[Coulson/Barton]

1.11 Бартон/Коулсон или наоборот
События желательно до Мстителей. Акцент на том, как же эти двое суровых мужчин дошли до жизни такой, сиречь до взаимной любви, со всеми прелестями развития отношений. Совсем замечательно, если Коулсон будет инициатором.

@темы: мини-фест, 1 тур, Организационное, Выполненная заявка

Comments

[Гость]

НАДОООООО

[Midnight_Guest.]

Надо *___* Просто жизненно необходимо *____*

Ааааааавтор, вы опять делаете хорошо. ОЧЕНЬ хорошо.
концовка вообще - ащащаща.

[Морск@я]

Конечно, надо. Именно с "подробным описанием того, как агенты жрали кофе с печеньками и пытались составить график развития отношений". Это так изумительно, и по-хорошему нежно, и неловко, и просто чудесно, что читать тоже можно тоннами. А если все это в перспективе дойдет до ангслища по случаю кончины Фила, то меня добьет окончательно.
С характерами и их развитием внутри всех зарисовок данной серии все совершенно логично и верибельно, не понимаю, чего тут не понимать.

[Lily Pond]

по случаю кончины Фила

по случаю сфальсифицированной кончины Фила, я умоляю

[Морск@я]

Lily Pond, а кто-то сомневается, что кончина Фила сфальсифицирована? не спорю, так было бы лучше))

[Lily Pond]

Морск@я
теоретически существуют злобные канонисты, для которых Фил умер.
к черту их! у нас свой канон и плюшки ^^

[Морск@я]

Lily Pond, ну, если серьезно, то я тоже злобный канонист, так что приемлю все варианты развития сюжета, но как говорили то ли на дневниках, то ли на каком-то форуме: во вселенной Марвел нельзя умереть, можно только не на долго перестать появляться))

[Lily Pond]

Морск@я
я приемлю канон только когда у меня настроение пореветь в подушку, в другое же время - все медицинские, научные, научно-фантастические обоснуи к нашим услугам, лишь бы уполз!

[Tintalle]

Надо, Автор, очень надо!
текст настолько прекрасен, что хочется чтобы он вообще не заканчивался

[Гость]

Автор, Вы великолепны! Пожалуйста, продолжайте!

[Гость]

Автор приятно смущён и расвёл спасибами.

теоретически существуют злобные канонисты, для которых Фил умер.

Считать ли мистера Кларка Грегга, который, судя по всему, верит, что Коулсон уполз, канонистом?)))

Беру тайм-аут, проветриваю разум, пишу проду.
Заказчик, я всё ещё ждууууууу вас....

[Т*Черть]

Считать ли мистера Кларка Грегга, который, судя по всему, верит, что Коулсон уполз, канонистом?)))

Мистера Кларка Грегга стоит считать исключительно высокопрофессиональным троллем)) Знает же, как оно на самом деле, наверняка знает

[Dr.Dunkelgrau]

Т*Черть, не знает, отвечаю))
И затаилась. До проды. Потому что реально интересно, чем в итоге закончится.

[Т*Черть]

не знает, отвечаю))

Жестокие люди в этом Марвеле, раз даже ему ничего не говорят))

[Lily Pond]

Мистера Кларка Грегга стоит считать исключительно высокопрофессиональным троллем

вне контекста знает он или не знает. Учитывая, как он продвигает идею фильма о Коулсоне

[Гость]

Исполнение №1 возвращается, часть 5.

Прошло почти полгода с ночного разговора на стрельбищах и пара месяцев с «операции с демоном в кофе-машине», как окрестила то дело Романова, когда агент Бартон начал действительно задумываться.

Агент Ситвелл как-то в сердцах сказал, что, судя по тому, что Бартон нёс по рации в рабочее время, Клинт был вообще не приспособлен к мыслительному процессу. Понадобилась уйма времени, чтобы Бартон признал, что в этом была доля истины. Нет, у него не было проблем с планированием операций, он чётко ставил цели, он разумно разрабатывал стратегии. Но, когда дело доходило до Фила Коулсона, разум Бартона давал необъяснимый сбой. Так отключаются сервера во время DoS-атак, не выдерживая перегрузки от массива запросов.

Клинт, со всем своим достаточно нетривиальным жизненным опытом, не был приспособлен к единовременному поиску ответов на все вопросы, которыми задавался при одной мысли об агенте Коулсоне. Их было слишком много для одного человеческого существа. Когда Клинт пытался хотя бы осмыслить, что именно его ставило в тупик — тот факт, что после фактического признания во взаимной симпатии Фил продолжал себя вести так, будто это вообще ничего не меняло, что Клинт до сих пор не был уверен даже в точном домашнем адресе Коулсона, что даже поцеловать этого человека было сродни свободному падению по уровню адреналина в крови, — его мозг просто останавливал процесс. Тормозил, включал предохранители, не давал обдумать ситуацию.

Агент Коулсон просто… был. Он ценил, когда Клинт приносил ему кофе, нормально относился к тому, что они перешли с фамилий и званий на имена, продолжал стоически воспринимать трёп Бартона по рации и… ничего не предпринимал. Как будто ситуация и так его устраивала.

Наташа как-то обмолвилась, что на одной из явочных квартир Коулсона видела шахматную доску под стеклянным колпаком. Неизвестно, с кем Коулсон играл, и он ли играл вообще, и не было ли это воссозданной партией с какого-то турнира, но в позиции фигур на доске был смысл. Независимо от цвета фигур, сделавшему первое же движение грозил мат в считанные ходы. В шахматах это называлось «цугцванг» — когда любое предпринятое действие могло только ухудшить ситуацию. Партию можно было бы продолжить, рискнуть, выкрутиться — но Коулсон её просто остановил.

Бартон чувствовал холод, когда начинал задумываться о том, что эта партия вполне могла повториться и в жизни.


Он наткнулся на Коулсона в арсенале, в той секции, куда направляли ещё не проверенные образцы. Фил терпеливо, по инструкции, собирал какую-то циклопическую пушку с маркировкой отдела аналитической обработки ксенотехнологий на прикладе. К инструкции была приклеена желтая бумажка с краткой, но ёмкой резолюцией Фьюри, сводившейся к тому, что Коулсону настоятельно не рекомендовалось тестировать «эту хрень» за пределами специально отведённого полигона. Клинта всегда безумно забавлял тот факт, что в случае взаимодействия с Коулсоном Фьюри всегда заверял даже такие бумажки подписью и печатью — на всякий случай, потому что с агента могло статься проигнорировать замечание за отсутствием юридической силы документа. Насколько Клинт знал, прецеденты уже случались, и подкопаться под бюрократически подкованного Коулсона не получилось ещё ни у кого.

— Не стреляй, свои, — подняв руки, отрапортовал Клинт, заметив, что Коулсон начал медленно опускать плечи, не отрываясь от процесса сборки.

Бартон давно знал эту реакцию: Коулсон мог выглядеть мирно, но едва заметное изменение в наклоне плеч агента было безошибочным индикатором того, что тот сейчас в режиме полной боеготовности. Судя по всему, это срабатывало автоматически — и было особенно заметно, когда к Коулсону заходили со спины. Клинту было достаточно один раз оказаться в захвате после неудачной попытки подкрасться к заполнявшему документы агенту, чтобы усвоить опыт на всю жизнь.

Впрочем, это не помешало Клинту пару раз оказаться у Коулсона на прицеле. И это давало ему только новую почву для вопросов, на которые он не вполне знал ответ.

— В ближайшее время планируется операция, в ходе выполнения которой потребуется наше вмешательство, — не оборачиваясь, проговорил Коулсон. Хищной сутулости в наклоне его плеч больше не было.

— Хилл присылала мне какую-то бумажку, — признал Клинт.

— Хилл может, — задумчиво признал Коулсон, сверяя свою модель для сборки с инструкцией. — Меня больше беспокоит то, что тот план операции, с которым меня ознакомили, включает слишком много допущений.

— Один умный тип мне недавно сказал, что в любом плане должна быть предусмотрена импровизация, — хмыкнул Бартон.

Коулсон с хрустом вставил какую-то деталь в явно не предназначенный для неё паз. И отложил прототип подальше, не поднимая глаз на Клинта. Бартон достаточно долго общался с Коулсоном, чтобы понять, что такая реакция была чем угодно, но не смущением от напоминания об обстоятельствах того разговора. Самым близким аналогом из всех эмоций, которые успел наблюдать Бартон в исполнении Коулсона, была злость.

Мягко говоря, это сбивало с толку.

Клинт подошёл ближе, наклонил голову на бок, пытаясь заглянуть Коулсону в лицо.

— Фил? — осторожно позвал он.

— Вероятность импровизации должна быть предусмотрена, — глухо отозвался Коулсон. — Это не значит, что весь план должен состоять из импровизации. Нельзя высаживать отряд на объекте и просто велеть людям действовать по обстоятельствам, ничего не объясняя.

Он не злится, с изумлением подумал Клинт. То есть, да, разумеется, он злится — на себя, за невозможность повлиять на ситуацию, на руководство, за такие планы операций, на весь мир, в превентивных целях, — но это не главное. Он…

— Ты расстроился из-за операции, что ли? — вскинул брови Бартон.

— «Расстроился» — очень ёмкий термин, — мрачно отозвался Коулсон.

— Расслабься, — хмыкнул Клинт, сдвигая прототип дальше и усаживаясь на край стола. — Давай, соберём эту фиговину, съездим на полигон, жахнем, потом скушаем по пончику, и сразу полегчает. Массовые разрушения и сладенькое — лучшие антидепрессанты.

— Ты — мой антидепрессант, Клинт, — слабо улыбнулся Коулсон, в первый раз за весь разговор подняв взгляд.

Клинт хотел ответить, что польщён сравнением с «колёсами», и что с такой работой, как у них, дозу любого антидепрессанта стоило бы увеличить. А вместо этого ляпнул:

— Тоже вызываю привыкание?

Тишина после этого вопроса длилась самое большее — пару секунд. За это время Бартон успел чрезвычайно некстати вспомнить то, как Коулсон умел замолкать в ответ на вопросы, которые считал неуместными, и шахматную доску с навсегда остановленной шахматной партией, и дефиницию термина «цугцванг». Здесь и сейчас Коулсон мог бы так же остановить их игру, зафиксировать момент, не давая ситуации шанса измениться.

Вопрос был только в том, стоил ли риск в этой игре наличествовавших ставок.
От мысли об этом Клинту почти успело стать страшно.

— Я бы не сказал «привыкание», — тихо ответил Коулсон. — Я бы сказал «зависимость».

Клинт хотел уже пошутить на тему того, что его, в таком случае, нужно отпускать только по рецепту врача, когда Коулсон сделал шаг ближе и наклонился вперёд, опираясь руками о край стола по бокам от лучника. Бартон инстинктивно задержал дыхание. Лицо Коулсона было на таком близком расстоянии, что взгляд Клинта с трудом мог сфокусироваться.

Самым поразительным было то, что даже на этой стадии Коулсон умудрился остановиться на середине движения, на расстоянии выдоха до прикосновения. Сердце в груди Клинта успело сделать несколько слишком быстрых для нормы ударов, прежде чем он с растущим раздражением начал:

— Фил, если ты всё ещё ждёшь разрешения на доступ в письменной форме…

Когда он в прошлый раз целовал Коулсона, это было сродни эксперименту, в котором инициатива исходила полностью с его стороны. Сам Клинт воспринимал тот случай, как практически лишённый чувственного подтекста. Что-то слишком новое, чтобы не быть целомудренным по своей природе. Интересный опыт, да, но не более.

Как выяснилось, опыт мог быть в разы… интереснее.

Фил целовался без особой спешки, так, будто они были не в закрытом отсеке оружейной в середине рабочего дня, так, словно у них было всё время на свете. Ощущение было настолько острым, что Клинту казалось, что у него свело руки, когда он обхватил Коулсона за плечи в попытке сохранить равновесие. Он опомнился только минуты через три, запоздало сообразив, что, вполне вероятно, делает Филу больно — к реальности его вернул неприятно втыкавшийся в бок приклад так и не собранного до конца прототипа.

— О, Господи, — в первый раз в жизни цензурно описал собственные ощущения Клинт, выпуская плечи Фила и перенося вес на локти, так, чтобы не задеть деталей оружия. В кончиках пальцев покалывало от желания возобновить прикосновение.

— Поддерживаю, — задумчиво отозвался Коулсон.

Клинт отметил тот факт, что при чуть смятом на плечах пиджаке, сбившемся дыхании и немного расфокусированном взгляде агент Фил Коулсон смотрелся… чёрт возьми. Сексуально. В этом термине ошибиться было сложно.

— Я… потом к тебе зайду, — выдавил Клинт.

— После испытаний прототипа, — охотно подхватил Коулсон.

Практически бегом выходя из оружейной и постигая в процессе все грани такого неизведанного букета чувств, как растерянность, желание и, наверное, восторг, Клинт с неконтролируемой улыбкой подумал об остановленной шахматной партии.

Ему не очень хотелось знать, чем закончится их партия.
Его грел сам факт того, что ход был сделан.

[амитей]

ащщщщщ..... как же они прекрасны.
коулсон и шахматы под колпаком. коулсон заморозивший заведомо проигранное действие и бартон, действующий вопреки всему... и ведь выиграет в итоге! вернее - оба выиграют вместо того, чтобы обоим проиграть. ммм...удивительно изящное решение логического тупика на практике))) мое мировоззрение окончательно переезжает в ваш фанон))

[билли пилигрим]

Массовые разрушения и сладенькое — лучшие антидепрессанты.

сладенькое. СЛАДЕНЬКОЕ!
АВТОР Я НЕ СМОГ ЧИТАТЬ ТЕКСТ ДАЛЬШЕ, Я УПАЛ И СЧАСТЛИВО ПОДХИХИКИВАЯ ЗАКОНЧИЛСЯ.
СЛАДЕНЬКОЕ
Я ХОЧУ СЕБЕ ЭТО В ПОДПИСЬ

[билли пилигрим]

Ему не очень хотелось знать, чем закончится их партия. Его грел сам факт того, что ход был сделан.

ну а это просто..я не знаю. выстрел в упор.
я понимаю, что у всего должен быть конец, но я не хочу, чтобы оно заканчивалось.
в одном я убедился точно, я ХОЧУ BAMF cексу! ПРЯМ ДО БОЛИ! Момент, когда текст еще мог без него обойтись безнадежно упущен.
Автор, вы должны дать нам сексу. Как порядочный человек, после всего того, что вы сделали. Будьте милосердны

[Т*Черть]

— Я бы не сказал «привыкание», — тихо ответил Коулсон. — Я бы сказал «зависимость».

Автор, у меня от вашего текста зависимости развилась
Шахматы под колпаком - headcanon accepted!
И та самая пушка, да!
"А дети хлопали в ладоши и кричали: "Еще, еще!!!". Короче, вы теперь от нас не отделаетесь, дорогой автор

[Морск@я]

Вы уже который день невероятно скрашиваете мой обеденный перерыв. Прямо-таки чувствую в себе силы дожить до конца рабочего дня на этом позитиве. Спасибо большое за тексты.

[Lily Pond]

ПРИВЫКАНИЕ
ЗАВИСИМОСТЬ
ШАХМАТЫ
ФЬЮРИ С ПОДПИСЬЮ И ПЕЧАТЬЮ
автор, дайте меня вас любить

собирал какую-то циклопическую пушку

не та ли это пушка, которая... нувыпонели

[Айрэ Эдхеленэль]

автор, я вас по прежнему люблю!

[Баис]

и все-таки нет сексу)))

[Гость]

Его грел сам факт того, что ход был сделан.

Ох, Автор, я Вас обожаю!

[J-likes-to-draw]

А продочка будет? Очень надеюсь
Я люблю вас, дорогой автор

[Midnight_Guest.]

боже, это так, так!! автор, я люблю вас

[koala bear]

это чудесно.не останавливайтесь

[Гость]

Автор в эмоциях.
Для автора теперь дело чести этот текст не "завалить" по стилю.
Автор вас всех молча любит и обдумывает дальнейшие действия...