостью. Он видел отражение в каждом окне, каждую тень, пересекавшую площадь. Он изучал периметр, запоминая каждую деталь. Если что-то изменится, даже такая малость, как луч света, поменявший направление, Клинт это заметит.

В конце концов, его не просто так прозвали Соколиным глазом.

Клинт перехватил поудобнее лук со стрелой и принялся ждать.

***

Встреча проходила идеально вплоть до того момента, когда человек, с которым Фил вел переговоры, был застрелен.

Это оказался на удивление приятный человек, хорошо одетый, компетентный и немногословный. Фил почувствовал в нем родственную душу. Трое его неповоротливых телохранителей оказались достаточно любезны, чтобы не маячить перед глазами, хотя Фил и без этого был бы спокоен, зная, что по первому его слову Бартон любого нашпигует стрелами. Они обсуждали условия, предложенные их организациями, торговались по нескольким пунктам, и Фил уже начал думать, что попадет домой к ужину.

Его собеседник как раз спорил по поводу того, что было написано мелким шрифтом, когда это случилось: маленькое темное пятнышко в центре лба, как заключительный аккорд к предложению, которое навсегда осталось незаконченным. Тонкая струйка крови, просочившись из дыры, потекла по застывшему лицу.

После этого все происходило очень быстро.

Пока тело падало со скамьи на землю, Фил вскочил на ноги и быстро оглядел ближайшие здания. Телохранители выхватили оружие и двинулись к нему, перекрикивая друг друга, и он сказал им на беглом испанском, что это не его люди, что ЩИТ не имеет к убийству их босса никакого отношения.

Они ему, конечно, не поверили.

Один из них нацелил пистолет Филу в голову. Не успел он сказать и двух слов, как ему в висок вонзилась стрела.

- Сдается мне, это не было частью плана.

Телохранитель упал, забрызгав кровью случайно оказавшуюся рядом женщину, и та закричала, привлекая внимание толпы.

- Нет, агент Бартон. Такого в плане не было.

Один из оставшихся телохранителей бросился на Фила. Он успел выстрелить, но промахнулся, и Коулсон в ту же секунду разоружил его и отправил в нокаут, но звук выстрела обратил собравшихся на площади людей в панику. Фил повернулся, ища третьего телохранителя, но тот уже валялся на земле со стрелой в горле.

- Коулсон, у вас гости. – Ровный голос Бартона странно противоречил разворачивающемуся вокруг хаосу. – Вооруженные люди идут с северного и юго-восточного углов площади.

- Понял. Где вы находитесь?

- На крыше с южной стороны. Вы готовы убраться оттуда, сэр?

- Ну, раз уж переговоры, по-видимому, закончились. – Фил расталкивал обезумевших горожан, пробираясь к зданию, на крыше которого находился Бартон. – Есть свободный выход?

- Переулок на западной стороне здания, - ответил Бартон. – Я вас прикрою.

Где-то за спиной раздались выстрелы и крики. Фил бросился бежать.

- Коулсон, слева!

Глянув налево, он увидел, что к нему бежит крупный мужчина с пистолетом, прицеливаясь на ходу. Фил резко опустился на одно колено и, плавным движением выхватив оружие, выстрелил, вражеская пуля пролетела у него над головой. Дернувшись, мужчина упал, а Фил снова побежал в сторону переулка.

- Вы не могли бы двигаться немного быстрее, сэр?

- Идите к черту, агент Бартон, - спокойно ответил Фил.

Как только он выбрался с площади, за его спиной раздался громкий хлопок, и переулок заполнил густой белый туман – Бартон бросил дымовую шашку, чтобы прикрыть его побег.

- Ладно. Об этом в отчете писать не буду.

- Спасибо, сэр.

Фил старался держаться поближе к стенам, чтобы избежать шальной пули.

Внезапно Бартон крикнул: «В укрытие!» - и Фил нырнул в дверной проем, а в конце аллеи появилось трое мужчин с автоматами.

- И где только эти картели берут столько головорезов? – пробормотал он сам себе, отстреливаясь. Укрытие было достаточно надежным, чтобы защитить от пуль, но не более. – Агент Бартон, не поможете мне немного?

- Видимость затруднена.

Пуля разбила кирпич, и его осколки разлетелся в опасной близости от него. Подняв голову, Фил увидел Бартона на углу крыши здания напротив – далекий черный силуэт на фоне ярко-голубого неба.

- Держитесь, сэр, - сказал тот, - я сейчас.

И Фил с ужасом увидел, как Бартон спрыгнул с края крыши и исчез.

От тяжести в груди все казалось медленным и далеким. Фил перенес внимание на нападавших, но пустой кусочек неба, где секунду назад был Бартон, так и стоял перед глазами, отпечатавшись в глубине сознания.

Кто-то громко закричал, и выстрелы резко прекратились. Фил осторожно выглянул из укрытия и увидел, как один из нападавших показался в конце переулка, целясь во что-то, чего ему не было видно. Не медля ни секунды, он выстрелил ему в голову. Затем раздался еще один крик, сопровождавшийся звуками борьбы и чем-то, похожим на хруст костей.

Вслед за этим появился Бартон, целый и невредимый, стряхивая кровь с одной из своих стрел.

- Неужели это было так уж необходимо?

- Вы имеете в виду спасать вас от больших страшных бандитов? – Бартон широко ухмыльнулся, иначе как паскудной эту ухмылку назвать было нельзя.

- За эту часть я благодарен. – Фил вышел ему навстречу, быстро преодолев короткое расстояние. Дым уже начал рассеиваться, но стрельба затихла. – Я имел в виду ту часть, где вы спрыгнули с крыши.

Бартон пожал плечами.

- Это был самый быстрый способ спуститься.

- Могли бы вы, по возможности, не делать этого снова? – спросил Фил. – Мне не хотелось бы объяснять директору Фьюри, почему один из наших лучших агентов-новичков превратился в мокрое пятно на южноамериканском тротуаре.

- Ничего не могу обещать, сэр.

В городе что-то происходило, что-то более глобальное, нежели убийство одного влиятельного человека. Вдалеке виднелись огонь и дым, слышны были взрывы и стрекотание автоматных очередей. Фил посмотрел на часы и нажал кнопку вызова, запрашивая аварийную эвакуацию.

- Нам нужно вернуться в безопасное место, - сказал он Бартону. – Немедленно.

- Я двумя руками за, сэр.

Они пробирались к конспиративной квартире окольными путями, держась подальше от больших улиц и магистралей. Двигались медленно и настороженно, но никто не стрелял в них, и взрывов в опасной близости не было. Через полчаса они подобрались к нужному зданию почти вплотную, людей здесь было гораздо меньше.

- Теперь свернем на соседнюю улицу, - сказал Фил. – Оттуда по прямой будем двигаться бегом, прижимаясь к стенам.

Мысленно он прибавил к своему будущему отчету следующее: Ход операции был нарушен непредвиденными обстоятельствами, которые ни ко мне, ни к агенту Бартону отношения не имеют. Рекомендую агентам ЩИТа в обозримом будущем избегать данного региона.

Завернув за угол, они наткнулись на солдат из оцепления, одетых в защитное снаряжение.

- Только этого не хватало, - пробормотал Бартон.

Один из солдат заметил их, грозно замахал дубинкой, что-то выкрикивая по-испански, и они были вынуждены отступить.

- Придется вернуться, попробуем обойти их с другой стороны.

Бартон покачал головой.

- Похоже, они полностью перекрыли улицу. Но если мы поднимемся на какую-нибудь из соседних крыш, вертолет сможет нас забрать.

- Я оставил в квартире секретные документы, - возразил Фил. – Если они попадут не в те руки…

Его прервали звуки выстрелов, раздавшихся совсем рядом. Они оба инстинктивно вжались в стену, вскинув оружие. От жары у Бартона взмокла челка, а лоб был усеян капельками пота. Фил в своем костюме и вовсе задыхался.

Бартон наклонился и выглянул из-за угла, и Фил едва удержался, так ему хотелось протянуть руку и дернуть его обратно. Они и без того были на виду, но, конечно, оставаться на месте было нельзя.

- Похоже, сейчас здесь будет еще больше головорезов картеля, - сказал Бартон. – Намного больше.

Фил нахмурился.

- Не слишком радостная новость.

Бартон бросил на него быстрый взгляд, затем вернулся к наблюдению. Он определенно что-то задумал, и на его лице отразилась роковая решимость. Фил заметил это в ту же секунду, и все равно оказался недостаточно быстрым, чтобы остановить его.

- Доберитесь до крыши, - бросил Бартон через плечо. – Я их отвлеку и заберу документы.

- Нет. Бартон, стойте! Бартон! – крикнул Фил ему вслед, но было уже поздно.

К сожалению, агент Бартон был убит, потому что повел себя, как последний кретин.

К сожалению.

Раздались новые выстрелы и выкрики, которые, вполне возможно, принадлежали Бартону, и Фил на протяжении трех ударов пульса всерьез рассматривал возможность броситься вслед за своенравным агентом. Он сглотнул, точно зная, что это ничего не даст, и отправился искать путь наверх.

Фил нашел пожарную лестницу и поднялся на ближайшую крышу, оттуда он заметил вертолет ЩИТа, который кружил над кварталом по широкой дуге. Коулсон помахал рукой, чтобы привлечь внимание, и остался стоять на месте, пока вертолет снижался.

- Мы должны дождаться агента Бартона! – крикнул он в ухо пилоту, но тот затряс головой.

- Нас отозвали! Приказ директора! Мы должны лететь сейчас, сэр!

Фил оглянулся в сторону лестницы, по которой поднимался на крышу, словно ожидая увидеть там Бартона – невредимого и готового в дорогу. Он с надеждой надавил на переговорник, вставленный в ухо.

- Бартон?

Ответа не было.

- Агент Бартон, вы меня слышите?

Ничего.

- Пять минут! – крикнул Фил пилоту.

- Не могу, сэр! Сейчас или никогда!

Фил заколебался, но лишь на секунду.

- Объясните ситуацию директору Фьюри. Мы с Бартоном выйдем на связь, когда выберемся из опасного района.

- Сэр…

- Это приказ, агент.

Пилот нахмурился, но кивнул.

- Есть, сэр! Удачи вам.

Удача им понадобится.

- Спасибо, агент, вам тоже.

Вертолет оторвался от крыши и, взмыв высоко над погруженным в хаос городом, повернул на север. Вполне вероятно, решение, которое Фил сейчас принял, было глупым, но он чувствовал, что оно правильное. Ни разу в жизни он еще не бросал агентов на произвол судьбы, и сейчас не собирался.

Подойдя к краю крыши, Фил осмотрел близлежащие улицы. Военные пытались справиться с бандой мародеров, какая-то женщина с двумя кричащими детьми быстро двигалась в противоположном направлении. Нигде не было видно ни боевиков картеля, ни Бартона.

Задвинув подальше взметнувшееся беспокойство, смешанное со страхом, он поднялся и постарался сосредоточиться.

Безопасность конспиративной квартиры по-прежнему была первостепенной задачей, и до получения точных сведений об обратном, она считалась невыполненной. Так что Фил, тщательно просчитав расстояние, прыгнул на соседнюю крышу. Прыгать было недалеко, но сердце все равно сжалось на мгновение, пока его ноги не приземлились с размаху на бетон. Не спуская глаз с улиц внизу, он перебежал на другую сторону крыши.

Там, у края, Фил остановился. Расстояние здесь было больше, и он не был уверен, что сможет перепрыгнуть. Узкий проход между зданиями был пуст, но вот зато в широкой аллее, отделявшей один квартал от другого, все еще маячили военные. Фил мог попробовать прыгнуть и почти наверняка закончить как вышеупомянутое пятно на тротуаре, либо он мог спуститься вниз и постараться избежать шальных пуль, ареста и дубинок солдат. Перебирая в голове все эти малопривлекательные варианты, он обратил свое внимание на окно явочной квартиры, которое теперь было от него всего в каких-нибудь двадцати метрах.

Внутри было какое-то движение.

Фил тут же упал в оборонительную позицию и навел дуло пистолета не окно, внимательно вглядываясь, чтобы понять, что там происходит. Вдруг стекло с треском лопнуло, и вместе с осколками из оконного проема вылетел Бартон.

У Коулсона перехватило дыхание – Бартон ухватился за металлическую лестницу и повис, казалось, на одних только кончиках пальцев, битое стекло осыпало его водопадом. Мгновение он не двигался, затем уперся ногами в поручни и соскользнул вниз по лестнице с головокружительной быстротой. Он успел спуститься на пять этажей, прежде чем в квартире прогремел взрыв.

Взрывная волна с силой швырнула Бартона прочь, и он отлетел в сторону, цепляясь за лестницу одной рукой. Как ему удалось удержаться, Фил не имел ни малейшего понятия, но он все еще висел там, осыпаемый дождем из шлака и обломков. Коулсон медленно, с облегчением вздохнул.

Только когда воздух немного очистился от пыли, он заметил, что что-то не так. Бартон все еще цеплялся за лестницу, но второй рукой он обхватил себя за ребра, как будто пытался не рассыпаться на части.

Беспокойство снова стянуло желудок тугим узлом, когда Фил понял, что Бартон не двигается.

***

Боль не была проблемой, на самом деле. А вот потеря крови – да.

Клинт через силу сделал глубокий вдох, стараясь не замечать того, как бок пронзало болью с каждым вздохом.

Ладно, боль тоже была не особо приятна.

Он сделал еще один вдох и уцепился за лестницу второй рукой. Медленно выдыхая, Клинт очень осторожно переместил ногу на ступеньку вниз, а затем перенес на нее свой вес и снова вдохнул.

Один.

Перед глазами все плыло. Ему нужно было как можно скорее спуститься на землю, иначе он просто потеряет сознание и рухнет вниз. Еще один глубокий вздох, и настала очередь второй ноги.

Два.

Вдохнуть. Поставить ногу. Выдохнуть.

Три.

Конспиративную квартиру Клинт зачистил. Коулсон, как он надеялся, был уже далеко, в безопасности. Теперь он мог бросить все оставшиеся силы на то, чтобы остаться в живых. Выдох.

Четыре.

Вдохнуть. Поставить ногу. Выдохнуть.

Пять.

Он видел, как вертолет ЩИТа пролетел над кварталом, быстро покидая границы города. Коулсон должен быть там. Он должен выбраться.

Семь.

Вдохнуть. Поставить ногу. Выдохнуть.

Восемь.

Вдохнуть. Поставить ногу. Выдохнуть.

Девять.

«Не хотел, чтобы вы улетели без меня, сэр».

Вдохнуть. Поставить ногу. Выдохнуть… Отдохнуть.

Бок невыносимо жгло. С каждым шагом его как будто снова полосовали ножом. Клинт сделал долгий глубокий вдох.

Десять.

Он понятия не имел, насколько опасна его рана.

Одиннадцать.

Кровь пропитала одежду и при каждом движении противно хлюпала в правом ботинке.

Двенадцать.

Это было плохо. И к тому же отвратительно.

Тринадцать.

Вдохнуть. Поставить ногу. Выдохнуть.

Четырнадцать.

Похоже, его соседи по казарме все-таки устроят свою дурацкую вечеринку.

Пятнадцать.

Вдохнуть. Поставить ногу. Выдохнуть.

Шестнадцать.

Сколько он уже торчит на этой чертовой лестнице?

Семнадцать.

Никто в него пока не стрелял, так что, наверное, не очень долго.

Семнадцать.

Нет. Восемнадцать.

Вдохнуть. Выдохнуть. Вдохнуть.

Сколько еще?

Выдохнуть. Двигаться.

Девятнадцать.

Вдох.

Выдох.

Еще раз.

Двадцать.

- Бартон!

Кто-то кричал его имя. Наверное, он опять влип.

Вдох. Выдох. Еще шаг.

Двадцать один.

- Агент Бартон!

Похоже на голос Коулсона, но тот сейчас в вертолете, возвращается домой.

Двадцать два.

Коулсон вернется домой, а Клинт сдохнет на чертовой лестнице в Южной Америке.

Двадцать три.

- Черт возьми, Бартон!

Голова кружилась. Клинт глянул вниз и увидел стоящего на тротуаре Коулсона.

Но Коулсон должен быть в вертолете.

Но Коулсон стоял на тротуаре.

Но…

- Бартон, вы в порядке?

Дерьмо. Клинт крепче стиснул лестницу и ткнул пальцем рану на боку. Резкая вспышка боли прочистила ему мозги, и мир перестал кружиться.

- Не вполне, сэр.

Говорить было больно. Дышать тоже.

- Вы сможете спуститься?

Клинт мог бы побиться об заклад, что в голосе Коулсона звучало беспокойство. С другой стороны, потеря крови легко может дезориентировать и вызвать галлюцинации.

Клинт снова посмотрел вниз. Нет, это определенно был настоящий Коулсон. Он вспотел. Галлюцинации не потеют.

- Я над этим работаю.

Вдохнуть. Выдохнуть. Вперед.

Сколько там было?

- Вы не могли бы двигаться немного быстрее?

Клинт засмеялся, и это было не так больно, как он ожидал.

- Идите к черту, Коулсон.

Тем не менее, он стал спускаться на две ступеньки за раз.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

По мере приближения к земле его дыхание участилось, и даже в голове немного прояснилось.

Он сбился со счета. Все, о чем он мог думать, это Коулсон, который ждал его внизу.

«Похоже, он и в самом деле не собирался меня убивать».

Клинт опустил ногу на перекладину и поскользнулся.

- Бартон!

Теперь в голосе Коулсона звучала паника. Клинт хотел, было, сказать, что все нормально, что он спустится через минуту, но язык онемел и не желал ему повиноваться. В глазах потемнело, и последним, что он запомнил, была его собственная рука, соскользнувшая с поручня.



*Бриош - французская булочка (в оригинале было по-другому, но это непереводимо)

@темы: Рейтинг: PG-13, Перевод, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

я просто оставлю это тут

[archie*]

Название: Он был старше её.
Автор: i_Moriarty или Арчи
Фэндом: Мстители / The Avengers (2012)
Персонажи: Коулсон/fem!Бартон
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Романтика, Ангст, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Смена пола (gender switch)
Размер: Драббл

Описание:
Он страдал, если за окном темно.
Он не спал, на ночь запирал окно.
Он рыдал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам.

обьясняю. это выкладывалось на фикбуке. драббл получился немного с примесью какой-то травы, и вероятно неформат(ибо гет). но выкладываю на страх и риск, чтобы вы полюбовались. Принимаю критику. считаю что я не так уж и плох.
+ Спасибо "Машина Времени"

Да, он был старше её. Ненамного, буквально на пару лет, но они уже нехило так отличались: он, с довольно жидкими волосами и непонятно какого цвета глазами, и она - каштановые волосы струились по плечам, а глаза цвета неба изучающе рассматривали мир. Несмотря на то, что он носил деловой костюм и туфли, а она сапоги и жилеты, они очень хорошо смотрелись вместе. Это была игра на контрастах, ведь они были совсем разные, но одновременно такие одинаковые...

Клэр любила кофе. Не горький, больше с молоком, сильноразбавленный. Фил наоборот предпочитал крепкий чай. Собственно предпочтения и отражали их характер. Только вот увлекались они... разными вещами.

Нет, это конечно похвально когда у тебя есть свои интересы, но интересы Бартон в понимании Фила, были весьма... извращенными. Каждую ночь, она исчезала из постели и натянув на себя свои любимые шмотки ныряла в ночь, чтобы завалиться утром обратно в синяках и царапинах, а изредка и с пулевыми ранениями разной степени тяжести. Фил не одобрял этого, несмотря на то что тоже служил с ней, но в отделе где у него была возможность не получать травмы.

Они начали встречаться довольно давно. Наверное каждый знал историю любви что "случилась" в Щ.И.Т.е. Он дарил ей цветы, читал Шекспира и Байрона. Она смеялась сжимая в руке лук и убегала на стрельбище. Но все знали что они действительно пара.

- Не говори ерунды, - Хмурясь ответила она, когда Коулсон попросил её прекратить ночные вылазки. - Всё будет хорошо, тебе не стоит беспокоиться.

"Да, не стоит," - Говорит Фил чашке с чаем стоящей на столе. -"Ничего не может случиться".

Однажды, она просто не вернулась домой, где ждал её Фил. Только потом он узнал о её вербовке и о том что Локи забрал её. Отнял буквально смысл жизни. Единственный лучик света в непроглядной тьме.

Теперь настала очередь Фила теряться ночами на вражеских базах с оружием в руке, перебежками перемещаясь в тени и устраняя конкурентов или соперников. Он искал её, искал больше Наташи, больше всех.

А однажды... Локи просто заявился на базу, вместе с ней. Она убивала своих без разбору, кто-то же должен остановить безумие. Он и остановил. Ценой своей жизни.

В последние минуты пришла шальная мысль, что он тоже научился летать, но в другую сторону. Первый серьезный бой закончился смертью, а она... всегда возвращалась живой.

Он был старше её. Ненамного, на пару лет, но он её очень любил.

@музыка: Машина времени – Он был старше ее

@настроение: приподнятое

@темы: Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, fem!Barton

---

[амитей]

Сквозь миры
Автор: амитей
Жанр: джен
ОТП: Фил Коулсон|Клинт Бартон
Рейтинг: PG-13
7742 слова
Саммари: чтобы уползти, Коулсон должен пройти лабиринт альтернативных Вселенных. В каждой из которых он должен совершить одно ключевое действие. Время у него ограничено, зато есть связь с Джарвисом, который помогает ему анализировать обстановку, снабжает информацией и перещелкивает миры, когда следующий открывается по завершении миссии в предыдущем.

1. Открытые двери
Смерть - это только начало...

читать

В глазах темно, в желудке спазм – длинный и какой-то бесконечный, как удав, сердце, куда так изобретательно ударил Локи, ломит, словно постепенно обращается в камень. Визуальный осмотр невозможен, и поэтому Фил наскоро ощупывает себя руками. Конечности, как ни странно, вполне двигаются. Еще более странно то, что с костюмом все в порядке: никакой крови, никаких дыр…
- Ваше состояние – результат перехода, сэр, - сообщает ему знакомый бесстрастный голос.
- Джарвис? – вот: еще один повод для удивления, - Перехода куда и зачем?
- Весьма странное явление, сэр, - послушно информирует лучшее из созданий Тони Старка, - В момент контакта вашего сердца с посохом, точнее, с камнем в нем, некоторая часть вашей души была поймана его… назовем это «ментальным полем», и впоследствии Локи, видимо, не подумав, вместе с энергией посоха направил ее на мистера Старка, когда пытался неудачно его завербовать, - Джарвис, благословенное создание, всегда подает информацию так, что не остается вопросов. Если «неудачно», то и говорить не о чем, - Произошедшее дальше, относится к чисто умозрительным предположениям. Некое ментальное ядро вашей личности в башне Старка автоматически притянулось к полю моей системы, напитанной энергией тессеракта. Таким образом, оказалось, что я могу поддерживать с вами связь и хотя бы относительно управлять вашими перемещениями. Но, видимо, у самого тессеракта есть некая ловушка, или некие планы на ваш счет. В момент закрытия портала в мир Читаури, вас выкинуло в одну из параллельных вселенных. Чисто теоретически, у меня есть возможность с помощью нескольких скачков вернуть вас в наш мир, я вижу, каким путем это можно сделать. Но пока не могу это осуществить, энергия перехода в пограничных точках заблокирована. На основе поверхностного анализа, мне остается предположить, что вы должны произвести некие действия, после которых переход станет возможным.
- Пройти уровень, - усмехается Коулсон
- Именно, сэр.
- Ну что ж… поиграем, - задумчиво кивает Фил, - А пока скажи, что там у нас?
- Битва закончена, мы победили, пока только оседает пыль, и все приходят в себя. В дальнейшем, насколько я понимаю, Тор собирается переправить Локи и тессеракт в Асгард. Не думаю, что это произойдет непременно с минуты на минуту, но времени не слишком много.
- Когда из нашего мира исчезнет тессеракт, мои шансы на возвращение тоже исчезнут?
- Именно, сэр. Только не «из нашего мира», а из множества измерений Земли. Если тессеракт будет перемещаться между вариантами Земли, ваше возвращение все еще будет возможным. Двери исчезнут только тогда, когда тессеракт переместится в абсолютно иной каталог миров, например, Асгард.
- Ну а между Землями им его таскать нет никаких причин… Кстати, я так понимаю, проинформировать их о состоянии дел ты не можешь?
- Полная блокировка, сэр, - если бы Джарвис мог, он бы пожал плечами, - Любая попытка взлома тут же запускает самоуничтожение.
- Ясное дело… - усмехается Фил, - Тогда расскажи-ка мне, где я сейчас…
.
2. Первый мир: Земля-90210(Old Man Logan)*

читать

Никаких инструкций, никаких подсказок, приходится полагаться исключительно на волю случая. Не такое уж непривычное ощущение, честно говоря, за время своего кураторства Коулсон успел научиться и не такому. Ему не нравится этот мир, все какое-то… заброшенное, неухоженное и истонченное, словно всю энергию давным-давно забрали и выдают теперь исключительно дозировано – на жизнь хватает, и только. Удивительно безрадостное место. В город, который больше похож на разросшуюся помойку, заходить не хочется, Джарвис пока не может сказать ничего определенного, и Фил решает переждать. Да, времени нет, но не лезть же на рожон. По земле ходить тут явно небезопасно, мало ли какие банды выползут на его пути, убивать без причины совершенно не хочется. И Фил только криво улыбается одним уголком губ, углядев в стене провал вентиляции: даже мимолетное напоминание о его сумасшедшем подчиненном – уже лучшее, что коснулось его в этом мире. На душе становится легко и Коулсон взлетает в узкий лаз, почти не понимая зачем, на чистых инстинктах, чтобы просто быть ближе к тому, что отзывается хорошими воспоминаниями.
Первое ответвление Фил минует тихо и беспрепятственно, зато сразу же за поворотом почти натыкается горлом на узкое ледяное лезвие. В такой ситуации самое правильное – замереть и слушать: одно единственное движение, и прощай, целостность артерий. Подловили его очень профессионально, есть шанс, что сначала поговорят, профессионалы обычно не убивают без разбора.
- Какого хрена ты тут забыл, и кто ты такой? – хрипло и неприветливо спрашивают его из темноты. Несмотря на совершенно негостеприимный тон и вообще не слишком подходящую обстановку, сердце Коулсона замирает и…. нет, на галоп не переходит, он уже давно отучил его от подобных кульбитов. Просто Филу внезапно становится спокойно. И глубоко пофигу, перережут ему горло или нет. Какая разница, в каком мире, голос Клинта Бартона Коулсон узнал бы даже после полной амнезии.
- Добрый день. Я просто пытаюсь остаться в живых, - вежливо информирует он, и вздрагивает от неожиданного сильного удара кулака в стену там, где стоит его собеседник. Коулсону редко приходится удивляться, но сейчас он действительно удивлен – слишком мало информации для выводов, дискомфорт от этого куда сильнее, чем от приставленного к горлу лезвия.
- Если, - голос теперь настолько угрожающ, что Фил едва удерживает себя от того, чтобы не шарахнуться назад. Он вряд ли мог себе представить Клинта, говорящего таким тоном, - Если это ловушка и ты, кто бы ты ни был, посмел натянуть личину Коулсона, твоя агония будет мучительнее всего, что ты можешь себе вообразить, - Клинт говорит с паузами, прерывая слова резкими глотками воздуха, чтобы удержать себя в руках. Этот Бартон старше Фила, совсем старик, у него длинные, полностью седые волосы, забранные в хвост, усы и борода, непроницаемые очки и загорелая, покрытая шрамами кожа. Фил никогда не узнал бы его иначе, чем по голосу.
- Вы должны убедить его в том, что вы – это вы, - категорично заявляет Джарвис в его мозгу.
Филу становится смешно: интересно, каким образом? Это другой мир, ссылаться на общие воспоминания бесполезно, потому что у них наверняка разные общие воспоминания, кто его знает, каким был здешний Фил Коулсон: может, он предпочитал не костюмы, а форму, или вообще, был рок-музыкантом. Работе это бы не мешало, почему нет? Раз уж здешний Хоукай выглядит чуть ли не рыцарем-охотником на вампиров. Сколько Фил помнил своего Клинта, у того ни разу не возникало побуждение отрастить длинные волосы или, скажем, бороду. А тут… спешите видеть. Филу действительно было смешно. Возможно, потому, что он на самом деле знал ответ: единственное, чем всегда можно было воздействовать на Клинта, была правда. Лучник каким-то шестым чувством опознавал лгут ему или нет. Всегда, сколько Фил его помнил.
- Послушай, - сказал он, не пытаясь уклониться от лезвия, - Я расскажу тебе то, что знаю, а ты потом решишь, кто я.
Клинт неопределенно передернул плечами, лезвие катаны даже не дрогнуло. Фил поневоле ощутил гордость. Ему нравилось то, каким стал Клинт. Если он сумел сохранить свою личность даже в этом жутком месте, то не стоит волноваться за него в своем мире, даже если он не сможет вернуться. С Бартоном все будет в порядке.
Рассказывать было почти нечего, другое дело, что Клинт опустил катану почти сразу, не став даже дослушивать не такой уж длинный рассказ, велел идти за собой и молча направился по привычному лабиринту. Фил не отставал, и все пытался понять, что не так.
- В этом мире лучник Хоукай окончательно ослеп, - нейтрально сообщил Джарвис и снова умолк. Филу потребовалась вся его выдержка, чтобы не вздрогнуть. Информацию о том, что «агент Коулсон в этой Вселенной был убит пятнадцать лет назад», Фил пропустил мимо ушей. Человека нельзя оглушить несколько раз сразу.
Когда они пришли в логово Бартона – вентиляционное разветвление, которое он переделал под себя, довольно убогое местечко, не сравнить с теми гнездами, что устраивал себе Клинт в ЩИТе, Хоукай кивнул Филу на кучу тряпья, приглашая присесть, и сам опустился напротив. Устало и как-то обреченно.
Джарвис выдавал собранные сведения, а Фил почти не вникал, только смотрел на изможденное лицо, старую куртку, лежащие рядом лук и катану, и понимал, что – время или не время, надо ему возвращаться или нет, - уйти отсюда просто так, оставив этого человека в прежней безнадежности, он не сможет.
- На самом деле я не знаю, - сказал Бартон, словно продолжая разговор, - Настоящий ты, или очередной прикол этого Красного Йорика. И еще меньше могу предположить, зачем этому скальпированному ублюдку понадобилось прощупывать такого жалкого старикашку, как я. Но если ты соврал, парень, ты не жилец. Это не угроза. Мне нечего терять, я просто тебя предупреждаю.
- То, что здесь творится…
- Это наша жизнь, - скалится Бартон совсем как прежде, - Рад, что у вас там дело обстоит как-то иначе.
- Вы не попали бы сюда, если бы это не был критический момент. Что-то можно сделать, - Джарвис неумолим. Фил только усмехается. У Бартона дергается рука в направлении катаны и ползет вверх бровь. Ему нужны объяснения.
- Джарвис. У меня осталась с ним связь, он утверждает, что я не попал бы сюда именно сейчас, если бы тут не было бы возможности что-то изменить. Расскажи мне, как можно обследовать город?
- Никак! – подается вперед Бартон, - Кто бы ты ни был, я не пущу тебя в город. Даже если ты Фил, и перебьешь там половину населения, потом все равно нарвешься на Халка, и он тебя расплющит. Он тебе не по зубам. И мне. Так что, сиди и анализируй. И не гони больше такую хрень, или я уверюсь, что ты фальшивка! – Клинт резким жестом сметает со стола единственную тусклую лампу, та летит в стену, осыпая Фила осколками стекла и каплями то ли керосина, то ли масла.
Фил замолкает. В темноте все становится проще. Коулсон напоминает себе, что Клинт теперь всегда чувствует себя именно так, и слова застревают в горле.
- Какого хрена ты тогда сдох, Фил? – спрашивают его почти беззвучно, - Так долго ускользал, а в тот долбанный вечер…
- Не знаю, - отвечать приходится и за этого себя, потому что отвечать на вопросы Бартона – одно из его призваний. Видимо – во всех мирах… - У себя в мире я подставился, потому что только так Мстители могли победить. Надо было что-то, что могло бы сделать вас командой. Ну и… там была одна дурацкая пушка…
- А слов тебе, значит, как и у нас, не хватило? – горько переспрашивает Хоук, - Убедить ты, как всегда, не пробовал? Решил, что не поможет, и даже не стал пытаться? – Фил почти видит этот его яростный взгляд, такой, которого уже никогда не будет у этого Клинта, - Всё то же гребанное геройство в расчете неизвестно на что… Мне понадобилась целая идиотская жизнь, чтобы понять, что идеальный агент Фил Коулсон так же не умеет работать в команде, как и я. Такой же одиночка… - у Фила перехватывает дыхание, потому что он никогда не мог себе представить, что Клинт способен воспринимать его именно так, - А ты подумал, как там этому… другому мне? Что он почувствует, когда узнает о твоей смерти? Так я тебя просвещу: когда он очнется от контузии, или чуть раньше-позже, он сломается: ему станет пофиг. На все пофиг. На семью, на себя, на этот долбанный мир и такую же справедливость. И он, как я, пойдет мстить. Разумеется, рано или поздно, его задавят численностью или хитростью, и начнется самое интересное… Знаешь, я почти радовался, когда меня били, это были такие пустяки… Но, перепробовав кучу пыток, они добираются до боли, которая хуже, чем боль от потери. Для меня этой болью стали глаза. Для него.. кто знает… Так какого же черта, Фил?...
Коулсон не мог ничего ему ответить. Вообще ничего.
Никакой план Джарвиса по пути в Новый Вавилон, по поиску и вербовке Росомахи, никакие карты и перечень ловушек, никакие прогнозы того, что у них получится не могли ничего изменить. В будущем – да, но это предложение будущего слишком опоздало. На пятнадцать лет.
- Я всё сделаю, - сказал ему утром Клинт, - Ты хорошо меня выдрессировал, я все понял, все помню, и дойду. И мы даже, возможно, победим.
- Путь в следующий мир разблокирован, - нейтрально сообщил Джарвис.
- Хоук… - имя почти застряло у него в горле, за эту ночь Фил назвал его так первый раз, по привычке избегая обращений. Он протянул руку и встряхнул его за плечо – было уже плевать, насколько резко Клинт на это отреагирует. Тот только слегка улыбнулся. Как когда-то улыбался сам Фил, в ответ на глупый эпатаж подопечного. И сам положил руки на его плечи. Замер на минуту, скользнул чуткими пальцами по лицу – осторожно коснулся губ, линии подбородка, скул, лба, легко провел вдоль надбровий, …
- И правда… - шевельнулись его губы, беззвучно, только для себя… Он сильно, до боли, обхватил его виски, хотел сказать что-то еще, но только сильнее сжал зубы так, что вздулись желваки, - Уйдешь отсюда. Нечего тебе наружу выходить… И не давай тому ястребу пережить твою смерть. Лучше сам убей. Понял? – и, не дав Филу ни секунды на ответ, - Джарвис, где ты там копаешься, чертов комп?! Врубай свою волынку, у меня еще куча дел сегодня!
Тянущая боль перемещения на этот раз была явно недостаточной. Фил пытался уцепиться за мир, хотя и сам не понимал, что может еще сказать этому человеку. Может, оттого, что не понимал, остаться и не удалось…
.
3. Второй мир: Земля-2149(Zombiverse)**

читать

Какое-то время после перемещения Фил провел в полузабытьи, застыв в странном неприподъемном оцепенении. Он сидел в тени деревьев, в густой траве, в принципе, его положение можно было даже назвать комфортным, но это не имело никакого значения. Он и на радиоактивной свалке застыл бы в этой неподвижности. Отчасти потому, что этого требовало тело, иступленно и тягуче ноющее после перехода, отчасти потому, что оглушенное сознание не желало функционировать.
- Я должен напомнить вам, что у вас ограниченное количество времени, сэр, - подал голос Джарвис. Фил только прикрыл глаза, немедленно отозвавшиеся резью слизистой, успевшей отдать слишком много влаги за время его неподвижности.
- Сэр? - через несколько минут снова заговорил Джарвис. Было совершенно не время раскисать, его компаньон по этим кругам ада абсолютно прав. Вот только…
- Где я нахожусь? – спокойно поинтересовался Фил.
- Нью-Йорк, бывший Центральный парк, - нет худа без добра, за время его неподвижности Джарвис успел провести первичный анализ обстановки, - Видимо, эта реальность тоже является последствием некоей катастрофы, согласно моим датчикам, население Земли едва ли насчитывает пять процентов от населения нашего мира. Данные нуждаются в уточнении. Единственный человек в радиусе трех километров от вас находится на северо-западе, рядом с границей зданий.
Коулсон пожал плечами, встал и направился в указанном направлении.
.
Перед небольшой, похожей на воронку, грудой свежеразрытой земли сидел десяти-двеннадцати-летний мальчик, вооруженный тяжелой тростью, и с несколько брезгливым спокойствием смотрел вниз.
- Помоги мне, - раздавался, кажется из-под земли, голос, - Ты ведь можешь мне помочь…
- Еще чего! – угрюмо передернул плечами мальчишка, - Дед рассказывал мне про таких, как ты, ваш голод – самое страшное, что может быть в мире. Я ни за что к тебе не прикоснусь, ты не обманешь меня! Я знаю, что ты хочешь меня сожрать!
- Я… - голос затих почти до шепота, - Я просто хотел бы с кем-нибудь поговорить.
Фил остановился у края воронки и отрешенно удивился тому, что почти ничего не почувствовал. В рыхлой земле лежала человеческая голова, кажется, с перегрызенной шеей. Плоть местами расползлась, оголив кости, более-менее целым выглядели разве что детали костюма – маска и фиолетовый капюшон. И правильно, - всплыла спокойная рассудительная мысль, - Мы делали костюмы из прочного материала, куда прочнее человеческого тела.
- Эй, ты кто? – спросил его мальчишка, угрюмо оглядывая с ног до головы, - Я тебя не знаю.
- Фил?... – почти беззвучно прошелестел голос снизу, - Не может быть… Я наконец-то сошел с ума? Только не это… только не это, я должен вернуть себе рассудок…
- Ты относительно вменяем, - голос Коулсона не дрожал. Это все привычка. Просто привычка отвечать на вопросы. Всегда. На любые… Видимо, случившегося было уже слишком много для того, чтобы он мог продолжать что-то чувствовать. Эмоции отключились, оставив вместо себя исключительно способность анализировать происходящее, - Меня зовут Фил Коулсон, я попал сюда из другого мира и просто направляюсь домой.
- Аааа… - понимающе протянул мальчишка, шмыгнул носом, - Тогда ясно. Ты не мог бы сходить в город, рассказать, что я нашел голову зомби? Он, конечно, сейчас не опасен, если к нему не прикасаться, но одного его лучше не оставлять. Кто знает…
- Я знаю, - Фил присел рядом с мальчишкой. Скороговорка Джарвиса в голове больше напоминала возвращающиеся воспоминания, чем новую информацию. Проклинать и искусственный интеллект, и камень разума и неисповедимые пути тессеракта было совершенно бессмысленно. Единственное, что ему оставалось – играть в эту слишком реальную, слишком изматывающую игру, где ходы реальности, как оказалось, всегда безошибочно били по самому больному, - Я знал этого человека раньше.
- Он не человек, - мрачно огрызнулся мальчишка.
- Он мыслит, как человек, - возразил Фил.
- Слушай парня, Коулсон, - хрипло посоветовала голова, - Он знает больше тебя. Вирус зомби в первую очередь поражает именно мозг, так что, самое нечеловеческое, что во мне есть, это как раз разум. Я пролежал тут сорок лет, поверь, у меня было время, чтобы проанализировать свое состояние. Все как ты учил… - в отсутствие губ трудно усмехаться, но Фил слишком хорошо знал Бартона, чтобы не достаивать его мимику.
- Ты изучал себя? – заинтересовался мальчишка, - Зачем?
- А что еще прикажешь делать, если ты закопан заживо в этой яме? – теперь уже более явственно усмехнулся зомби, - Я лежал и думал, что могу сделать для того, чтобы умереть. … Я теперь очень хорошо понимаю Беннера, Фил, - почти внезапно обратился к Коулсону Бартон, - Это ужасно, когда ты не можешь сам распоряжаться сроком своей жизни.
- Вас нельзя убить, это все знают, - поморщился мальчишка, - Нашел о чем думать. Зомби умирает окончательно только если его мозг съедает другой зомби. И никак иначе. А ваша братия уже повывелась, некому тебя жрать.
- Некому, - согласился Бартон, - И сжигать меня бесполезно. Одно время я думал, что можно было бы кинуть меня в вулкан или отправить на Солнце, но лучше не рисковать. Кто знает, как повлияет на вирус радиация и сколько существ заразится, просто выйдя на солнце… Ты ведь собираешься принести изолированный неразрушаемый колпак и навечно замуровать меня там, да, парень?
- Разумеется, - кивнул мальчишка, - Врага, которого нельзя убить, нужно изолировать.
- Видишь, Фил, грамотный мальчик, - в голосе зомби послышались почти живые нотки, - Кстати, для сведения: главное, чего нельзя делать, это допускать мои контакты с жидкостью. Если бы не дожди, я бы давно утратил способность разговаривать. Что до боли… Знаешь, сначала мне казалось, что весь мир состоит из боли и голода. Потом казалось, что я вообще утратил способность чувствовать боль. А потом… потом я понял, что это ощущение трансформировалось во что-то еще. Возможно, это теперь единственный доступный мне способ познания мира… Ну, помимо разума, ясное дело… Кстати, после лишения тела начинают развиваться достаточно странные чувства. Как обостряется слух у ослепших.
- Тебе бы лекции читать, - вздыхает мальчишка, - Неужели ты совсем-совсем не чувствуешь голода?
- Чувствую, - легко признался зомби, - Но как-то… отдаленно, что ли. Это больше похоже на память, так я помню, что никогда не промахивался. Или что безупречный агент Фил Коулсон, который сейчас сидит рядом с тобой, любит пончики и считает почти исключительно на шумерском… Старые добрые привычки… - зомби вздохнул, - Ничего из этого не может принести мне ни малейшей пользы, но они помогают хоть как-то смириться с моим безумием.
- Должен быть способ изменить твое положение, - категорически заявляет Фил, - Джарвис раскопал историю Осы, которая сумела взять голод под контроль, и вполне неплохо существовала в механическом теле, ты…
- Я не хочу этого! – прервал его неожиданно налившийся силой голос Клинта, - У меня нет причины для того, чтобы выживать. Не мальчишек же пугать всю эту бесконечную вечность! Единственное мое желание – смерть. Но оно невыполнимо. Поэтому, парень, сходи за своим колпаком. Надеюсь, у вас тут симпатичные кунсткамеры…
- Нет.
Фил и сам не знал, почему у него вырвалось это короткое слово. Бартон был лучше осведомлен. Он сорок лет – почти бесконечность – неподвижно провалялся, закопанным в земле, сумел сохранить более-менее здравый рассудок и рассуждал практически безупречно. Действительно так, как Коулсон его учил. Но согласиться с ним было равноценно тому, чтобы… тут даже не было, с чем сравнивать. Это было хуже собственной смерти. Много хуже…
- Если я оказался тут, значит, я могу что-то изменить, - твердо заявил он.
- Глупости, - фыркнул мальчишка, - Я сам пойду в город, а то вы скоро оба свихнетесь.
- Если ты уйдешь или кого-нибудь позовешь, - медленно выговорил Фил, не отрываясь глядя на голову Клинта, - Я спущусь к нему, и стану зомби. Вы не сумеете меня остановить достаточно быстро, чтобы я не натворил непоправимого, - Коулсон смотрел на мальчишку спокойно и выжидающе. Видел бог, он терпеть не мог манипуляции и шантаж, но использовать и то и другое умел не хуже Фьюри, - Дай мне время подумать. Джарвис.. мой компьютер должен проанализировать ситуацию.
- Послушай парня, Фил, - вмешался в разговор Клинт, - Ты знаешь, тебе я готов поверить всегда, даже если ты заявишь, что только что видел парящих в небе коров, но сейчас послушай парня. Люди, которые пережили эпоху зомби, досконально знают, что можно, а что нет. Ты ищешь путь, которого не существует.
- Вероятность успеха – 12,8%, - закончил Джарвис.
- Я ищу путь, который не существовал, - поправил Бартона Фил, - Пока тессеракт не открыл двери между мирами и не создал этот дурацкий грозовой фронт, по краю которого я пробираюсь домой. Я выгляжу человеком, но я всего лишь проекция себя, отраженная камнем разума. И, если что-то во вселенной способно противостоять этому вирусу мозга, это только он. Поэтому я собираюсь попробовать. Извини, Клинт, это не обсуждается, в предыдущем мире ты как раз заявил мне, что я никогда не слушаю и не пытаюсь убедить. Просто решаю сам для себя, и начинаю действовать. И ты был прав.
- Вы оба сошли с ума, - заявил мальчишка, угрожающе нацелив на Фила трость.
- Она парализует? – почти весело поинтересовался Коулсон.
- Тебя - парализует, - мотнул головой мальчишка.
- Вот и отлично. Если я стану опасен, не жди, и целься хорошенько, - улыбнулся парню Фил, прежде чем шагнуть к краю воронки.
- Ты совсем идиот?! Остановись! Зачем ты это делаешь? – когда с подростков слетает спесь, они всегда остаются всего лишь отчаянными мальчишками… в любом из миров.
- Просто я – его куратор. И я всегда за него в ответе, - усмехнулся Фил, воспроизводя свою любимую присказку, и обернулся к застывшему у края мальчишке уже с самого низа, добавив почти виновато, - Я не могу иначе.
- Не надо, - тихо попросил Клинт, когда Фил собирался протянуть руку.
- Блок снят, - лаконично оповестил Джарвис. Фил вспомнил, как его всегда торкало, когда Бартон в очередной раз подставлялся, и усмехнулся, кто ж знал, что на обгрызенное горло и полуоблезший череп ему будет смотреть проще и спокойнее, чем на пустяковую, в сущности, рану… и положил ладонь Бартону на лоб. Как всегда делал в медотсеке, когда лучник благополучно проваливался в сон на полупроклятии очередному противнику.
- Всё будет хорошо, - сказал Фил – себе или Клинту, и знакомая тянущая боль перехода окутала их.
.
На этот раз боль не желала прекращаться. Зрение изменилось и стало чем-то более похожим на осязание, Фил не мог точно понять, слышит он или думает, не мог точно определить, его ли сознание реагирует на эти странные раздражители.
Удивительное место.
Это – Клинт. Сейчас он куда более похож на Джарвиса, никакого тела, никаких очертаний, разве что координатная сетка, как при построении объемной модели.
Что это за место?
Порог.
Это было куда больше похоже на собственные мысли, чем на разговор, но, тем не менее, Коулсон чувствовал себя в этом общении удивительно комфортно. Так, словно именно оно было естественным, а все остальное – только тенью, неуклюжими попытками воспроизвести образец…
Ты все равно самое безрассудное существо во всех мирах.
И смех касается души легкой рябью под ладонью озорного порыва ветра.
Как же мне тебя не хватало…
Последнее вырывается, кажется, одновременно у них обоих, и не развеивается, а исчезает почти испуганно. Оно слишком похоже на то, что может их удержать, а этого никак нельзя. У каждого из них свой путь. Фил должен вернуться домой. Клинт… Клинт заслужил смерть.
Расплетать нити его сознания на удивление просто. Словно слой за слоем убираешь дилетантскую мазню с драгоценной картины. Словно счищаешь слой грязи и ржавчины с бесценного клинка. Клинт смотрит на него – лучистыми, серыми, запредельно пронзительными глазами, в которых не расцветают уже солнца бессмертного вируса. Смотрит так, словно запоминает на множество жизней вперед. Словно это не просто взгляд, не просто прикосновение, - а единственное и самое дорогое, что одно существо может отдать другому…
Хоук...
Мысль или слово срывается само - щемящее и пронзительное, и не получается удержать его внутри. Так Клинта зовет только он, редко, почти никогда, но только он. Не слово, - вдох. Или выдох. Или вся жизнь упакованная в одно движение губ...
И Клинт улыбается.
И его улыбка разбивает эту реальность Порога на тысячи брызг, оставляя Фила – ослепленного и почти потерянного – тихо оседать по какой-то пыльной шершавой стене.
На этот раз нет никакой боли. Да и растерянности тоже, но все равно приходится некоторое время неподвижно просидеть у этой новой стены нового мира.
Просто восстановить дыхание.
.
4. Третий мир: Earth-555326(Next Avengers: Heroes of Tomorrow)***

читать

- Эй, дед, чего расселся? А ну, давай, гони бабки и проваливай, пока зубы целы!
А что... в качестве разнообразия это было даже интересно. И ведь совсем мальчишки, не старше семнадцати.. - думал Фил, разглядывая группу подростков, решившихся поживиться за его счет.
- Оригинальные представления о вежливости здесь у подрастающего поколения, - задумчиво отреагировал Джарвис.
- Что ж тут оригинального-то, - вздохнул Фил и как раз собрался заговорить, когда...
- Проваливайте! - голос высокий и наглый. Волосы напрочь выгоревшие, до бесцветной пелены льна. Более темные, чем у Клинта, серые глаза… Похож, очень похож. Но в Клинте никогда, даже в самом начале, не было такого надрыва. И лук он держал иначе. Этого мальчика явно недоучили толком... Фил не вмешивается в перепалку, и почти не слушает их, помощи его спасителю явно не требуется, а ничего нового тут не предвидится. Разве что... ух ты! Как лук держать не показали, а разрывные стрелы делать - пожалуйста.. Да уж. Клинт всегда был ужасным учителем... Из ценного в разговоре мелькает только имя *Френк*. И когда нехотя убираются первые парни, а мальчишка советует ему валить домой и не оказываться впредь, где не надо, Филу почти смешно. Тело, не скованное болью перехода почти жалеет, что ему не довелось показать мальчишкам, что не стоит связываться с одинокими пожилыми агентами. Даже удивительно: Коулсон почти забыл, когда ему в последний раз действительно хотелось ввязаться в драку..
- Френк, - задумчиво и оценивающе оглядывает он мальчишку, - Надо думать, Френсис Клинтон... Ну, здравствуй.
Парень ощетинивается мгновенно и всерьез, совсем не так вальяжно, как в случае с хулиганами. Чутье на опасность есть, уже неплохо - отстраненно констатирует Фил, прислушиваясь к биографии своего нового знакомого. Отсутствие Клинта Бартона среди живых в этом мире его не удивляет, при отце этот парень был бы совсем другим. Живых родителей так слепо, почти фанатично, не копируют.
- Не то, чтобы меня прямо совсем надо было убивать, - вздыхает Фил, медленно поднимаясь на ноги, - Но я давно ничего не ел, может, покажешь, где здесь можно подавиться сэндвичем?
Френсис отступает на микрошаг, занимает позицию, с которой удобнее стрелять, Филу смешно и любопытно, но парень не исчезает на какой-нибудь крыше. По большей части, чтобы не спускать с незнакомца глаз, не поворачиваться спиной. Клинт поначалу тоже всегда на это ловился, - Ок, - кивает Коулсон, продолжая воображаемую беседу, - Прячь лук и пойдем, обещаю, что при желании ты вполне сможешь меня прикончить. И сам выберешь место.
Мальчишки!... Какие же они все-таки похожие. Как чистосердечно высокомерны под налетом настороженности, Френк оттаивает, сам не замечая как.
- Скажешь тоже! – продолжает грубить он, - Ты что, не видишь, это настоящий лук, куда я его спрячу, он чуть не с меня ростом!
Ну да, Клинт тоже становился жутким хвастуном, особенно, когда надо было спрятать страх.
- Эх, ты, - улыбается мальчишке Фил, - У тебя такой лук, а ты совсем не умеешь с ним обращаться. Все-таки, ты очень хорошо прятался, если тебя даже Старк не нашел, - Френк напрягается всем телом, чуть не струной звенит, и вот сейчас действительно готов в него выстрелить. Но все-таки Фил – это Фил. Он знает этот лук куда лучше его нынешнего хозяина, поэтому всё, что дальше – это очень просто, - Смотри, - говорит он мальчишке и протягивает руку, демонстрирует, как фокусник, пустую ладонь и по-особенному щелкает пальцами. Френк не успевает среагировать, и лук привычно ложится в руку Фила. Старая шутка. Как-то давно пришлось запрограммировать, нужна же была на Хоукая хоть какая-то управа. Словно не замечая абсолютно потерянного и ошеломленного взгляда Френка, Фил осторожно оглаживает полированный изгиб. Датчики привычно оживают, отзываясь покалыванием в пальцах, хочется жмуриться как довольному коту. Фил поднимает глаза на парня, - Нужно настроить его на твои отпечатки пальцев и показать пару секретов. А то я всё думал, почему ты его неправильно держишь…
- Неправильно?! Я?!! – Френк почти захлебывается обидой.
- Неправильно, - уже серьезно кивает Фил, - Это совершенно неправильно, что тебе некому было показать, как обращаться с твоим наследством.
Френк шмыгает носом, но сдавать позиции все еще не намерен. Какое знакомое упрямство. Как привычно получается его игнорировать… Фил медленно показывает, как складывать лук, несколько раз повторяет движение, которым его раскладывают. Когда он велит Френку стоять смирно, пока настраивает датчики на него, тот уже слушается совершенно автоматически. Но, не умея сдержать торжествующей сияющей улыбки, когда у него первый раз получается сложить лук и расправить потом его крылья, на самом пике эйфории, он-таки отлавливает себя на этом, и замирает, глядя на Коулсона горящим, испытывающим взглядом.
Дурацкий мир… мир, где мальчишки не могу позволить себе быть мальчишками… Когда-то Фил думал такое и про свое время, но даже Клинт тогда, после детского дома, цирка и энного количества лет на улице, не был настолько насторожен и лишен иллюзий.
- Нет, - говорит он мальчишке со взрослыми глазами, - Мне на самом деле ничего не нужно от тебя. Собственно, я не могу остаться даже на день. Я не из этого мира и мне нужно возвращаться. Но теперь ты держишь лук правильно. А значит, сможешь всё, что угодно.
- Ты… правда не шпион Ультрона? – спрашивает Френк, прекрасно осознавая при этом, как мало значат простые слова.
- Правда, - усмехается Фил, - Когда-то я учил твоего отца, хотя в моем мире у него еще нет детей. Но когда появятся… я обязательно надаю Клинту по шее за то, что он возьмется учить их делать бомбы до того, как научит стрелять из лука, - мальчишка криво усмехается.
- Он не брался. Я совсем недавно нашел заметки, прочитал и попробовал, - ну вот. Готовое объяснение тонкому шраму на запястье, ужас, а не дети, поседеешь с такими раньше времени. Бедный Старк, у него этих цветочков аж четыре штуки, если верить Джарвису…
- Послушай, Френсис, - говорит ему Фил уже всерьез, - Ты уже достаточно взрослый, ты должен найтись.
Френк, конечно, огрызается на «Френсиса» точно так же, как Клинт шипел на «Клинтона», но это уже просто игра. И плечи снова оттягивает невидимая ответственность за мальчишку, который тебе поверил. Только на этот раз от этого мальчишки ты должен уйти. Послать на подвиги и бросить. Вечное проклятие учителей.
Они все-таки идут в какое-то бистро, и Френк получает по шее за попытку бегло осмотреть коулсоновские карманы, и ничуть не обижается, а первый раз по-настоящему смеется, потирая шею. Не такой уж он и взрослый на самом деле. Не такой уж…
Он старается жевать не слишком быстро, и Фил, чуть не силком утягивает себя «в туалет», чтобы дать мальчишке нормально поесть, не давясь под его взглядом. Не такой уж он изверг, чтобы не дать парню хотя бы нормально пообедать перед тем, как пичкать инструкциями.
- У вас мало времени, сэр, - напоминает Джарвис.
- На обед его хватит, - закрывает тему Коулсон, это не тот вопрос, по которому он нуждается в советах.
Инструкции не так уж длинны. Описать будущих соратников Френка не слишком сложно. Рассказать о Халке и Старке немного труднее. Объяснить, почему всех нашли, а его нет – почти невозможно. Слова «я сам учил твоего отца прятаться» - не то, в чем стоит признаваться мальчишке, который из-за этого вырос брошенным на произвол судьбы. Но Френк далеко не дурак, и, разумеется, понимает всё сам. И улыбается. Нагло и насмешливо. Ох, и огребет он в жизни за свой задранный нос, - усмехается Фил. Но это правильно. Судьба любит тех, кто бросает ей вызов…
Френк уходит сам, салютуя Коулсону поднятым луком, ничуть не отягощенный целой горой сведений, которые вывалил на его льняную голову Фил – и о стрелах, и о тактике, и о стратегии, и о целях, и об отце, и много о чем еще.
Мальчик, который в свои семнадцать взрослый настолько, что умеет уходить.
Фил не мог подвести его и не суметь сделать того же в свою очередь. На этот раз навалившаяся усталость почти перекрывала даже тошноту.
Пока он, немного пошатываясь, шел по тихим пустым ночным улицам. Мокрым камням, смазанным теням фонарей и глухим голосам из окон. Джарвис не вмешивался. Может, что-то понимал, а может, просто занимался своим делом, собирая информацию.
Собственно, бар, в котором он очнулся, был таким же нечетким и смазанным, как и все вокруг. Но Фила мало интересовало окружение. Ему даже не надо было искать. Взгляд сам, словно магнитом, притягивался к одному единственному силуэту.
.
5. Четвертый мир: Земля-1610(Ultimate)****

читать

Он старше. Старше, серьезнее, более собранный, менее отчаянный и легкомысленный, вообще менее легкий, но все равно – это он. Не тот самый, но в достаточной степени, чтобы Фил не смог пройти мимо. Джарвис тактично выдает только информацию. Никаких комментариев, ничего от себя лично. Приходится стиснуть зубы, чтобы не дать себе сорваться в какие-то странные, совершенно неосознанные действия. Никогда в этой жизни, которую пока еще можно считать своей, он не был настолько обуреваем жаждой мести. Так вот, значит, как оно бывает…
Фил смотрит на посеревшее осунувшееся лицо и почти не верит. Не верит, но знает, и теперь это ничего не отменяет. Еще он знает, что сейчас где-то там, за два мира и кучу временных граней от этого умирает сейчас один слепой старик, который так ничего и не сказал ему на прощание. Словами не сказал. А язык прикосновений Фил понял слишком поздно.
- Уже не пьешь, - слова не очень нужны, просто одного взгляда мало, чтобы привлечь сейчас его внимание. Он не вскидывается порывисто, как тот, другой. Просто поднимает глаза – ясные, мрачные и проницательные. Зрачки чуть расширяются, когда он узнает. Здесь они были коллегами и друзьями. Недолго, но этого хватит. Фил не запоминает, в какую тьмутаракань его тут сослали чем-то там руководить. У него слишком мало времени, чтобы тратить его на неважное.
- Не знал, что ты приехал, - говорит Бартон, устало прикрывая глаза. Чудо из чудес, как бы давно они не виделись, он не закрывается. Доверие. К сердцу приливает огонь и горечь крови, напоминая, что времени не так много. Фил подходит и убирает из руки Хоука стакан. Тот полон, и все равно не пригодился бы.
- Закрой глаза, - просит он, и, бросив на него всего один взгляд с тенью удивления, Клинт слушается. Сейчас к нему и не достучаться через пелену его горя. Коулсон кладет руку ему на лоб. Сейчас можно. Этот Клинт ничего не заподозрит, у него нет возможности заподозрить, и это почти подарок. У мертвых горячие руки, вы знали? Пальцы Фила скользят по вискам, по знакомым точкам, возвращая сосредоточенность и жизнь. Приглушая скорбь. Позволяя действовать.
Фил мог бы убить этих подонков сам. Это куда легче, чем сдержаться сейчас и не прикоснуться к губам. Клинт открывает глаза, и они точно такие же – серые, лучистые, выразительные до воя. – Иди. – кивает ему Фил. Хоук не зовет его с собой. Коулсон не желает ему удачи. И не нужно. Есть моменты, когда промахнуться невозможно.
Фил жалеет только о том, что не успел раньше. До того, как убили детей. Он поднимает стакан и выпивает виски одним глотком. Он никогда не любил виски, но сейчас все равно.
- Дальше? – чуть погодя спрашивает Джарвис, на этот раз обходясь без назойливого «сэр», - Можем подождать. Время еще есть.
Фил качает головой. Время нужно беречь. Не факт, что это самая сложная встреча. Он должен успеть. Иначе, зачем все это. Если он не увидит больше тот невозможный взгляд. Без пелены тессеракта. Без зеркал множества чужих эпох и миров.
- Давай дальше, - говорит он и аккуратно ставит стакан на место. – Тут всё.
.
Он закрывает глаза, готовясь к сопротивлению вестибулярного аппарата при переходе и неизбежному тянущему спазму тошноты. Но ничего не происходит.
- Видимо, еще не всё, сэр, - немного озадаченно говорит Джарвис.
- Конечно, - беззвучно шепчет Фил, - Это дети. Им же страшно…
В своей многопрофильной карьере он все-таки редко имел дело с детьми. Разве что с великовозрастными, и теперь ему немного не по себе. Но, разумеется, это его не останавливает. До дома Бартонов он добирается быстро и безошибочно. Мертвые видят мир иначе, к повсеместному переплетению линий связи быстро начинаешь привыкать, по ним удобно ориентироваться.
Дети там. Стоят у калитки. Не решаются ни войти, ни выйти. Им страшно. Застилающая глаза волна темного удушающего гнева сейчас совсем некстати. Фил отгоняет ее прочь и велит себе забыть. С этими подонками разберется Клинт. Ему нужнее. А он должен проводить ребят. Кроме него, похоже, некому. Коулсон подходит и опускается на колено. Каллуму тринадцать. У него темные волосы и глаза, но взгляд клинтовский. Наверняка, уже хорошо стреляет. Льюису десять, у него светлые волосы и большие распахнутые глаза, похоже, от матери. У него дрожат губы и на щеках дорожки слез, но он хорошо держится. У восьмилетней Николь глаза отца, но взгляд мрачен, как у крестного. Она не плакала, только по напрочь сгрызенным ногтям можно понять, как ей страшно.
- Вы за нами? – спрашивает она. Ее братья молчат, и только Каллум узнает его, когда он улыбается.
- Дядя Фил! – похоже, он не только самый старший, но и самый легкомысленный. Коулсон кивает.
- Здравствуй, Каллум. Льюис. Николь. – Он касается их плечиков, и они почти ощутимо успокаиваются.
- Вы… поможете нам? – умоляюще приподнимает брови Льюис, - Мы ничего не понимаем, мы не можем вернуться домой…
Объяснить им ситуацию оказывается легче, чем он думал. Все трое помнят, что их убили, все трое способны это осознать. Удивительные дети – ни одной истерики. Мальчишки жмутся к нему, Николь позволяет держать себя за плечи, прикосновения ее тоже успокаивают, но расслабиться она себе не позволяет. Они ждут.
Пока Клинт отомстит за них, и они смогут идти дальше. Фил тихо, как сказку, рассказывает, что они должны сделать и как отвечать. Они не переспрашивают. Видимо, сейчас и сами они инстинктивно ощущают то, что им предстоит. Никакой проблемы с терминологией, хотя, Фил думает, что знает мало взрослых, способных просто кивнуть в ответ на инструкцию «потом вы должны опуститься как можно ниже и пройти сквозь реальность, чтобы оказаться на ее изнанке». Кивнуть и исполнить практически.
- Ники… - зовет он и усаживает ее рядом с собой. Она смотрит на него серьезными серыми глазами и коротко вздыхает.
- Мы всё забудем?
- Скорее всего, - сочувственно отвечает Фил, - Я не знаю точно, можно ли продолжать помнить. Это ведь будет мешать потом, когда вы снова будете жить.
- Наверное, - соглашается она. Некоторое время молчит, а потом решается. Роется в карманах джинсового комбинезона, протягивает Филу ладошку и просит – Возьмите.. Она почему-то осталась у меня. Нам все равно надо будет все отдать.. Пусть она будет у вас. Можно?
Фил только кивает, держа детскую ладошку со значком – силуэтом летящей птицы. Простой белый металл. Значок, ничего более. Но горло перехватывает, и он не может говорить.
…Клинт работает быстро. И их время подходит к концу. Джарвис открывает для них портал. Не такой, как для Фила. Просто почти волшебную звездную дорожку.
Коулсон обнимает каждого на прощание, стараясь согреть и успокоить. У него получается. Они держатся за руки, и совсем не выглядят растерянными. Просто дети. Просто идут искать приключения. Детям, оказывается, проще…
Фил стоит и запрещает себе думать, как он будет дальше жить – даже если ему удастся выжить, – смотреть на Клинта и помнить об этих детях зная, что их никогда не было в его мире.
Сердце каменеет где-то внутри, не умея справиться с нахлынувшим настоящим. Джарвис ничего не спрашивает, просто переворачивает страницу.
Чтобы хотя бы физическая боль затмила его мысли. У него почти получается.
.
6. Home, sweet home. Земля-199999

читать

Вокруг люди, суета и мелькающие провода капельниц. Филу честно глубоко пофиг. В принципе, ему даже не особо больно, да, ломит в груди и какая-то фигня с дыханием, но по сравнению с тем, насколько убийственен груз памяти, это всё такие мелочи… Он не отзывается и не отвечает на вопросы. Не только потому, что не уверен, сможет ли говорить, просто дистанция от этого мира еще слишком большая. Для него лично.
В голове привычный голос Джарвиса.
- База ЩИТа, Земля-199999, вы вернулись, сэр. – Фил только устало прикрывает глаза. Внутри слишком клокочет шторм, никакого облегчения от возвращения. Только ощущение, что от нейронных цепей остались какие-то рваные ошметки. Господи, как он устал… - В настоящее время команда мстителей направляется на стартовую площадку, чтобы проводить Тора и Локи, продолжает Джарвис, - Через несколько минут тессеракт покинет Землю, и двери закроются. Опасность спонтанного перехода для вас минимальна.
Фил даже не кивает, просто проваливается в тяжелое забытье – подальше от всего. Осторожным магнитным импульсом Джарвис берет из его пальцев легкий металлический силуэт летящей птицы, и перемещает его на полку тумбочки. Чтобы не потерялся во время медицинских процедур.
Коулсон выглядит ужасно, словно какая-то невероятная тяжесть вдавливает его в простыни. Но это пройдет. Усвоится и станет его частью, даст силы. Главное – сохраненная жизнь.
Тессеракт исчезает и забирает с собой все эти тянущие, нарушающие равновесие сквозняки. Мир постепенно восстанавливает внутренний баланс. Дыхание Коулсона становится более ровным. Единственное, за чем еще должен проследить Джарвис: чтобы сразу после известия о ранении и смерти Фила, агенту Бартону стало известно о том, что он жив. Тони можно пока оставить в неизвестности, пусть еще немного поразмышляет, ему только на пользу…
.
7. Эпилог

читать

Фил пришел в себя от осторожных, но настойчивых попыток Джарвиса его разбудить.
- В сознании, - немного заторможенно оповестил он искусственный интеллект.
- Прошу прощения, - вежливо покаялся тот, - Но через пять минут у директора Фьюри закончится совещание с Белым домом, и он будет вынужден призвать к порядку мистера Бартона, который уже полчаса запугивает медперсонал и даже покалечил одного санитара, опрометчиво попытавшегося выстрелить в него из пистолета с успокоительным. - Фил вздохнул и сделал попытку вползти немного выше на подушки
- Сколько времени он продержался, прежде чем ринуться на приступ?
- Мистер Старк четыре часа рассказывал ему о вашем самочувствии по данным взломанного медицинского компьютера, но потом, когда он более менее успокоился сам и решил заняться непосредственно мной, источник информации исчез. Через пятнадцать минут агента Бартона выгнали из спортзала, еще через полчаса - со стрельбища, и вот - теперь он тут.
- Надо же, - рассеянно заметил Фил, пролистывая параметры на прикроватном мониторе, - Не ожидал, что он выдержит так долго, я успел даже выспаться... А что Тони? Зверствовал?
- Стер 78% моих личных архивов... - Джарвис немного замялся, - Надеюсь, вы не будете сильно возражать...
- Ты перетащил их ко мне? - улыбнулся Фил, - И правильно, ты же архивировал, я надеюсь?
- Разумеется, сэр.
- Я всегда говорил, что шестидесятеричная система удобнее, - кивнул Коулсон, - Ну вот, доступ есть. Как думаешь, инфаркт себе устроить или давление обнулить?
- С вашего позволения, - Джарвис выкинул на экран окошко с цифрами, - Я счел возможным набросать программку с параметрами вулканской расы... - рассмеяться Филу помешала только жуткая боль в груди. Но смешно все равно было.
- Давай, - он аккуратно наложил значения на свои показатели.
Uš, min, diš*****…
Шум за дверью внезапно стих. И через секунду гробовой тишины, словно взрывом грянуло паникой. Первым к нему ворвался все-таки санитар. Следом влетел Бартон со зверски перекошенной рожей, третьими финишировали реанимнабор с Наташей.
- Добрый день, Наташа, - улыбнулся Коулсон единственному вменяемому человеку, - Господа, - вежливо поздоровался с прочими, - По-моему, из меня получился неплохой вулканец, как вы полагаете? Я уже так долго работаю на ЩИТ, неужели вы думали, что меня можно изолировать против моей воли? - Врачи на всякий случай на маленький шажок отступили к двери, предъявляя ему на первом плане Бартона, как виновника всех бед, видимо, - Хоук, - с непонятным себе самому выражением выдохнул Коулсон, - Ты действительно считаешь, что умирающему-мне будет неимоверно полезна вся эта пыль с двухдневно-не-мывшегося-тебя? Я уже не говорю о прекрасной коллекции бактерий и вирусов на твоих ботинках.
Лицевые мускулы Бартона изобразили традиционную философскую пантомиму с субтитрами «Ну-ууу...»
- Что тут за сходка, господа? - мрачно поинтересовался Фьюри, раздраженно влетая на сцену. Большего сказать он не успел, напоровшись на взгляд Фила, и поперхнувшись серией строгих выговоров.
- Директор, - поприветствовал Коулсон и его, - Просто к сведению: я резко против того, чтобы в моем лечении использовали гормоны. Серьезно, Ник, ты же не ожидал, что такой контролфрик, как я, не вмешается? - Фьюри только устало вздохнул и махнул рукой.
- Такой контролфрик как ты, самостоятельно шантажировавший свое начальство собственной смертью, если что, мог бы хоть полечиться спокойно. В радостном осознании, что тебе даже Старка удалось пронять и выстроить в команду.
- Хм, - сказал Джарвис.
- Сделай шаг от двери, Ник, будь добр, - попросил Фил. Фьюри глянул на него подозрительно, но послушался.
Через пару секунд несчастную дверь окончательно снес с петель встрепанный запыхавшийся полуодетый Старк, с трудом затормозивший, чтобы не налететь на кровать Фила. Вид у него был совершенно безумный, заглядеться можно. Он замер, уставившись на Фила, не в силах ни подобрать слов, ни выговорить их. Потом зло прищурился, глянул на компьютер, почти задохнулся от возмущения, еще раз окатил Коулсона невыразимым взглядом, резко повернулся на каблуках и вымелся наружу.
- Это что было? - ошарашенно спросил Фьюри.
- Думаю, Мистер Старк перепутал двери, - глазом не моргнув, соврал Фил, радуясь, что ни Клинт, ни Ник не разбираются в показаниях приборов. Иначе его бы тут вообще не слушали. По крайней мере, тактом Старка, способного всё понять, но не вмешаться, и сорвать свое раздражение на чем-нибудь еще, тут мало кто обладал.
- Давайте-ка все, - Наташа начала с выталкивания медперсонала, - Оставьте больного в покое. Пусть спит, он сам позовет, когда ему что-то понадобится, - Фил с нежностью посмотрел на Романову, и задумчиво - на закрывшуюся дверь.
Сил не было никаких.
Даже сил спать. Каждый вдох был отдельной пыткой, перед глазами расплывались чернильные круги.
- Я посоветовал вам снотворное и обезболивающее, - сквозь ватную пелену донесся до него дипломатичный голос Джарвиса. Кажется, он еще смог кивнуть...
.
- Как вы полагаете, сэр, зеркальный шкаф справа от вас обладает достаточным отражающим потенциалом? - задумчиво поинтересовался у Коулсона Джарвис спустя три побуждения и два дня. Фил лениво скосил глаза.. и, не удержавшись, фыркнул. Как и ожидалось, Старк не сумел кротко перенести столь наглое и нетрепетное отношение к его драгоценным нервам. Фил Коулсон щеголял очаровательными заостренными ушами и чуть-чуть измененной формой бровей. Спасибо, кожу зеленкой красить не стал, какой неожиданный приступ гуманности, - думал Фил, с довольной улыбкой разглядывая метаморфозы.
Ну а когда он на себя налюбовался, его ждал изящный высокий стакан, огромный как средних размеров аквариум. С густой, зеленой жидкостью, от которой прямо-таки веяло вселенской любовью.
На аккуратной подставке под стаканом сияла золотом надпись: «Для тебя - всё, что угодно, Филлип. Живи долго и процветай».
И, пожалуй, именно тогда, Коулсон действительно почувствовал, что он дома…
- Это тот жуткий коктейль, которым Старк глушил радиационное отравление? - поинтересовался он, делая глоток на пробу.
- Он самый, - с готовностью подтвердил Джарвис, - Ужасная гадость, сэр. Приятного аппетита.
Фил улыбнулся и с удовольствием допил все.
Гадость и правда была неимоверная.
Сказочно бодрила.
……………………………….
Инфо:

* Земля-90210

В постапокалиптическом мире почти не осталось героев, а те кто выжил подались в бега. Один из них – Логан, который превратился в обычного фермера, работающего на потомков Халка, Банду, которой он прилично задолжал. Но выживший герой — Соколиный Глаз предлагает Логану сделку. Бартон везет тайную посылку в Новый Вавилон, и за это он получит большие деньги.
В данной вселенной Клинт Бартон окончательно ослеп. Так же здесь у него имеется дочь от третьего брака – Эшли Бартон, матерью которой является дочь Питера Паркера.
Логан и Соколиный Глаз добираются до Нового Вавилона. Но оказалось, что это был обман, устроенный Красным Черепом, который провозгласил себя правителем нового мира. Соколиного Глаза убивают(с)

** Земля-2149

Соколиный глаз является одним из первых героев инфицированным вирусом.
После сорока лет погребения под развалинами Нью-Йорка его находит внук Черной Пантеры. К тому времени ему кажется, что его голод практически рассеялся(с)

*** Earth-555326

В данной реальности Клинт Бартон погиб во время битвы с Ультроном. Одним из главных героев здесь является его сын Френсис Бартон.(с)

**** Земля-1610

Бывший олимпийский лучник, Клинт Бартон был освобожден из камеры смертников, и стал агентом американской разведки, кем проработал почти десять лет. Он стал близким другом и коллегой агента Ника Фьюри. Вдвоем они организовали Щ.И.Т.. Тем не менее, Бартон удалось создать более или менее стабильную семейную жизнь, он прожил много лет со своей подругой Лаурой (которая стала его женой), у него было трое детей: Каллум, Льюис и Николь, которая была названа в честь своего крестного Ника Фьюри.
Для Соколиного Глаза все становится ужасно, когда в Ultimates объявляется предатель. Как-то раз, вернувшись домой, Бартон подвергается внезапному нападению. Злодеи безжалостно и беспощадно уничтожают всю семью. После этого Соколиный Глаз стал безрассудным и почти готов был совершить самоубийство. (с)
*****Uš min, diš (шумерский) – три, два, один.

@темы: Рейтинг: PG-13, Jeremy Renner, Phil Coulson, Fanfiction

---

[Coulson/Barton]

3.33 Коулсон / Бартон. После того, как Клинт узнает о смерти Фила и в результате ПТС, он теряет интерес ко всему и в тот же вечер пропадает из Щ.И.Т.а. Его пытаются искать, но безрезультатно. Спустя несколько месяцев, Фьюри признается всем, что Коулсон жив и достаточно окреп, чтобы не только узнать о Бартоне, но и помочь его найти. Да не так-то и легко отыскать того, кого сам учил скрываться и быть тенью даже в самый солнечный полдень.

@темы: мини-фест, 3 тур, Невыполненная заявка