Clark Gregg on Jimmy Kimmel Live

[|Ник|]

вторая часть

@темы: Clark Gregg, Phil Coulson, Видео

---

Бросок чёрной кобры

[Йож во фраке]

Всем привет!

Хорошие новости для любителей стиля "кровь-кишки-распидорасило", я тут перевела фик с одной из самых жёстких и самых горячих энцесцен по этому пейрингу на моей памяти, спасибо  arafrael за то, что убедила меня это сделать)
Когда я это читала первый раз, у работы был статус "Закончена", но когда я посылала запрос на перевод, мне вместе с разрешением написали "мы тут пишем продолжение и обязательно скажем вам, когда закончим", и это показалось мне логичным, потому что если бы это был конец - всё было бы совсем уж... трагично. Однако до сих пор они ничего больше не опубликовали, если вдруг появится - я обязательно его добавлю.
Нервным людям и беременным женщинам лучше не читать, потому что серьёзно, хотя там всё к обоюдному удовольствию, это жесть в лучших традициях "Бойцовского клуба". Коулсон берсерк.
Обратите внимание - последняя глава вылезла в комментарии.
ПОЖАЛУЙСТА, прочитайте предупреждения!


Название: Бросок чёрной кобры
Автор: House_of_Ares, vampirekilmer
Переводчик:  Йож во фраке
Оригинал: "Black Snake Moan" - archiveofourown.org/series/21754
Жанр: слеш
Пейринг: Коулсон/Бартон
Рейтинг: NC-21 за жестокость.
Краткое содержание: У Коулсона есть определенные проблемы. Оказывается, что Бартон способен вполне неплохо с ними справляться, хотя иногда это отнюдь не просто.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: психические отклонения, мастурбация, фетиш, мат, насилие, жёсткий секс, доминирование, связывание
Размер: 9197 слов.
От автора: Хотя весьма проблематично найти какую бы то ни было информацию медицинского характера о людях, которые в припадках ярости совершают невероятно жестокие поступки, в мире более чем достаточно тех, кто сталкивался с подобными проявлениями агрессии. Судя по свидетельствам очевидцев, это может быть привязано к "трансу сражений", однако подобные приступы периодически возникает и вне поля боя. Возможно, это имеет какое-то отношение к берсеркам. «Норвежские воины, о которых повествуется в древней норвежской литературе, сражались с неконтролируемой, похожей на транс яростью – именно эта характеристика впоследствии привела к возникновению в английском языке слова "берсерк".»
Так же существует предположение, что в каком-то смысле это связано с шизофренией и биполярным расстройством личности, когда кто-то непохожий на привычного нам человека берёт над ним верх в стрессовых ситуациях, и, как следствие, происходит подсознательная подмена представлений об обстановке и ситуации.
От переводчика: свистопляска с временами - это не идиотизм переводчика, а попытка художественного приёма


Часть 1: Краткая история Филипа Дж. Коулсона.

10/5/1986
К востоку от Кангрины, Никарагуа.

Он впервые столкнулся с этим в лесах Никарагуа – въедавшийся в ноздри аромат плюмерии вперемешку с приносимым с гор запахом сосновой хвои сводил с ума. Каким нелепо-испуганным он тогда был – притаившись на какао-дереве в ожидании сигнала, на одну руку намотана лиана, во второй нож. Как отчаянно билось тогда его сердце.
Всё пугало его – ему было куда страшнее, чем на тренировках. Он боялся, что может, например, сломать лодыжку. Не справиться с убийством человека. Спровоцировать лишние потери. Разочаровать всех остальных.
Нет, это был не первый раз, ему уже приходить убивать раньше; в разгар перестрелки нет никакой возможности подсчитать тела мёртвых. Несколько человек были убиты им сквозь оптический прицел винтовки, два точных выстрела из табельного сняли потенциального похитителя. Но теперь он впервые должен был пустить в ход нож.
Он всё сделал правильно, но парень оказался крепким орешком. Это было не очень похоже на тренировку – ему не удалось удержать нож прямо, рана получилась нехорошей, неровной, рваной, рукав его униформы и футболка пропитались кровью, пока перепуганный коммандос отчаянно боролся за свою жизнь.

...тепло в груди, сжимает сердце, замедляет пульс...
...вырвавшись из-под его рук, ржаво-красная на фоне зелёных папоротников кровь светлеет до насыщенного малинового цвета...
...звуки злой отчаянной борьбы, рычание, свистящие попытки закричать - всё тише и тише, пока не пропадают совсем...

...А затем приходит тишина и покой...

Стивен подошёл к нему с этой самой своей зловещей усмешкой и постучал по ошейнику-рации. "Buen trabajo." Хорошая работа.

__________________________

03/22/1987
К северу от Лас Анимас, Никарагуа.

За шесть месяцев многое может измениться.
Он вернулся в Форт Льюис для короткой передышки, потом – обратно в джунгли, а грёбаные бойцы южного фронта так и не научились смотреть на деревья.

...дыхание замедляется, сердце успокаивается, быстро и легко перехватывать руками...

Легко приземлившись за спиной мужчины, стоящего прямо перед ним, он выбил АК из его рук раньше, чем тот даже успел повернуться. Коммандос удивился – они всегда так удивляются – и схватил его одной рукой в медвежий зажим, а другой попытался прижать голову, чтобы лишить возможности сопротивляться. Как по учебнику, всё так просто, и лезвие ножа даже не застревает, когда он режет поперёк горла.

...это так легко... естественно...
...глухое удовлетворенное рычание, острый металлический привкус убийства...

Коммандос навалился на него, безжалостно колотя свободной рукой, перебирая каблуками по земле – он ещё довольно долго продержал захват, прежде чем грузное тело безвольно осело на землю.

...ослепшие глаза и ледяные руки...
...оскаленные зубы, кровавая усмешка самой Смерти...

Когда всё закончилось, он опустился на колени и с усмешкой похлопал мужчину по щеке.

...мой...

Шепча «теперь ты мой, ублюдок», взрезал ножом основание указательного пальца правой руки, оторвал его и выкинул в кусты. Кровь испачкала манжеты, но эти пятна почти незаметны на фоне общей камуфляжной расцветки, и он, встав, направился обратно к лагерю. Этот был пятнадцатым; он заслужил порцию «Джека Дэниелса».

__________________________

04/15/1991
Форт Брагг, Северная Каролина.

Только в 1991 году, когда после Умм Каср в Ираке его назначили на временную должность на Форт Брагг, он понял, что оно последовало за ним и сюда, домой.
Наверно, этот солдат был просто глуп и невнимателен. Он всего лишь кинул окурок на газон рядом с тротуаром возле Клуба GB, и так получилось, что Коулсон оказался рядом – он стоял и докуривал свою сигарету.
– Эй, солдат, – окликнул его Коулсон. – Подними.
Музыка в клубе была чуть более громкой, чем следовало, чуть более тяжёлой, чем хотелось бы.
Солдат его проигнорировал, и тогда Коулсон догнал его быстрым шагом, перед глазами расплывались красные пятна. В гражданской он одежде или нет, он...
– Какого черта? – удивленно и злобно отозвался солдат, и вот тут Коулсон потерял над собой контроль.

...да кем ты себя возомнил, мелкая дрянь...
...следить за порядком, это моя ответственность...

Инцидент остался маленьким чёрным пятном на его репутации, просто потому что лейтенант оказался каким-то запасником из Дивизии, и ему пришлось идти в клинику и накладывать швы. Поверх шрамов из Кувейта и Ирака.

__________________________

08/27/1997
Север Бангкока, Таиланд.

В Чанг Рак Ной, тем невыносимо жарким летом 1996ого, он пришел к выводу, что это в каком-то смысле может быть полезным.
Они проводили небольшую операцию по пресечению нелегального наркотрафика – операция была совершенно бессмысленна, поскольку большинство тайских военных нехило нагревали на этом деле руки, но они так или иначе оказались тут.
Когда он возвращался домой из бара, даже не то чтобы очень пьяный, какой-то покрытый шрамами по самые уши субъект стал размахивать перед ним ножом и требовать кошелёк.
У него не было на это времени, серьёзно, в ноль-шесть предстояло рабочее совещание, и он хотел просто убрать этого парня с дороги, когда нож вдруг коснулся его подбородка.

...глупый мелкий щенок, не знает, как правильно держать нож...
...чуть левее позвоночника, позвонки поясничного отдела, абдоминальная аорта...

Когда он уходил прочь, пытаясь не хромать, в голове всё еще стоял легкий гул. Никто не станет его искать. Чёрт подери, это просто ещё один труп в этом полуиндустриальном пригороде.
Он удержался от того, чтобы слизать кровь с содранных костяшек.

__________________________

02/18/2002
Кала Джаолан, Афганистан

В Кала Джаолан, зимой 2002ого, он осознал, что это стало необходимостью.
Находясь под прикрытием, играя алчущего джихада американца, он подружился с людьми из деревни. Он понравился маулви. Они говорили ему, что его и без того легкий акцент почти совсем выправился, он улыбался им в ответ.
После трёх недель ежедневных визитов его наконец пригласили поприсутствовать на празднике с танцами, и после того, как он на протяжении долго времени видел женщин исключительно закутанными по уши в голубые бурки, ему было весьма странно смотреть, как они танцуют полуголыми, на лодыжках и запястьях звенят браслеты, лица ярко накрашены, бёдра причудливо изгибаются в танце.
Он не мог избавиться от ощущения, что что-то не так, а потом кто-то рядом упомянул "bacha bazi", и он вдруг всё понял.
Кто-то пытался что-то ему объяснить, предлагал выбрать по вкусу, "придержите, пока у него не сломается голос, или пока не начнет расти борода, а потом..." – и потирающие друг друга ладони оказались последней каплей.

...ночью в пустыне темно и холодно; большие костры для тепла и света... и не только...
...медный привкус кипящей крови, мускусный запах спинномозговой жидкости, пожираемое огнём мясо пахнет говядиной...
...разбивать вдребезги суставы, с хрустом вбиваться ногой в челюсть…
...двадцать три фута найденной веревки, целая связка этих поломанных кукол...
...топот разбегающегося стада... вой волка, преследующего в ночи жертву...

На этот раз ему понадобилось два дня, чтобы придти в себя.
Об этом нигде не упоминалось, однако все негласно признали, что кто бы ни убил большинство мужчин в Кала Джоалан – он заслуживает чёртову медаль.

__________________________

Такое повторялось ещё несколько раз, но настолько жёсткого приступа не было больше ни разу.
Не было ещё целых семь лет.

Часть 2: о том, что Фарго, город в Северной Дакоте, несколько дальше, чем кажется.

Часть 2: о том, что Фарго, город в Северной Дакоте, совсем не так близко, как кажется.


21 октября 2008 года.
Ролла, Северная Дакота.

Судя по доносящимся из гостиной звукам, Бартон включил телевизор и теперь был занят увлекательным комментированием какого-то фильма. Коулсон со вздохом потянул двойной виндзорский узел галстука, развязал и оставил его болтаться на шее, верхняя пуговица рубашки была расстегнута, чтобы чуть ослабить давление на шею. На экране открытого перед ним ноутбука маячили стандартные формы отчётности ЩИТа, заполнять надо было ещё не меньше половины.
Он был всё еще взвинчен, напряжение не желало покидать уставшее тело после схватки на территории находящейся за чертой города базы ГИДРЫ. Место было захвачено всего каких-нибудь двадцать четыре часа назад, сейчас там осталась только подчищающая следы бригада агентов; им с Бартоном не удалось перехватить ответственных за трансграничную торговлю людьми – люди нужны были для развития и испытания новых видов оружия ГИДРЫ.
Коулсон потёр напряжённую шею, чувствуя, как его накрывают волны бессильной ярости; они провалили дело, ему всегда было сложно с этим справляться. Добавьте тот факт, что были похищены и проданы в рабство невинные дети – дети, которых он не смог спасти. Он чувствовал, как по коже под великолепно пошитым костюмом от Дольче словно бегают сотни маленьких насекомых.
– Нет. Беги. БЕГИ. Ты тупая курица, не в окно же... ОНА СЗАДИ. О господи. Да оставь ты в покое этот крем. БЕГИ, идиотка, выбирайся из-за этой душевой занавески!
Последние шесть месяцев между ними нарастало какое-то напряжение. Всё началось с операции в Юконе – он тогда получил пулю в живот, и все четыре часа ожидания команды, которая должна была их забрать, Бартон зажимал ему рану, обеспечивая нужное давление, и обнимал его, чтобы предотвратить возможный шок и гипотермию. С тех пор Клинт стал совсем уж невыносимо саркастичен и безжалостен.
Они работали вместе уже шесть лет; первые два года Бартон проходил обучение и отправлялся на миссии под началом разных кураторов. Последние три года они работали только друг с другом, и Фьюри доверял им всё более и более сложные миссии. До того случая шесть месяцев назад они действовали безупречно, как хорошо отлаженный механизм.
Коулсон поставил локти на маленький обеденный столик и потёр глаза. Он чувствовал напряжение в плечах, и было что-то ещё – что-то в излишней яркости кухонного света – что не сулило ничего хорошего. Сейчас не помешали бы несколько марш-бросков с тяжёлыми сумками за плечами или, может, жёсткий спарринг, но не приходилось надеяться ни на то, ни на другое.
Не выдержав, он сохранил документ, закрыл ноут и отодвинулся вместе со стулом.
Душ должен помочь – там тихо, только шум горячей воды; лучше это, чем слушать Бартона и телевизор.
Он начал раздеваться в спальне, кинул брюки, пиджак и галстук на кровать, остальное стащил с себя уже в ванной и оставил всё это лежать кучей на пристроившейся у раковины стойке.
Горячая вода пошла почти сразу, хоть что-то приятное в этом месте.
Позволив воде течь по плечам, по спине, он запрокинул голову и подставил струям затылок, потом потянулся за мылом; пока намыливал пах, подумал, что, возможно, помочь себе рукой – не такая уж и плохая идея; обхватил член ладонью и ускорил движения. Что угодно, только бы расслабиться, любым способом.
__________________________

Клинту дико хотелось в туалет, и он уже почти собрался выйти на улицу, но потом вспомнил, как снаружи холодно. Нет уж, он не собирается высовывать свой член на такой мороз. Коулсон просто моется; он мог бы незаметно проскользнуть в туалет, они так уже делали. Тем более что в душе есть непрозрачная белая занавеска.
Дождавшись рекламы, он поднялся и пошёл в ванную. Тихо открыл незапертую дверь. Можно напугать Коулсона, вот смеху-то будет. После всего, что было сегодня, ему не помешало бы хоть как-то расслабиться. Он сделал три шага по направлению к туалету и замер, не донеся ногу до пола.
Ритмичные мокрые звуки не оставляли никакого сомнения в том, какую именно часть тела Коулсон моет, и Клинт замешкался; надо было уходить. Сквозь шум воды пробрался короткий стон, Клинт стал пятиться обратно к двери, чувствуя, как стремительно твердеет его собственный член. Ничего, туалет подождет.
__________________________

Коулсон кончил с тихим стоном, и какая-то малая часть напряжения покинула его тело и утекла в канализацию вместе с водой. Выключив душ, он вытерся полотенцем и вытащил из сумки свои старые спортивные штаны Ranger Bat и армейскую тренировочную футболку. Почувствовав, что более-менее успокоился, он вернулся на кухню, чтобы продолжить работу над отчётом.
Как только он вышёл в гостиную, Бартон подорвался в ванную комнату, и не подумав убавить громкость телевизора. Вернувшись, он уселся на прежнее место на диване и продолжил свою бессмысленную болтовню.
– Рука? О да, куда же ещё стрелять. Конечно, это же была просто самооборона!
– Бартон, пожалуйста... – попросил Коулсон, пытаясь перекрыть шум. Бартон его даже не услышал.
Боже, всего тридцать секунд – и напряжение вернулось обратно в полном объёме, как будто кто-то бьёт его по основанию черепа отбойным молотком. Коулсон вытянул руки и потёр шею, потом снова попытался вернуться к работе – надо было закончить отчёт по операции на базе ГИДРЫ.
– О господи. Её рвёт. ...она что, ест? Опять?! Ты же только что блевала!
Лучник сидел, прижавшись к подлокотнику дивана, поджав одну ногу под другую, чипсы Читос рассыпались в углу дивана и забились в щель между подушками – «Фарго», похоже, занимал всё его внимание.
– Торговец! Черт побери, эти люди реально идиоты!

...согнуть, сломать, дать себе волю...

...боже, ведь прошло уже столько лет, последний приступ случился, когда он был только начинающим неопытным агентом ЩИТа, он надеялся, что всё уже давно закончилось...
Коулсона пробрала крупная дрожь, он опустил голову на руки и стал громко считать цифры, перекрывая невыносимый стрекот цикад, напоминая себе, что у Бартона свои способы справляться со стрессом после неудачной миссии, и если Коулсон сейчас потеряет над собой контроль, станет только хуже...
– Ей, Коулсон! Как включить субтитры? Я половины не понимаю.
Звук становится громче, где-то на периферии подсознания звучит глухое рычание – волна дрожи повторяется, и Коулсон снова чувствует, как под кожей перебирают лапками сотни маленьких насекомых.
Проигнорировав вопрос, он рывком отодвинулся от стола, вошёл в спальню и захлопнул дверь. Ему показалось, что у ворсистого ковра какой-то прогорклый запах – но он всё равно упал на пол и начал отжиматься, так быстро и отчаянно, как только мог.

...в бетонные стены въелись запахи крови, пота и испражнений...
...раскалённое железное клеймо на длинном кухонном столе, рядом лежит игрушечный медвежонок...
...на фоне играет радио... какая-то попсовая песня...
...кажется, они танцевали... браслеты на запястьях, ритмичный бой барабанов...

Досчитав до ста десяти, он переворачивается на спину и начинает делать подъёмы, уже не считая – пока мышцы не сдаются, и он тяжело падает на спину.
– Эй, тебе бы надо на это посмотреть, – кричит Клинт. – Это что-то типа документалки об этом месте, честное слово. У них такие прикольные шляпы и идиотский акцент – я так думаю, это всё правда. Фарго ведь где-то рядом, да? – помолчав, он кричит снова. – Коулсон?
Турника тут нет, однако косяк над дверью кажется ему достаточно широким и прочным, и он подтягивается до тех пор, пока не сдаются сведённые судорогой пальцы с побелевшими костяшками.

...пять оставшихся в живых агентов ГИДРЫ смеялись над ними, думая, что у них есть преимущество...
...пять раундов, табельный пистолет, сорок пятый калибр...
...слишком, слишком большая честь для этих псов...
...руки тряслись, когда он убирал оружие в кобуру...

– У тебя нет больше ничего выпить, кроме этой фигни, которую ты купил? Надо было мне купить водки. Тут так холодно, как будто мы в грёбаной России, Наташе бы понравилось. Сходил бы ты, а? Для того, чтобы смотреть этот фильм, определённо нужна водка.

...они заслуживали большего...
...царапающие, судорожно сжимающиеся пальцы...
...нож KA-BAR закреплен у лодыжки...
...тихо, утром в пустыне так тихо... ему просто нужно хоть чуть-чуть тишины...

...перед глазами всё расплывается, он хватает с пола носок...
...что-то бордовое, бордовый шёлковый галстук лежит на комоде...
...руки сами готовят узел, когда он вламывается в гостиную...
...схватив Бартона за подбородок, запихать носок в задыхающуюся глотку...
...накинуть галстук на голову и затянуть – так, чтобы было тесно...

– Бартон, заткнись!

...сунуть ноги в армейские ботинки, схватить куртку...
...выскочить на улицу без какого бы то ни было оружия, и боже спаси любого, кто попадётся ему на пути...
...пролететь два квартала до спортивного поля у здания высшей школы, начать нарезать круги по беговой дорожке в ночной темноте...
...нет никакого телевизора... нет людей... только ночь...

Час спустя он совсем окоченел.
И успокоился.
__________________________

Клинту хотелось пойти на полигон, пострелять из лука – но здесь нет полигона, это всего лишь маленький богом забытый городишко в центре Бумфока в Северной Дакоте. Ему так и не удалось пострелять – когда последние склонные к суициду пять членов ГИДРЫ привлекли внимание Коулсона, Клинту оставалось только стоять за ним с лежащей на всякий случай на тетиве стрелой и смотреть. Само место было хуже некуда, и те маленькие детишки... Коулсон был так взвинчен, что Клинт стоически молчал, пока они не оказались в машине.
Максимум, что он мог сделать – отвлечь себя глупым фильмом. Оставив ноутбук и разбросанные бумажные отчёты на столе, Коулсон ушёл в спальню, поэтому Клинт чуть прибавил звук, проклятые субтитры так и не работали.
Он даже не заметил Коулсона, пока тот не оказался совсем рядом, и он уже хотел сказать что-то типа "О, я вижу, ты нашел галстук, который я тебе купил", но тут вдруг в рот ему сунули что-то мягкое, он попытался отшатнуться, но сзади оказался подлокотник дивана под очень неудобным для него углом, потом на голове затянулся галстук, не давая выплюнуть эту штуку изо рта – а Коулсон уже схватил свою куртку и громко хлопнул дверью.
Проклятый Коулсон. Широкая часть галстука оказалась спереди, Клинт откинулся назад, чтобы его развязать – мог бы просто попросить, и он был бы тише мыши – и боже, что это, грязный носок?.. Он чувствовал солёный привкус пота, грязь со складских помещений. Отвратительно. Но, потянувшись, чтобы вынуть его изо рта, он вдруг замер.
Да, это грубо и пошло, но Коулсон на вкус очень даже ничего, – подумал он, чувствуя, что краснеет. Привкус напомнил о Дестракшен-Бее в Юконе, когда Клинт сходил с ума от страха, что Коулсон не выживет, что вертолёт не прилетит вовремя или что усталые руки подведут, ослабят давление, и снова начнётся кровотечение.
Некоторое время после этого он помнил только то, как Коулсон пах кровью и снегом – до тех пор, пока не увидел его в привычном костюме вместо больничной пижамы. Тёплый, мускусный запах какого-то отдающего древесиной одеколона, свежий пот – вот оно, опять началось.
Он медленно вдохнул, пропуская воздух через ткань.
К чёрту, Коулсон бегает где-то снаружи, или что он там делает.
Опустив руки, он уставился на экран, продолжая трогать носок языком, частично чтобы предотвратить рвотный рефлекс, частично потому что окей, это странно, но вообще-то очень возбуждает.
Когда носок промок от слюны, а рот, наоборот, пересох, он вынул его и сунул в свою сумку, в отделение для грязного белья. Потом просто кинет в стирку всё сразу, и Коулсон не заметит, что с носком что-то не так. Галстук он положил на подлокотник кресла – обидно, конечно, что Коулсону он не понравился, но в конце концов, на что ты рассчитывал?
Надо было догадаться – у него же дохрена галстуков, все из итальянского шёлка или еще какой-нибудь такой фигни, красивые, матовые. Этот тоже шёлковый, и, конечно, он ужасен, но он был такого идеального бордового цвета, как будто прямо просился в руки. Но он сам надевает галстуки только по принуждению, а у Коулсона был День Рождения...
Куратор вернулся час спустя, вымотанный, как выжатый лимон.
– Всё в порядке, сэр? – спросил Клинт, пытаясь понять, какого чёрта происходит. Пряча взгляд, Коулсон кивнул и скинул ботинки у входа.
– Я опять в душ, тебе не нужно? – спросил он, кидая куртку на край дивана.
– А. Нет, пожалуйста. Они тут пытаются получить выкуп, – он мотнул головой в сторону телевизора. – Не такой уж и плохой фильм.
Не ответив, даже не посмотрев на экран, Коулсон прошёл прямиком в ванную.
__________________________

Горячая вода ещё не закончилась, и вымывшийся Коулсон стоял, упёршись руками в стену, подставив голову под струи. Его наконец перестало трясти, острая необходимость и инстинкты улеглись на дно и чёрт, когда это вообще было последний раз?
Подняв руку, чтобы стереть воду с глаз, он впился пальцами в переносицу, пытаясь вспомнить, когда был последний приступ.
В памяти мелькали какие-то отрывистые кадры и воспоминания. Это было на втором году его работы в ЩИТе, четвёртая серьезная миссия. Тогда, в 2004, операция пошла не по плану, и в итоге его группа всё же оказался на мадридской базе террористов, однако ничего уже нельзя было сделать. Не удалось нейтрализовать бомбы, не удалось спасти ни единого человека. Он сам мало что помнил о произошедшем внутри старого дряхлого дома, где пытались укрыться террористы, но некоторые из тех, кто тогда был с ним в команде, до сих пор отказываются с ним работать.
Когда вода стала холоднее, он выключил душ, вытерся насухо, надел спортивные шорты и почистил зубы. Бартон всё еще в гостиной, смотрит свой проклятый фильм, хотя звук теперь намного тише. Коулсон кинул на ладонь две таблетки аспирина и запил их пригоршней воды. Утром ему будет плохо.
Оставив свет включённым для Бартона, Коулсон прикрыл дверь.
Горячий душ, физические упражнения и, черт побери, заткнувшийся наконец лучник сделали своё дело – Коулсон чувствовал себя расслабившимся и спокойным.
Стало так тихо. Слишком тихо.
За углом Бартон по-прежнему сидит на диване, откинувшись на подлокотник. Галстук всё ещё у него – он методично наматывает его на руку, связывает выбленочным узлом, стягивая запястья подобно наручникам, потом распускает узел, высвобождая руки, и начинает всё заново.
Коулсон только вяло приподнял брови, прежде чем улечься на кровать прямо поверх покрывала, совершенно не желая знать, о чём там думает Бартон. Блаженное неведение.
__________________________

Нельзя позволить этому странному действию с носком и галстуком выбить себя из колеи. Клинт подошёл к двери в спальню и прислонился к косяку.
– Ну так что, ты потеснишься, или мне опять отправляться на диван, как прошлой ночью? И позапрошлой?
Издав очень тяжкий страдальческий вздох, Коулсон открыл глаза и посмотрел на него.
– Ты спрашиваешь меня, можно ли тебе лечь со мной в одну постель? После того, что произошло в Детройте?
– Я вообще надеялся, что ты отдашь мне всю кровать, – усмехнулся Клинт, но потом улыбка сползла с его лица, он пожал плечами. – Да бог с ним, я знаю, тебя всё еще беспокоит спина. В любом случае, отправлять сироту на диван и лишать его кровати – это нормально, я привык.
Ничего страшного, ещё одна ночь на маленьком неудобном диване. Если повезёт, он проснётся пораньше и сможет подрочить на этот проклятый носок.

Часть 3: о том, как Коулсон и Бартон едят гамбургеры и устраивают драку.

Часть 3: о том, как Коулсон и Бартон едят гамбургеры и устраивают драку.

На часах было 5:42, когда его буквально выкинуло из сна; недремлющий внутренний рейнджер пытался понять, что именно его разбудило. Обогреватель тарахтел как проклятый, однако он расслышал что-то ещё, что-то, не очень похожее на мирно сопящего во сне Бартона. Рука машинально потянулась за лежащим на тумбочке пистолетом, он встал с кровати и бесшумно подошёл к двери в гостиную.
__________________________

Он растянулся на диване под своим пледом – ему нравится этот плед, очень компактный и тёплый, солдатам всегда достаются самые крутые штуки, – а носок был прижат к подушке, так, чтобы он мог тереться об него носом. Носок был всё ещё мокрым и холодным, и уже не очень пах Коулсоном, но это было уже неважно, Бартон никогда не жаловался на воображение.
Уткнувшись в носок, с зажмуренными в предчувствии разрядки глазами он пробормотал «чёрт, да» и с низким стоном коснулся его языком. От надетой на руку перчатки для стрельбы ощущения всегда были ярче.
Ускорив движения, он представил, как Коулсон открывает ему рот и кончает на язык – этого оказалось достаточно, чтобы толкнуть его за край, и он изогнулся в оргазме, пытаясь заглушить стон.
А потом он просто лежал, не двигаясь, пытаясь выровнять дыхание, слушая постепенно затихающий в ушах шум.
__________________________

В гостиной было слишком темно, чтобы рассмотреть, что именно там происходит, но это было уже неважно, потому что Коулсон увидел раскинувшегося на диване Бартона и услышал сдавленное «чёрт, да».
О.
Он положил пистолет обратно на тумбочку и забрался на кровать. Не первый раз он застал кого-то за мастурбацией, не первый и не последний. Теперь он понял, что означали звуки из гостиной, его мозг легко интерпретировал их, совместил с картинкой Бартона с кляпом во рту – и член встал за каких-нибудь шесть секунд.
Вообще-то он никогда не путался с коллегами по работе, но какого чёрта; вытащив чистый носок от своего спортивного костюма, он откинулся на изголовье. Обнажив член, обернул вокруг него носок и стал двигать рукой сильно и быстро, не очень заботясь о технике, потому что мозг всё ещё спал.
Очень легко было представить Бартона с кляпом во рту, на коленях, спина изогнута, голова запрокинута назад; подумав о том, как он кончает на смотрящего на него снизу вверх лучника, он прикусил губу, едва подавив стон.
Тяжело дыша, он какое-то время ещё сидел, стараясь не задаваться вопросом, какого чёрта он только что сделал, а потом кинул носок на пол и забрался обратно под одеяло, чтобы поспать лишних полчаса.
__________________________

За две минуты до сигнала Коулсон сел в кровати и выключил будильник. В его сознании всё еще плавали какие-то тревожные образы из сна, что-то о связанном голом Бартоне в кровати, и это было как минимум странно. После вчерашнего он чувствовал себя неважно, но в целом это было терпимо.
Почувствовав запах кофе, он лениво вышел в гостиную, сонно потягиваясь на ходу. Сидящий с кружкой в руках на диване перед телевизором Бартон не обратил на него ровным счетом никакого внимания.
Коулсон прошёл в кухню, налил себе кофе, сел на другой конец дивана и пощёлкал пультом в поисках новостей.
– Как спалось, дорогой?
– Нет, я не "дорогой", и спасибо, Бартон, спалось отлично. Я полагаю, тебя тоже разбудили не ночные кошмары? – Коулсон сделал глоток горячего кофе, отстранённо задаваясь вопросом, что подняло Бартона в такую рань – он ведь далеко не жаворонок.
– Спал как ребенок, – ответил тот. – И у меня не бывает кошмаров. Я люблю свои сны.
Коулсон промолчал, Бартон поднялся, чтобы налить себе ещё.
– А что, у тебя бывают кошмары? Об армии или вроде того?
– Чаще всего мне снятся благословенные и счастливые сны, потому что в них нет тебя. Мои кошмары чаще всего заключаются в том, что ты просто говоришь, говоришь, говоришь часами, – Коулсон невозмутимо допил кофе и протянул пустую кружку, ни на секунду не отрывая глаз от шестичасовых утренних новостей.
Нахмурившись, Бартон наполнил его кружку, а свою поставил на стойку, чтобы кофе немного остыл. Коулсону наверняка снятся сны о новых костюмах или что-то типа того.
– Тебе же это нравится, – буркнул Клинт.
Стащив с подлокотника дивана галстук, он протянул его Коулсону.
– Надень его сегодня.
Поднявшись, он направился в душ в своих семейниках и ветхой футболке с логотипом мыльной компании Тайлера Дердана. В новостях рассказывали о каких-то местных незначительных событиях, Коулсон попытался найти СпортЦентр, но не преуспел. Проклятье, на дворе 2011 год, а у них до сих пор нет спортивного канала, теперь не приходилось надеяться посмотреть репортаж с хоккейного матча.
__________________________

Душ – скромная радость жизни. Клинт вымылся и снова помастурбировал – на этот раз получилось не так здорово, однако идея кончающего ему в рот Коулсона не даст ему покоя ещё как минимум неделю.
Он вытерся полотенцем, а потом прошёл голым к своей сумке в гостиной за привычным костюмом; уже полностью одетый Коулсон забрал ноутбук с кухонного стола. Похоже, за окном опять прекрасная погода в -30 градусов, и Бартон просто отморозит себе яйца на таком морозе. Он натянул одежду, хмуро пялясь в окно.
– Пошли, солнце уже высоко, – бросил ему Коулсон, направляясь к машине. Натягивая куртку, Клинт краем глаза заметил лежащий на кофейном столике бордовый галстук; прежде, чем сообразил, что делает, он схватил его и сунул в карман.
Когда он забрался на пассажирское сиденье, проклятый Коулсон включил "Sing, Sing, Sing" Бенни Гудмана, и Клинт застонал в голос.
– Серьезно? ЭТО?!
Улыбнувшись в ответ, куратор забарабанил пальцами по рулю в такт мелодии.
__________________________

Только к десяти вечера Коулсон наконец закончил все дела, переговоры и переписки с базами удалённого доступа, которые он вёл из маленького трейлера ЩИТа, расположившегося недалеко от накрытого гнезда ГИДРЫ.
Подойдя к машине, он обнаружил, что Бартон дрыхнет без задних ног на откинутом до максимума пассажирском сиденье, закутавшись по уши в тёплую куртку Gore-Tex. Из кармана куртки высовывался галстук, на приборной панели валялся пустой пакетик из-под M&Ms, вперемешку с шоколадными и хлебными крошками. Когда Коулсон открыл дверь, Бартон вскинулся, просыпаясь.
Он подумал было о том, почему Клинт всё еще носится с этим отвратительным галстуком, но было уже слишком поздно, и он так устал. Вытащив галстук, он помахал им перед лицом Бартона.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Это милый галстук, я купил его на свои собственные деньги и подарил тебе на День Рождения, и, конечно же, единственное, для чего он может пригодиться – это собирать мои слюни, – это была шутка, но в ней была доля правды и определённая нотка обиды.
– Бартон. Ты купил этот дешёвый хаботайский шёлк шутовской расцветки на распродаже где-нибудь в Target или в месте типа этого, отличная шутка, очень смешно. С учётом того, что я не хотел бы пихать ни один из своих галстуков тебе в рот, этот вполне неплохо подойдёт для твоих слюней.
Он включил зажигание и обогреватель. Нахохлившийся как обиженный воробей Клинт поднял спинку и пристегнулся.
После такого долгого и выматывающего дня никакого больше Бенни Гудмана, его место занял Фил Коллинз с его «Сегодня в эфире» – Коулсон включил радио ровно на такую громкость, чтобы приятный голос спикера составлял компанию в поездке, но не отвлекал от дороги.
– Это был J.C.Penney, – обиженно заметил Клинт. Как будто это лучше, чем Target.
Коулсон повернул к МакДональдсу, подъехал к окну обслуживания и заказал пакет гамбургеров с картошкой-фри и двумя стаканами колы. Если Бартона долго не кормить, он становится совсем невыносим, а последнее, что ему сейчас нужно – это язвительный сожитель.
– Ешь, – приказал он, ставя сумку с бургерами Бартону на колени, колу – на приборную панель. Фил Коллинз закончил свой эфир, поэтому он переключил радио на Дейва Брубека, шоу «Take 5», сделал галстук чуть посвободнее и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки – печка работала на полную, ему стало откровенно жарко.
Когда они добрались до квартиры, он забрал стаканы с колой и пошёл вперед, оставив дверь открытой для Бартона.
– Сколько там бургеров? – спросил Клинт.
– Штук шесть, оставь мне один, – Коулсон поставил колу на стол, стащил пиджак и повесил его на спинку стула. По пути в спальню он кинул галстук на комод, уже внутри снял ботинки.
Рубашка и кевраловый жилет отправились на кровать, майка – на пол, брюки и семейники были сброшены уже рядом с дверью в ванную комнату. Всё, что ему сейчас нужно – это горячий душ.
Команда из ЩИТа прибыла около полудня, чтобы всё ещё раз проверить и забрать то, что осталось от штаба ГИДРЫ, и хотя он почти весь день просидел за столом, он чувствовал себя грязным. Вспотевшая кожа чесалась после долгих часов сопоставления фотографий и записей в поисках любых свидетельств о том, куда они могли переместить этот штаб.
...сегодня всё еще хуже, он чувствует это копошение где-то на задворках сознания, что-то внутри требует насилия, отмщения, необходимость заклеймить, подчинить...
Стараясь не обращать на это внимания, он переключил душ в холодный режим.
__________________________

Выбравшийся из костюма Бартон наелся бургерами до отвала, оставив Коулсону целых два, и ещё почти всю картошку.
По телевизору не шло ничего интересного, поэтому он тупо стал пялиться по сторонам. Заметив на полу кучу белья, подумал, что неплохо было бы прибраться – он сам никогда не был помешен на чистоте, но это уже чересчур.
Он приоткрыл дверь в ванную; если повторится то же, что было вчера, он просто не будет обращать внимания. Стащив со стойки рубашку и носки, он сунул их в приготовленную для стирки кучу одежды, потом забрал из сумки своё грязное белье и прошёл в спальню. На одежде были видны следы пота, а Коулсону ещё надо будет в чём-то ходить. Если Бартон хотя бы приблизится к его пиджаку – он труп. Однако тут ещё была пара футболок, нижнее белье и две пары носков, и ещё один носок одиноко лежит у кровати, поэтому Бартон просто собрал их все в кучу. Запах Коулсона теперь слышался очень чётко.
Насыпав в лоток порошка, он пустил в машину воду, сунул туда всё бельё и захлопнул дверцу.
На полу он обнаружил еще один носок Коулсона – видимо, выпал из рук. Наклонившись, Клинт подхватил его и плюхнулся на диван, теребя пальцами мягкий хлопок.
Когда спустя десять минут Коулсон появился в гостиной голым, с обёрнутым вокруг бёдер полотенцем, он откровенно удивился – Коулсон не из тех, кто любит расхаживать по дому в неглиже. Когда они впервые отправились вдвоём на миссию, подразумевающую совместное проживание, Бартон был уверен, что Коулсон просто прислонится как есть к стенке на пару часов, а потом встанет и будет готов к дальнейшим действиям.
За все проведённые вместе годы Коулсон несколько расслабился, однако подобное он позволял себе только под воздействием колоссальной усталости или не менее колоссального стресса.
– Я оставил тебе два бургера. И всю картошку.
Издав неясный одобрительный звук, Коулсон подхватил свою сумку и прошёл в спальню, оставив дверь полуприкрытой. Клинт раздраженно переключал пустые каналы.
– Спокойной ночи, сладкая попка, - пробормотал он. Быстро вернулся на два канала назад.
СпортЦентр. Ужасная картинка, сплошные помехи, но когда Клинт включил субтитры и увеличил громкость, ему даже почти удалось понять, что происходит на экране. Он буквально навис над полом, кусая губы в отчаянной попытке рассмотреть хоть что-то.
Совершенно естественно, что гол Тампа Бей встречают такими воплями, потому что эй, это же Стамкос.
__________________________

Он уже двадцать минут лежал и слушал комментарии Бартона, и этот шум отчаянно действовал на нервы. Обычно он легко справляется с полуночными привычками лучника, однако последние несколько недель выдались довольно тяжёлыми, и теперь его охватывали раздражение и злость.
Коулсон перекатился на спину и потёр лицо одной рукой, вдохи давались с трудом. Он уставился на трещины на потолке, виднеющиеся в рассеянном проникающем с парковки оранжевом свете, и начал мысленно считать от одного до скольки потребуется, пытаясь сконцентрироваться на этом ритме.
В гостиной Бартон кричит на телевизор, он сбивается на счёте 103.
В груди вдруг возникает странное напряжение, как будто его стягивают какими-то обручами, мешая дышать. Звук работающего телевизора становится громче, острее; непонятно почему к нему вдруг пробиваются запахи хвойного чистящего средства, которым мыли полы, когда они только въехали сюда; запах напоминает о бараках.

...звук похож на стрекот цикад на востоке...
...пробирается по позвоночнику и скручивается где-то у основания черепа...

Блять, нет. Только не это.
Коулсон крепко зажмурил глаза, резко втянул в себя воздух, досчитал до двадцати на испанском, потом обратно - на немецком.
Ночь за окном чёрная как смоль, там очень холодно, похоже, сегодня пойдёт первый снег, руки вцепились в одеяло, потому что кожа чешется и покрывается мурашками, и кажется, что она становится слишком мала для всего остального тела.
И натяжение, и зуд, и всё остальное – только у него в голове, это ясно, но это не отменяет того факта, что он теряет контроль так катастрофически быстро, что уличный свет вдруг меркнет перед глазами, а потом вспыхивает снова, уже гораздо ярче.
Из гостиной раздаётся отчаянный вопль негодования, сопровождаемый ненормативной лексикой.
– Неееееет! Ты долбаный инвалид, а не вратарь, нууу, чувак, какого хрена?!

Этот щелчок, где-то внутри головы.
Как будто ломается ветка, или ломается позвоночник.

...ворваться в гостиную...
...дверь спальни со стуком врезается в стену...
...высвеченный серо-голубым светом Бартон опять развалился на подлокотнике...
...чёрный носок в его руках, обернут вокруг пальцев...
...его чёрный носок...

...на фоне о чем-то кричит телевизор...
...на фоне о чем-то кричит радио...
... ранним утром так тихо, ему просто нужна тишина...

...схватить, засунуть ему в рот...
...Бартон падает и перекатывается по полу... догнать, сесть сверху...

– ЗАТКНИ СВОЮ ПАСТЬ!

...свободная рука хватает за подбородок...

...свободная рука хватает за горло...
...он дёргается под ним, не ослаблять захват...

...бёдра прижимаются, вскидываются, придавливают...

– Я сказал ЗАТКНИ СВОЮ ЧЁРТОВУ ПАСТЬ!

...сжать пальцы, сжать ещё сильнее...
...переместить вес, чтобы удержать преимущество...

...сжимать беззащитную шею...
...я придушу тебя и оставлю связанным и беспомощным на всю ночь...

...рука на подбородке...
...рука на горле...

...на горле...
...яремная вена, пищевод, трахея...
...десять секунд для того, чтобы вырубить... после тридцати – необратимая травма мозга...

...в расширившихся зрачках плещется страх и адреналин...
...он мягкий и тихий, покорный, онемевшее тело...
...поджать, подавить...

...подчинить...

...медленно отпустить... рука-горло-подбородок...

– Заткни. Пасть.

...вот теперь стало тихо...


Клинт не двигался. И не собирался двигаться, ни в коем случае.
По ЩИТу постоянно ходили какие-то смутные слухи, но только теперь он им поверил. Коулсон чуть не убил его, этот псих с пустыми глазами, и чёрт, надо сейчас же выбираться.
Он тяжело дышал, адреналин стремительно разбегался по венам, оставив на языке какой-то острый привкус, который был ему незнаком. Его опять заткнули носком, но теперь что-то было иначе.
Он чуть подвигал челюстью из стороны в сторону, пытаясь хоть немного снять боль от сильной руки Коулсона и этого странного на вкус носка. Он прошёлся по ткани языком и понял, что этот привкус острее, чем раньше, чуть отдает хлором...
Клинт замер с широко распахнутыми глазами, внезапно сообразив, для чего именно использовался этот носок – да, другого варианта быть не может, и будь он проклят, если всё это не вызвало в нём что-то из давно забытой жизни, из того времени, когда он ещё даже не знал о существовании ЩИТа.
И совершенно неважно, что его босс только что чуть не убил его в припадке ярости – дело в этих неестественно-чёрных смотрящих на него сверху глазах, дело в руке на горле и в кляпе во рту – и он уже чувствует, как напрягается член, как непроизвольно подаются вверх бедра, пытаясь сильнее прижаться к чужому телу.
Ох блять.
Сердце Клинта бьётся в рёбра изнутри; он уже видит, что попал в ловушку, и понимает, что из неё надо выбираться как можно быстрее.

...тело фиксирует попытку освободиться, колени сжимаются сильнее, лишая возможности двигаться...
...даже не думай сбежать, у тебя нет выхода...
...этот захват невозможно разорвать...
...приподняться, вцепиться в руку, бицепс, прижать к полу...
...почувствовать чужой член...

Он помотал головой, пытаясь избавиться от окутывающего его красного тумана.
Он лежит в кровати и считает цифры, на самом деле он не здесь, он не сидит верхом на Бартоне.
Бартон выглядит по-настоящему шокированным.
Коулсон потёр глаза основанием ладони.
Клинт, дёрнувшись, вытащил носок изо рта.
– Дай мне встать, – прохрипел он, и Коулсон сполз на пол.
Бартон поднялся и отправился прямиком в ванную, надеясь, что его походка выглядит нормально. Конечно, тут нет замка – это всего лишь жалкий никчёмный номер в жалком никчёмном городишке жалкого никчёмного штата. Клинт со злостью хлопнул дверью. Включив душ, он обнаружил, что горячей больше нет, вода едва тёплая. Стойка для душа оказалась недостаточно высока, господи, он ведь не особо крупный парень, но даже ему кажется, что большинство душей приспособлены исключительно для мытья ниже пояса. Подставив под воду одно плечо, упершись рукой в кафель, он стоял и пытался понять, какого хрена только что произошло.
У тебя действительно встал на то, что должно было быть просто банальной потасовкой? Господи, да ты просто больной.
Гораздо хуже было то, что он всё ещё чувствовал запах и вкус чужой спермы где-то у основания языка – и совершенно не испытывал необходимости прополоскать рот.
Да что с тобой не так?

@темы: Перевод, Рейтинг: NC-21, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

внезапно авки

[|Ник|]

1. 2. 3. 4.

5. 6. 7. 8.

9. 10. 11. 12.

13. 14. 15. 16.

17. 18. 19. 20.

21. 22. 23. 24.

25. 26. 27. 28.

@темы: Jeremy Renner, Clark Gregg, Phil Coulson, Аватарки, Clint "Hawkeye" Barton

---

[Coulson/Barton]

Возникла мысль преждевременно закрыть третий тур и провести новый. С небольшим количеством заявок или тур-однострочников.
В связи с этим - голосовалка! И, разумеется, все мысли и пожелания в комментарии.

Картинка для привлечения внимания

Вопрос: Проводить ли новый тур?

1. Да, готов подавать заявки		38	(26.76%)
2. Да, готов читать и раздавать сердца		77	(54.23%)
3. Да, готов исполнять		23	(16.2%)
4. Нет		4	(2.82%)
Всего:		142 Всего проголосовало: 94

@темы: Организационное

---

[Coulson/Barton]

Сборный пост заявок 2-го тура.
Искренне поздравляем всех с закрытием второго тура и благодарим за такие замечательные исполнения! Авторы и заказчики могут открываться и неистово любить друг друга. Всем пончиков!

Пожалуйста, будьте внимательный! Полный текст заявки по соответствующей ссылке!
Для завершения тура необходимо выполнить 25 заявок.

Выполнено: 30

2.16 Коулсон/Бартон. Клинту во время какой либо операции нужно сделать выбор. Спасти огромное количество людей или Фила. NEW!



2.1 Коулсон/Бартон. Клинт погибает (погибает ли?) во время очередной операции. Желательно POV Коулсона. Устоявшиеся отношения или юст, на усмотрение автора.
2.2 AU! Америка 20-ых. Сухой закон и расцвет бутлегерского дела. Фил - владелец подпольного бара-ресторана, где подают нелегельную выпивку.
2.3 Коулсон/Бартон. На гифку. Дважды!
2.4 Коулсон|Бартон. Прозаические рабочие будни агентов ЩИТа. N-ный день совместной нудной миссииПродолжение ДВАЖДЫ
2.5 АU. Удар по голове не сработал, Клинт убивает Наташу, после чего уходит с Геликарьера вместе с Локи, и в финальной битве сражается против Мстителей.
2.6 Бартон получает серьезную травму руки и не может больше стрелять. NH! Hurt/comfort. Дополнение!
2.7 Коулсон/Бартон. Коулсон никогда не уделял личной жизни внимания, намеки влюбленного Бартона привык воспринимать как попытки вывести его из себя - до тех пор, пока однажды сгоряча не соглашается в надежде, что Клинт спасует.
2.8 AU! Established Relationship. Коулсон/Бартон | Тор. Времена фильма "Тор". Коулсон вытаскивает молот Тора и вместо него оказывается в рядах Мстителей.
2.9 Клинту жутко не везет в личной жизни. С тех пор, как он стал работать на ЩИТ, ему никак не удается завести ни с кем отношений
2.10 Бартон | (/) Коулсон. Пять раз, когда Бартон по дурости влипал в неприятности, а Коулсону приходилось его из них вытаскивать, и один раз, когда влип Коулсон.
2.11 Колусон/Бартон, Стив Роджерс. Клинт невероятно ревнует Коулсона к Роджерсу. Реакция Роджерса и Коулсона на усмотрение автора. ДВАЖДЫ!
2.13 Бартон довел Мстителей до ручки своими дурацкими розыгрышами, и тогда, посоветовавшись, они (с подачи Старка) решают отплатить ему той же монетой, сказав Клинту, что Коулсон в него влюблен.
2.14 Коулсон знакомит Клинта с родителями. Estаblishment relаtionship, доместик-флафф и легкий ангст
2.15 Пять раз, когда агент Бартон был замечен Коулсоном, и один раз, когда нет. H! ДВАЖДЫ!
2.19 Коулсон / Бартон. После финальной битвы, Коулсон и Бартон под постоянным наблюдением врачей
2.20 В момент, когда Локи упал с Радужного Моста часть его души отделилась и попала в Мидгард, в агента Коулсона. С тех пор они были неразрывно связаны, но не знали об этом.
2.21 Коулсон / Бартон. В результате рекалибровки Клинту удается вовремя спасти Коулсона, но, возможно, ценой собственной жизни. Концовка на усмотрение автора.
2.22 AU! Клинт молодой и талантливый врач. Коулсон полицейский, попадает в отделение Бартона с пулевым ранением. ВТОРАЯ ЧАСТЬ
2.23 Коулсон |/ Бартон. Бартон узнает, что Коулсон умер и во время падения с небоскреба его последняя стрела не случайно промахивается мимо цели. А + (финал на усмотрение автора).
2.24 Локи убивает Клинта (почему и как, на усмотрение автора). Коулсон не знает об этом до последнего, по эпизода на Хелликарьер. Ангст ДВАЖДЫ! ТРИЖДЫ! ЧЕТЫРЕ РАЗА!
2.25 Бартон/Коулсон, начало отношений, воспитывать дочку погибшего друга из щита
2.26 Первая совместная миссия, Бартон на прицеле, Коулсон на связи. Клинт скучает и начинает бессовестно флиртовать и заигрывать по внутренней линии.
2.27 Клинт проспорил Наташе, что выведет "невозмутимого Фила Коулсона" из себя. Пять раз когда ему не удалось этого сделать и один раз, когда удалось. Жанр и рейтинг на усмотрение автора.
2.28 Коулсон медленно поправляется после ранения и берет отпуск, уезжает куда-нибудь в лес, к озеру, в небольшой домик. Бартон приезжает за ним, потому что ЩИТ посчитал, что Филу нужна охрана.
2.29 AU! Коулсон/Клинт, Тони Старк. Клинт телохранитель, которого Тони нанял, чтобы избавляться от нежелательного присутствия Коулсона. Драки, ненависть. Однажды они встречаются в нерабочее время и у них начинается роман.
2.30 Корпоратив в Щ.И.Т.е. Откровенно нетрезвый агент Бартон клеится к предсказуемо трезвому начальству в лице агента Коулсона.
2.31 АУ. В ту ночь у Тессаракта Локи забербовал Коулсона.
2.32 АУ. ЩИТ следит за Барни Бартоном. Когда тот, задолжав местной банде, отдает их главарю своего 20летнего брата для развлечений, агент Фил Коулсон, поддавшись минутному порыву, выкупает парня.ДВАЖДЫ!
2.33 АУ. Фил Коулсон после длительной выматывающей операции едет в Лас-Вегас развеяться. Сержант Клинт Бартон после длительной командировки в Ирак едет туда же, чтобы весело и горячо провести время. На утро они просыпаются с обручальными кольцами


Не выполнено: 4

2.12 На досуге Бартон с переменным успехом клеит цыпочек, Коулсону навязана роль второго пилота
2.17 AU. Коулсон/Бартон. Филу Коулсону известно, что Дэн Харрельсон, ныне известный как Ник Фьюри, вытащил из камеры смертников Брайана Гэмбла.
2.18 Коулсон |/ Бартон. Прошел месяц с победы над Локи, Коулсон восстанавливается после ранения, а Клинту дают временного куратора.
2.34 АУ. Или не АУ, как получится. Фил Коулсон - начальник и по несчастливому недоразумению сосед Клинта. Тихо любит его и иногда подглядывает в глазок за мужчинами и женщинами, по утрам выходящими из квартиры Бартона.

запись создана: 13.07.2012 в 23:20

@темы: мини-фест, 2 тур, Организационное

---

Ну и отдельно гифы вдогонку

[|Ник|]

+7

@темы: Jeremy Renner, Clark Gregg, Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Хотя бы картинками пошевелить

[|Ник|]

А то тоска на соо

(с)

+ чудный гиф

@темы: Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

[arafrael]

Камрады, как я понимаю, эпидемия слетевших дизайнов добралась и до нашего любимого СОО. Ну и как вам нынешняя роспись под гжель?

А вообще чего пришла-то. Хочется как-то оживить сообщество, но беда моя в том, что я не знаю как. Кстати, есичо, там парочка выполненных исполнений на фестах, но их никто не видит, так что администрация, взываю к вам, покажите их всем (ибо писать в личку не не додумалась). И верните этот милый моему сердцу дизайн, пожалуйста!!

Чтоб не выглядеть совсем уже нытиком, несу вам немножко артов от ~MzPineapple.

Cuddles by ~MzPineapple on deviantART

+2 и там крохотная капля рейтинга

Making You Mine by ~MzPineapple on deviantART


Phlint by ~MzPineapple on deviantART

@темы: Рейтинг: PG, Рейтинг: R, Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

Рай без любви называется адом...

[Dinora_Nataly]

От автора

Я сегодня ехала в автобусе, и мои мысли плавно перетекали от темы к теме. В наушниках играет подборка любимой музыки, и тут как-то так совпало, что начала играть Тэм "Посвящение Бертрану" и мысли о возможном... Как-то так получилось.


Название: Рай без любви называется адом...
Автор:  Dinora_Nataly
Фандом: Мстители
Персонажи: Фил Коулсон/Клинт Бартон, Ник Фьюри, Тор, Локи, Тони Старк, Стив Роджерс, Брюс Беннер, Наташа Романова, агенты Щ.И.Т.а
Саммари: С чего все началось и как могло закончится
Размер: 1598 слов
Жанр: драма, ангст
Дисклеймер: все не мое, выгоды не извлекаю
Предупреждение: AU, смерть персонажей
Рейтинг: PG-13

- Тщ-щ-щ!! Больно же!
- Сам виноват. А если бы выше?
- Ну… Ты бы меня похоронил?
- Я бы тебя воскресил, надавал по голове за глупый риск и опять закопал.
- Нет в тебе романтики, один голый расчет… За что я тебя люблю?
- Я задаюсь тем же вопросом…
* * *
- Прости меня…
- Этого следовало ожидать рано или поздно. Нам еще повезло, что это был именно он, к тому же предложенные условия…
- Еба-а-а-ать! Все тоже самое, только выдадут бронежилет, и деньги давать будут! Ну же, не хмурься – определенно, наши феи-крестные сегодня расщедрились!
- Меня мучает другой вопрос: а что они захотят взамен?...
* * *
- Агент.
- Агент.
- …
- …
- Да ладно! Но звучит смешно. Знал бы ты, как я хочу сейчас начать тебя целовать, и чтобы все вокруг это видели!
- Вот кстати: а что тебя останавливает? Обычно ты не сдерживаешь своих порывов? Нет, я тебе за это благодарен, но все же?
- Мы здесь новенькие. Я-то ладно – как засмеются, так и заплачут, просто не хочу подставлять тебя.
- Ты… Спасибо.
- Сочтемся. Только не убей меня за то, что я сейчас пойду и пофлиртую с той брюнеточкой, идет?
- …
- Бля, ну ты что?! Я частенько не могу сползти с кровати и ноги враскоряку, кто увидел бы – сразу понял в чем дело. Какая измена?!
- Просто я до сих пор не могу понять – почему я?
- Хочешь смешное? Я думаю о том же.
* * *
- Агент, есть определенные формы заполнения, которые надо соблюдать. А не эти детские каракули на три строчки.
- Ты что, издеваешься? Эту дурацкую форму заполнять часа три, не меньше! И чем тебе не нравится написанное? Там все так и было.
- Форма. Есть правила, которые надо соблюдать.
- Блин, ты так совсем сухарем стал… Бюрократический винтик.
- …
- Ты что, обиделся? Прости, я не хотел, но это жестоко – требовать с меня эту форму!
- … Тебе нравится мой стол?
- … Ну… да?
- Помнишь свои мысли вслух по его поводу?
- Н-ну…
- Чем быстрее заполнишь, тем быстрее они осуществятся.
- У тебя образца нет, чтоб быстрее было?
* * *
- Не смей, слышишь?! Не смей умирать! Иначе я последую следом за тобой, и плевать на твое мнение по этому поводу! Ты центр не просто моего мира, ты – мое Солнце, моя звезда, моя Вселенная. Мне без тебя просто не жить… Не умирай… Я больше не буду запихивать носки под диван. И бросать на машинку мокрое полотенце. И называть тебя сухариком. Только не умирай, прошу…
* * *
- Агент, потрудитесь объяснить свое отступление от разработанного плана.
- В жопу этот план! Ты же сам все видел!
- Потрудитесь объяснить это сами.
- Не заставляй меня думать, что твое сердце стало таким же, как твои костюмы: безупречно выглаженным и без единой складки! Ты сам все видел: если бы я этого не сделал, этот ублюдок взорвал тот автобус! С детьми! Мы взрослые люди, прекрасно отдающие себе отчет в своих действиях, и понимающие, к чему могут привести эти игры! Но дети?! Мне плевать, что ты скажешь, но если бы передо мной вновь встал такой выбор, я бы не колеблясь, сделал его снова.
- Успокойся. Я просто на какой-то миг испугался, что ты заигрался и перестал понимать, что делаешь. Я тебя прикрою перед начальством. Впрочем, как и всегда…
* * *
- Прошло столько лет, а я до сих пор не понимаю: почему я? Что ты увидел во мне такого, что не смог разглядеть я сам? Но каждое утро я просыпаюсь раньше тебя и смотрю, смотрю, смотрю… Смотрю на твои смешные вихры, смотрю, как забавно у тебя приоткрыт рот, слушаю, как ты сопишь, потому что опять съел пять порций мороженого подряд… Чувствую под своей ладонью ритм твоего сердца и мне.. А если ты умрешь, то ничего этого больше не будет. И тогда я стану сухариком не только снаружи, но внутри. Потому что мне больше не для кого будет жить…
* * *
- Мне жаль, но это так.
- Такого просто не может быть. Он не мог.
- Это бог. Бог. Не человек. Вы же сами видели, на что они способны. А этот… он намного сильнее своего брата. И хитрее.
- Я что-нибудь придумаю. Я. Обязательно. Что-нибудь. Придумаю.
- Если ты сумеешь сделать это до того, как он совершит нечто непоправимое, я его прикрою перед Советом.
- Спасибо, сэр.
* * *
- Где он?
- У него задание. Несложное, можете не сопеть, агент. Вернется через дней… шесть. Если управится быстрее, то через четыре с половиной.
* * *
- Сэр! Агент Бартон вышел из-под контроля! Он выкрал из лаборатории скипетр Локи, ранил шестерых агентов и покинул территорию базы! Судя по маячку, он движется к вам! Команда перехвата пытается его остановить, но мы не успеваем!
- Тор, хватай своего брата и дуй в свой Асгард!
- Я не могу покинуть боевых друзей в столь тяжкий миг!
- Тор, поверь мне, если ты уберешь отсюда Локи как можно быстрее, то проблемы не будет. Иначе за последствия будешь отвечать сам.

Короткий удар, пинок, и высокий чернокожий мужчина с одним глазом летит в одну сторону, а мощный светловолосый здоровяк – в другую. И доспехи, одетые на нем, совсем не помеха удару. Рыжая девушка стремительно сдвигается в сторону, доставая откуда-то пистолет, еще один высокий блондин, бежит к мотоциклу и хватает из широкого багажника круглый щит красно-сине-белой расцветки. Кудрявый брюнет, сжимает свои очки в руках так, что они трескаются, и начинает расстегивать пуговицы. Старк отходит к припаркованной у бордюра машине и достает из салона кейс, который начинает трансформироваться в костюм.
Тор уже на ногах, и, преодолевая сопротивление Локи, приобнимает того, насильно заставляя обхватить ручку прибора, в котором заключен Тессеракт, и который должен доставить их двоих домой, в Асгард. Но они не успевают: слышится шум мотора, затем выстрел и Тор рефлекторно разжимает раненую ладонь. Его брат тут же пользуется моментом и отскакивает подальше. В его глазах полыхает торжество, когда он видит стремительно выскакивающего из машины Бартона, у которого в руках скипетр.
Мстители колеблются, и Клинт не упускает момента: Романофф ранена в плечо, Роджерс клонится вбок – он не успел прикрыть щитом ногу. Старк не стреляет, так как его выстрел будет смертельным, а он не хочет убивать одного из своих. К тому же, Фьюри просто стоит и смотрит на все это, никак не вмешиваясь.

В несколько широких шагов Бартон добегает до Локи, несколько секунд смотрит ему в глаза, что-то ища, но кроме высокомерного торжества там ничего нет. Прерывисто вздохнув, лучник опускает скипетр, игнорируя требовательно протянутые руки, и… с размаху вонзает его в грудь бога, для надежности проворачивая оружие в ране. Ликование в пронзительно-зеленых глазах держится до последнего мгновения, как веер черных ресниц скроет этот блеск, и Бог Лжецов безжизненной куклой осядет на асфальт. Шум подъехавшей погони сливается с горестным стоном Громовержца, свистом рассекаемого воздуха, глухим ударом, треском сломанных костей и падением еще одного тела.

Подоспевшие агенты в ужасе наблюдают картину, которая просто не может быть здесь и сейчас: плачущий Тор баюкает бездыханного брата, у четверых Мстителей, находящихся полной боевой готовности, белые от шока лица, а чуть в стороне лежит тело агента Бартона, из-под которого уже начала расползаться лужа крови.
- Я требую, чтобы мне выдали тело убийцы моего брата, - тяжелым, как его молот тоном, требует Тор. И совершенно неожиданно слышит в ответ спокойный отказ директора Фьюри.
- Нет.
- Вы посягнули на жизнь члена царской семьи! – в чистых небесах грохочет гром, и начинают сгущаться тучи. – Я требую его тело!
- Нет, - директор странно задумчив и непреклонен.
- Вы хотите войны с Асгардом? – зло вопрошает Громовержец и легко поднимается с колен с телом Локи на руках.
- Я ведь просил тебя побыстрее убрать Локи с Земли… - сжал пальцами переносицу Фьюри. – Но нет, пир победы оказался тебе нужнее. Тор… А если я убью Джейн Фостер, что ТЫ сделаешь тогда? – вопрос настолько дик, нелеп и невовремя, что его смысл не сразу доходит до обезумевшего от горя и злости Тора.
- Ты друг мне… был, Ник Фьюри. Но если ты уронишь хоть волос с головы Джейн Фостер, я тебя убью, - спокойно отвечает, наконец, бог.

- Ты этого не знаешь, но около двадцати лет назад в Нью-Йорке был свой Робин Гуд. Насильники, убийцы, маньяки, педофилы, наркодилеры, вся мразь этого города боялась выйти на улицу. Потому что в любой момент им могла прилететь в глаз стрела. Подозревали одного циркача, развлекавшего публику своими выступлениями с луком, но доказать ничего не смогли: за него ручался его любовник. Молодой аналитик-полицейский, с настолько безупречной репутацией, что ни у кого не мелькнуло даже тени сомнений, когда он поручился за своего парня. Тебе сказать, кто это был? Филипп Коулсон и Клинт Бартон были вместе столько, сколько не держится иной брак. И если ты считаешь, что вправе мстить убийце своей любимой, то почему отказываешь в этом праве нам?
Асгардец смотрит безумными глазами, но даже до него доходит, насколько противоречивы будут его слова, если он скажет сейчас «Нет». Вновь опустившись на одно колено, он перехватывает тело Локи так, чтобы суметь самому активировать Тессеракт. Вспышка, и на площадке остаются только люди. Ошеломленные агенты стоят кругом, в котором заключены оставшиеся Мстители. Наташи уже на коленях возле Бартона, но пульса ожидаемо нет, и она только гладит непокорные вихры. Лицо Клинта странно спокойное и умиротворенное, даже кажется, что в уголках губ застыла улыбка.

- Это правда? – переспрашивает Старк.
- Да, - кивает головой директор.
- Тогда какого черта вы не настояли на своем, и не отправили эти божественные задницы быстрее?! – срывается на крик Тони.
- Потому что мы – люди. Смертные, - смотрит на него непроницаемым взглядом Фьюри. – Мы ярко живем и легко умираем во имя идеи. Или убиваем. И теперь Асгард знает, что во имя этой идеи мы можем убить любого. Даже бога.

@музыка: Тэм "Посвящение Бертрану"

@настроение: Никакашка

@темы: Рейтинг: PG-13, Nick Fury, Thor, Loki, Tony Stark, Steve Rogers, Natasha Romanova, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Bruce Benner, Fanfiction

---

[билли пилигрим]

Новые промо к Agents of S.H.I.E.L.D.

+4

(c)

@темы: Phil Coulson

---

Tap out.

[Йож во фраке]

Всем привет, принесла вкуснятину =)

Название: Сдавайся.
Пейринг: Коулсон/Бартон
Оригинал: archiveofourown.org/works/410526
Автор: BeBunny
Переводчик: Йож во фраке
Бета: Черный Ватаняр
Рейтинг: NC-17
Содержание: Когда становится ясно, что Клинту требуется новая задача, Коулсон предлагает ему спарринг. С весьма неожиданным для Клинта результатом.
Разрешение на перевод получено.

"Тон-нг!"
Из-за cлишком тяжёлого наконечника траектория новых стрел заметно отличалась. Не то чтобы это было серьезной проблемой, но Клинт уже выстрелил – сколько раз? шестьдесят? – и так и не почувствовал, что пристрелялся. Крутанув в пальцах один из образцов, он почувствовал, как гель неслышно булькнул внутри, смещая баланс, и вздохнул – если он сейчас подтвердит, что стрелы пригодны для боевых действий, отделу науки всё равно придётся еще серьёзно над ними поработать. Набросав пару уравнений, Клинт сопроводил их карикатуркой, показывающей, что нынешний вариант годится разве что в качестве якоря для пиратского корабля. Нет, на самом деле всё было не настолько плохо, но и не так хорошо, как хотелось бы.
Положив на тетиву очередную стрелу, он привычно подался назад, вставая в стойку.
- Агент Бартон.
Клинт ослабил тетиву, опуская лук, и повернулся:
- Сэр?
- Как дела?
- Ну, их еще надо дорабатывать, я могу кое-что предложить, но вот эта жидкая сердцевина реально сбивает весь баланс. Я не уверен, что они...
Коулсон жестом прервал его.
- Как у вас дела, Бартон?
- Сэр?
- Вы провели тут уже четыре часа кряду, занимаясь одним и тем же.
Клинт бегло взглянул на часы над дверью. Действительно четыре.
- А… Ну, получаю удовольствие от работы.
- Это не так.
- Да, сэр.
- Так займитесь чем-нибудь еще.
Клинт провёл рукой по волосам и почесал в затылке.
- Мне особо нечем больше заняться. Старк тренируется в городской среде, я разобрался со всеми документами, и не смотрите на меня так, я клянусь, они уже лежат на вашем столе.
- В вашей защите есть пробелы, над которыми стоит поработать.
Клинт приподнял брови – конечно, у всех есть свои уязвимые места, но это был первый раз, когда Коулсон счёл нужным указать на что-то конкретное. Недостатки его манеры боя в первую очередь были связаны со снаряжением - без стрел с дальнего расстояния особо не навоюешь. Старк обещал разработать для него какую-то репульсорную винтовку, но она никогда не сравнится с его луком ни в бесшумности, ни в скорострельности, ни в точности – в этом Клинт не сомневался.
- В защите, агент, - мягко уточнил Коулсон, - не в нападении.
- Нападение и есть моя защита, - парировал Клинт. - Я думал, вы с этим согласны.
- Я изучал видеозаписи вашей высадки на геликоптер, пока вы были под контролем Локи.
- ...сэр?
Клинт прекрасно осознавал, что в его голосе прозвучало подозрение. И он, и окружавшие его люди до сих пор старались по возможности не упоминать о событиях, предшествовавших вторжению читаури на Манхэттен. Коулсон следовал этому правилу даже строже остальных, и то, что он поднял эту тему, было отнюдь не в его характере.
- Несмотря на то, что мы все, безусловно, рады, что у агента Романовой получилось привести вас… в чувство, она слишком легко одолела вас в той драке.
- Сэр! Это же была Наташа!
- Даже если так, вам придётся ещё не раз сражаться врукопашную, и, как мне кажется, дополнительная отработка защитных приёмов пойдёт вам только на пользу.
- Я изучал множество боевых искусств и стилей, и владею ими на уровне, соответствующем военным и соревновательным стандартам. У меня никогда не возникало с этим проблем.
- Раньше.
- Вообще-то у меня достаточно неплохие шансы выстоять против неё в спарринге, и всегда были.
Коулсон кивнул – очевидно, он изучал и записи из спортзала, должен был - но, похоже, не собирался сдаваться.
- Вы слишком хорошо знаете друг друга, вам известны все её «чистые» приёмы, ей – все ваши. Ничего нового спарринг с ней вам не даст. Вам нужен новый партнёр.
Клинт мысленно перебрал всю команду. Стив и Тор слишком сильны, и, чего бы Коулсон ни хотел от него добиться, с ними он этому явно не научится. Ему нужен кто-то равный по силе и способностям. Подошел бы Тони, он неплохо боксирует, но, с другой стороны, этим всё и ограничивается – он реально опасен только в костюме. Коулсон прав насчет Наташи, они действительно знают друг друга слишком хорошо, их спарринги стали похожи на танец, и все действия теперь доведены почти до автоматизма. Бэннера не стоит и упоминать.
- Агент Форестер? - предложил Клинт.
Ему самому не очень нравился этот вариант. У Форестера прекрасная реакция, но он предпочитает заставать противника врасплох, действуя вразрез с его стратегией, а у Клинта, если честно, со стратегиями хреново.
- Я.
А вот теперь Клинт удивился.
- Вы, сэр?
- Почему нет?
Действительно, почему нет - Коулсона в действии он видел, и не раз. К лёгкой неловкости, которую он ощутил, примешивалась отчётливая нотка любопытства.
- Я думаю, можно… попробовать.
- Отлично. Завтра?
Клинт издал неопределенный звук.
- Если вы свободны.
Коулсон не сдвинулся с места.
- Э... Сэр.
Коулсон коротко кивнул и, махнув картой мимо электронного замка, вышел. Только после этого Клинт заметил рядом со своим блокнотом сэндвич и бутылку содовой.
- Спасибо, агент Коулсон, - повеселев, произнёс он, открывая бутылку.
Содовая была ледяной.

Зрелище Коулсона не в костюме немного обескураживало.
Стоя у мата в палево-серой футболке и спортивных штанах, он выглядел удивительно безобидно. В уголках губ затаился намек на улыбку, и Клинт приказал себе не поддаваться обманчивому впечатлению.
Когда он ступил на мат, Коулсон последовал за ним. Они не составляли план тренировки, собираясь импровизировать на ходу, и после трех минут бездействия Клинт решил, что пауза затянулась.
Наплевав на предчувствие и мрачное понимание, что это плохой ход, Клинт замахнулся на Коулсона. Кулак лишь рассёк воздух – куратор отклонился, уходя, и резко потянул его за руку, лишая остатков равновесия. Клинт крутанулся, потеряв ориентацию в пространстве.
- Вы дерётесь как наёмный головорез, - прокомментировал Коулсон. - Вы способны на большее.
- Дасэр, - хмуро пробормотал Клинт.
Он уже понял, что привычный подход здесь не пойдет, и сосредоточился на наблюдении за Коулсоном: за тем, как он обходил его, за тем, как уверенны были его шаги - прямой, прямой, перекрестный. Он повел назад плечом, словно собирался ударить, но вместо этого сделал стремительную подсечку, целясь в очередной перекрестный шаг Коулсона. Упав на мат, тот моментально перекатился и рывком поднялся в боевую стойку, но на его лице по-прежнему было лишь вежливое удивление, как будто кто-то только что выдал шутку, которую Коулсон счел несмешной.
- Хороший ход, Бартон.
- Спасибо, сэр, это прием из арсенала подпольных бойцов без правил.
- Я тоже знаком с парочкой из них.
- Даже не сомневаюсь.
Коулсон сделал выпад, и Клинт его видел, но удар внезапно прилетел как раз с той стороны, куда он пытался уклониться – челюсть полыхнула яркой болью от соприкосновения с кулаком.
- С этим, например.
- Приму к сведению, сэр, - процедил Клинт. Он потер челюсть, подвигал ей, почти чувствуя наливающийся синяк, но удар был недостаточно сильным, чтобы сломать кость или выбить зубы. Коулсон произвел именно то впечатление, которое хотел.
- Вы смягчили удар?
- Возможно.
К следующему выпаду Клинт уже был готов. Уйдя от него в сторону, он нанес сильный удар в затылок, однако Коулсон, не остановившись ни на секунду, метнулся на него и ударил локтем в грудь. От мощного толчка Клинт потерял равновесие и завалился на мат, Коулсон вмиг оказался сверху, норовя поймать Клинта в захват. Тому удалось перевернуться на живот, прежде чем Коулсон окончательно пригвоздил его к полу, оседлав его бёдра и зажав запястья.
Клинт дернулся, пытаясь вывернуть руки из болезненного захвата. Особых успехов он не добился - Коулсон сместился, перенося вес тела так, чтобы погасить сопротивление. Почувствовав, что это уже серьезно, Клинт попытался пнуть куратора, но тот был слишком далеко.
- Бартон, вам придется продемонстрировать что-то лучше, чем это, - Коулсон перехватил запястья Клинта одной рукой, а другую поднял к его голове и приставил два пальца к виску.
Сомнений в том, что это означает, не было - вместо руки мог быть пистолет. Клинт опустил голову и уткнулся лбом в мат, признавая своё поражение. Коулсон чуть сдвинулся, и ОЧЕРТНЕТ, ДАЖЕ НЕ СМЕЙ!
- Вы что-то сказали, агент Бартон? - как ни в чем не бывало спросил Коулсон, даже не представляя, какое впечатление он производит на его подлое предательское тело.
- Отпусти.
- Простите?..
- Просто отпусти меня, Коулсон, - прошипел Клинт. Как только давление с рук и спины пропало, он пополз прочь с мата, как будто тот был раскаленным. Молча взяв свою сумку, он направился прямиком к двери, прекрасно понимая, что Коулсон не мог не заметить не вызывающий сомнений бугор под тканью спортивных штанов.
Просто замечательно, блять.

Когда его спустя пару дней вызвали в офис Фьюри, он даже не сомневался, для чего именно. Коулсон был слишком деликатен, чтобы упомянуть о самом инциденте, и Клинт, стоя по стойке смирно перед директором и смотря рассеянным взглядом куда-то влево от его плеча, только вяло задавался вопросом, кого теперь Фьюри назначит ему в партнеры - после того, как Коулсон от него откажется. Клинту оставалось только надеяться, что тот не уволится с концами. Всё-таки это хорошая работа.
- Вы уже четыре дня пропускали тренировки, - сказал Фьюри.
- Да, сэр.
- Не хотите сказать мне, почему?
- Да, сэр.
Не дождавшись продолжения, Фьюри со вздохом опустился в большое кожаное кресло за офисным столом.
- Я не удивился бы, будь это выходка Старка, но вы - агент ЩИТа, Бартон, и к вам, как вы знаете, предъявляются соответствующие требования.
Клинт кивнул и опустил глаза в пол.
- Вам что, скучно? Потому что как бы я ни хотел отправить вас куда-нибудь прямо сейчас, у меня нет ничего подходящего для вашего уровня подготовки. Я думал, отдых пойдет вам на пользу.
Клинт вздохнул. Началось.
- Вы продолжите тренировки в рабочем порядке, вам ясно, агент?
- Да, сэр. К кому мне идти?
- К агенту Коулсону, не делайте вид, что вы забыли. Я знаю, что он не так сильно вас ударил.
Что?..
- Да, сэр. Сегодня, сэр?
- Да, сегодня. Неужели вы думаете, что я позволю вам слоняться тут целый день и раздражать персонал своим присутствием?
- Нет, сэр.
- Вот именно, черт возьми, так что чтобы через десять минут был в спортзале, Бартон. Свободен.

Идя по коридору, Клинт чувствовал, что просто горит от стыда. Коулсон уже ждал его, с тем же слегка заинтересованным выражением лица, в той же палево-серой футболке.
- Заходите, Бартон.
Клинт подошел ближе и встал перед куратором с вызывающим видом, словно нарочно пытаясь его спровоцировать, чтобы тот хоть что-нибудь сказал. Это было нарушением субординации, но он ничего не мог с собой поделать.
- Сегодня мы поработаем над более конкретными задачами, - сказал Коулсон, Клинт кивнул в ответ. - Вы будете учиться выбираться из захватов.
- Да, с... что?
- Вы меня не расслышали?
- Я слышал вас, сэр.
- Хорошо, тогда на мат, Бартон, лицом вниз.
Чертчертчерт... злоебучий...
- Да, сэр.
Направляясь к центру боевой площадки, он бросил на Коулсона быстрый взгляд - тот смотрел внимательно и задумчиво. Опустившись, Клинт сцепил руки за спиной на том же месте, где они были во время предыдущей тренировки. Подошедший Коулсон налег сверху, взяв запястья в цепкий захват. Сглотнув, Клинт мысленно приказал себе оставаться спокойным - может быть, если удастся избежать тесного контакта, он сможет держать себя в руках; может быть, его тело не сдаст его со всеми потрохами.
- Так, не старайся меня скинуть силой на этот раз, попробуй почувствовать слабое место в захвате.
Клинт изогнулся всем телом, пытаясь оценить ситуацию. С прижатыми к полу бедрами ничего не поделать, зато он уловил, в каком месте соединяются большой и указательный палец Коулсона на его запястьях - не так уж много простора для движений, но может хватить. Толкнувшись назад туда, где давление было сильнее всего, он почувствовал, как Коулсон сдвигается, следуя за его рывком - именно это Клинту и было нужно. Он дернул руками, разводя их в противоположные стороны, и запястья выскользнули из пальцев Коулсона. Свобода рук вернула ему преимущество в силе и уверенность в себе, и Клинт, не теряя времени, уперся руками в мат, резко оттолкнулся назад, сбрасывая с себя Коулсона - и неожиданно оказался свободен. Оба, отлетев друг от друга, поднимались с матов.
- Хорошо, молодец, - кивнул Коулсон. - Гораздо лучше.
Тяжело дыша, Клинт пытался сосредоточиться на тренировке. Может быть, всё будет в порядке, если он не будет отвлекаться.
А может быть, и нет.
- Ладно, Бартон, обратно в центр.
Клинт послушно вернулся и замер в ожидании.
- На колени, - приказал Коулсон.
Клинт вздрогнул.
- Сэр... я...
- На колени, агент, - повторил куратор. В голосе не было ни угрозы, ни злости, вообще никаких изменений - словно это был рядовой приказ.
Клинт опустился на колени.
- Совсем не трудно, правда? Руки за спину.
Вот теперь сознание Клинта упорно норовило уйти как раз туда, куда ему не следовало. Он почувствовал, что в паху наливается тугая тяжесть, в штанах становится тесно, и понял, что вряд ли это удастся долго скрывать.
- Серьезно, сэр, я думаю...
- Вы здесь не для того, чтобы думать, Бартон, - оборвал его Коулсон. - Вы здесь, чтобы делать то, что я вам скажу.
Клинт стоял на коленях молча, не двигаясь, боясь даже вздохнуть. Коулсон медленно обошел его, и Клинт почувствовал себя непривычно беззащитно, словно был выставлен напоказ. Что-то не так, это не похоже на обычную проверку, Коулсон чего-то добивается. Его трудно прочитать, но Клинт привык интуитивно чувствовать такие вещи.
- Вы покинули тренировку без разрешения во вторник, - сказал куратор.
Это была просто констатация факта, Клинт не уловил никакой интонации, никакого скрытого за словами смысла. Но за это его уже отчитывал Фьюри, и Коулсон это знает, и какого черта вообще его отчитывают не лицом к лицу, как обычно? Если только Коулсон не пытается его опустить, что было ещё более маловероятно.
- Да, сэр, - ответил Клинт, чувствуя осторожность в своём голосе и зная, что Коулсон тоже её уловит.
- Не хотите сообщить мне, что случилось?
- Нет, сэр, - он не знал, что еще можно было ответить.
- Я почему-то так и думал.
Коулсон опустился на колени за его спиной, и Клинт вдруг почувствовал резкое давление на запястья и на шею. Чужая рука настойчиво опускала его всё ниже, пока лоб не коснулся мата. Клинту стало жарко от тепла чужого тела, прижимающего его, подавляющего, вжимающего в пол, и он внезапно осознал, что все его чувства перекрывает волна желания продлить это как можно дольше. Еще до того, как Коулсон приказал ему выбраться из захвата, ему стало ясно, что у него нет никакого желания это делать.
- Освободись.
Клинт попытался вырваться, и это привело только к тому, что Коулсон налег сильнее, впиваясь пальцами в шею, прижимая его голову к мату. Возбужденный до крайности Клинт как сквозь туман с облегчением подумал, что его поза пока не позволяет Коулсону это заметить. Потом Клинт подумал, что скоро ему будет уже наплевать.
- Освободись, - поступил повторный приказ.
Клинт чувствовал, что чуть ли не стонет в пол, поверхность мата намокла от его пота, от скольжения саднила кожа щеки. Он снова рванулся назад, пытаясь сбросить с себя вес чужого тела, но, стоило ему чуть расслабиться, вновь оказался прижатым к полу.
- Освободись.
- Не могу, сэр, - выдохнул Клинт.
Коулсон отпустил его, но Клинт даже не попытался встать - он сделал несколько глубоких вдохов, хватая воздух ртом, пытаясь успокоить бьющееся в бешеном ритме сердце.
- Поднимитесь на колени, Бартон.
Клинт послушался, чувствуя, как ткань штанов трется о возбужденный член.
- Не можете, агент? Или не хотите?
Этого Клинт не знал. Коулсон вышел из-за спины, и Клинт вдруг с охватившей низ живота дрожью понял, что тот возбужден не меньше его самого. Пока Коулсон обходил его, он оцепенело смотрел вперед, наблюдая краем глаза за тем, как слегка покачивается его член при каждом шаге.
Куратор со вздохом остановился перед ним.
- Я думаю, и то, и то. Ты не можешь разорвать захват, но можешь слушаться приказов. Не думаю, что это хорошее сочетание.
Клинт сглотнул.
- Я никогда не позволил бы себе путать... - он запнулся, потому что да, позволил. Он должен найти способ взять себя в руки, сколько уже было тренировок, сколько рукопашных боев, схваток, поединков, и ни один из них не вызывал в Клинте такую же реакцию, как схватка с Коулсоном – не до такой степени.
- Я думаю, дело в вас, сэр.
Коулсон усмехнулся.
- Ты думаешь, это потому, что именно я контролирую тебя? - от Клинта не укрылось, как Коулсон подчеркнул слово "контролирую".
Он попытался сосредоточиться на техниках защиты сознания на допросах, которым его учили.
- Может быть и так, сэр.
Черт, он флиртует, он флиртует совершенно машинально, даже не собираясь этого делать!
- Да?
- Да, сэр, - уважительное обращение словно приобрело привкус шоколада на языке.
- Забавно.
Коулсон чуть отступил, чтобы выход попал в поле зрения Клинта. Тот понял, что это означает, но не сдвинулся с места.
- Ваши приказания, сэр?
Коулсон шагнул ближе, так что теперь Клинту стоило лишь слегка наклониться вперед, чтобы коснуться его.
- Держите руки за спиной, пока я не скажу, агент.
Подавшись бедрами вперед, Коулсон скользнул тканью по лицу Клинта. Тот облизал губы и наклонился ближе, нагревая хлопок горячим дыханием, прижимаясь открытым ртом к спрятанному под тканью члену. Ему хотелось помочь руками, чтобы избавиться от мешающих штанов и взять его в рот, но нарушить приказ его не заставил бы даже табун диких лошадей, так что в конце концов Коулсон стянул их сам.
Издав тихий удовлетворённый звук, Клинт коснулся горячей кожи языком. Не имея возможности укрепить равновесие с помощью рук, он попытался податься вперед как можно дальше, насколько позволяла поза. Не удержался от повторного стона, почувствовав, как сильные пальцы прошлись по волосам и слегка потянули, поощряя. Клинт чуть качнул головой назад, в ответ чужая ладонь грубо прижала его ближе.
- Я понял, - сказал Коулсон. - Просто делай что говорят.
И не думая спорить, Клинт еще раз описал языком круг, прежде чем рискнуть пойти дальше. Чтобы избежать рвотного рефлекса, он попытался расслабиться, пропуская Коулсона глубже, еще глубже, тяжело дыша носом. Когда губы коснулись волос у основания члена, он почувствовал греющую душу гордость.
- У тебя неплохо получается, - заметил Коулсон. - Но, я думаю, в личное дело сведения об этом таланте можно не вносить.
Клинт попытался подавить смех, но было слишком поздно, и он рывком отстранился назад, чтобы не задохнуться. Ослабив давление на затылок, Коулсон отпустил его и легко пробежался пальцами по волосам. Проведя большим пальцем по распухшей нижней губе Клинта, он стал медленно водить рукой по члену, не отпуская голову Клинта. Тот следил, не отрываясь, как двигаются его пальцы, как ближе к головке он усиливает хватку, иногда чуть поворачивая руку. Когда дыхание Коулсона стало сбиваться, Клинт всеми силами пытался удержать себя от животного желания умолять позволить ему пользоваться руками.
Коулсон кончил молча, не давая Клинту закрыть рот, пятная губы, язык и щеки белым. С неожиданной для подобающего состояния быстротой он вновь оказался сзади на коленях, и поймал Клинта в прежний захват раньше, чем тот успел среагировать - заломив одну руку, он снова вжал его лицом в мат. Спустя секунду Клинт понял, что вторая рука у него осталась свободна.
- Разрешаю заняться собой, агент, - прошептал Коулсон на ухо, и Клинт не сразу попал рукой под пояс, пытаясь добраться до члена как можно быстрее. Умудрившись приподнять бедра над полом, он стянул тренировочные штаны настолько, насколько позволяла поза прижимающего его Коулсона. Ему не потребовалось много времени, чтобы кончить – тяжело дыша, вздрагивая бедрами, пока капли спермы летели на мат.
Коулсон подержал его еще немного, давая время прийти в себя.
- Уберите за собой, агент, у вас есть полчаса, чтобы принять душ и подняться ко мне в офис для отчета.
Клинт даже не попытался скрыть своё состояние.
- Да, сэр, - хрипло пробормотал он.

@темы: Рейтинг: NC-17, Перевод, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

Однако здравствуйте

[archie*]

в общем спасибо Арафраэльке. Я снова бреданул.

Крылья
Автор: i_Moriarty
Фэндом: Мстители
Персонажи: Коулсон/Бартон
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Повседневность, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Размер: Мини, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Филу постоянно казалось, что у Клинта были крылья.

Нет, не то чтобы они были всегда, Фил уверен что их раньше не было. Они появились как-то совсем внезапно, причем уже окрепшие, большие, но всё еще не способные поднять Клинта в воздух.

Самое интересное, что крылья видел только он. Только Филипп Коулсон мог каждый день наблюдать, как Бартон, который тоже при этом ничего не видел, но очевидно чувствовал, вваливался в дверь и пыхтя жаловался на странную тяжесть со стороны спины. Он и на обследования ходил, и ничего. Нет там абсолютно ничего. Только таблетки выписали, от стресса.

Зато Коулсон наконец-то смог вспомнить когда впервые заметил, что на спине Бартона есть что-то, чего там быть не должно. Тогда, в первый раз когда они встретились взглядами, и Бартон, еще относительно мелкий, впервые улыбнулся ему. Когда лучнику было разрешено покинуть кабинет, Фил заметил что под новеньким жилетом что-то топорщится. Но тогда он списал всё на кривой пошив, и пообещал себе попробовать уладить дело.

После этого, проскочило новое воспоминание, когда Фил готовил себе кофе в комнате отдыха, а Клинт нечаянно задел его крылом. Совершенно случайно, но Фил почувствовал. Скосив глаза на лучника, со стаканчиком он отошел назад и тихо выдохнул. Два вполне себе наметившихся крылышка каким-то чудом прорвали жилетку, и смешно вздрагивали при каждом движении мускулистых плечей.

- Что-то не так? - Фил на секундочку углубился в свои мысли, а когда вынырнул из них, то вновь увидел перед собой Бартона. Держа в руках кружку с чаем, от отпил из неё немного. Вроде-бы ничего необычного, но еще не доконца оперившиеся крылышки сбивали всю серьезность. Фил вроде бы отшутился, и они вернулись в кабинет, разбираться над отчетом который Бартон не дописал. Больше в тот день, Фил не отвлекался.

В следующий раз, Фил предпочел был не замечать эти крылья. Изорванные в хлам, в крови, с выпадающими темными перьями. Бартон пропал на месяц, его искали, его нашли. А когда нашли - ужаснулись над тем, насколько мучителям удалось "сломать" его.

- Фил, знаешь, - тяжело хрипя шептал Бартон, пока они дожидались прибытия медиков. - Я почти сдался, я почти забыл тебя...

Больше он ничего не говорил, лишь блаженно улыбался, когда Фил взял его за руку, и стукнул в общем-то. Потому-что лучник уже терял сознание.

Коулсон очень беспокоился за состояние крыльев. Кажется одно из них было подожжено, в том плену, непонятно каким огнем, ведь Фил теперь точно знал, только он способен их видеть. Но, все исправилось само, когда в один прекрасный день, Коулсон заскочил к Бартону в палату. Крылья снова выглядели ухоженными и кажется что недавних событий с Клинтом не происходило вообще. Тогда Фил в общем-то тоже не очень-то и обратил на это внимания.

А потом... Потом, они переспали.

Не сказать что каким-то чудесным и прямо-таки магическим образом. Просто один человек, наконец-то смог понять что нужен другому. И тогда, лёжа в постели и обнимая тёплого, разомлевшего Бартона, он осторожно коснулся пальцами перьев.
- Тёплые. - Философски изрёк он, не заметив как Клинт приоткрыл глаза и чуть скосил их в сторону. Он нахмурился, и шевельнув лопаткой. Левкий взмах крыла смог поднять небольшой ветерок, колыхнув бумаги на столе. Хмыкнув, лучник вновь повернул голову и прикрыл глаза.
- Настоящие. - Буркнул он перед тем как вновь погрузился в сон.

Когда Бартон перешел на сторону Локи, Фил видел что его крылья стали черными, оставив лишь несколько коричневых перьев. Да и те, к превеликому сожалению печально спикировали на пол, тут же превратившись в пыль. Судорожно сжав губы, Фил выключил компьютер на котором хранились пленки с камер наблюдения и вздохнул.

Когда Фил умер - крылья Клинта исчезли. Сами по себе.

@темы: Рейтинг: PG-13, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[Simorg]

Ну, собственно, спасибо Фракшену за то, что дал Бартону официальный День Рождения! Пьём, господа. За здравие. Ему это пригодится.

(с)

@темы: Рейтинг: G, Fanart, Clint "Hawkeye" Barton

---

[Simorg]

Of course he does…right, Phil?
(с)

@темы: Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

[Баис]

Есть у меня хэдканон про то, как Клинт и Фил пришли в ЩИТ, хочу поделиться. Вот, в виде зарисовочки:


В этот вечер Клинт Бартон зашел в бар где-то на восточном побережье.

Бар принадлежал отелю неподалеку, почти все столики пустовали, у барной стойки для десятка случайно забредших людей пел музыкант с гитарой. Клинт как раз зашел под жидкие аплодисменты.

Музыкант начал подкручивать колки. Старая гитара, наверное, подумал Клинт, совсем не строит. Пятый лад. Выше. Еще выше, подумал Клинт. Теперь ниже. Вот, теперь да.

Музыкант, видимо, был согласен и перешел к шестой струне. Звуки были давно знакомые и чем-то смутно родные, и Клинт вдруг почувствовал себя в правильном месте и остался. Он сел за ближайший к выходу столик.

Пахло рыбой, лесом и ночным дождем, через открытую дверь в зал вливалась беззвездная глухая темнота. Клинт заказал виски.

Музыкант заиграл "Отель "Калифорния", Клинт подумал, что эта песня, наверное, неизбежно звучит каждый вечер в каждом баре этой страны. Он присмотрелся к посетителям: несколько человек подпевали, за столиком в углу небольшая компания пьяно и неторопливо ссорилась. Один мужчина с отвисшей нижней губой тупо уставился на рваную пачку салфеток. Барная стойка из дешевого черного пластика в свете тусклых красных фонариков казалась дорогой, и эта театральная куртуазность полумрака напомнила Клинту давным-давно покинутые цирковые бараки.

Тоска, которую Бартон настойчиво гнал много недель, пришла вся разом, целиком, и Бартон даже не смог сопротивляться.

Он прислушался к перебранке в углу. Трое мужчин, женщина. Клинт уловил, что они участники конференции, которая проходит в отеле. Инженеры или что-то вроде. Они яростно ссорились из-за каких-то чрезвычайно далеких от Клинта вещей. Бартон отвлеченно слушал их минут пятнадцать, уставившись на красные плафоны над баром. Они были развешаны по три: раз-два-три, пусто, раз-два-три, пусто, раз-два-три. За стойкой никого не было.

Клинт глотком допил виски, достал из кармана деньги, отдал их проходившему мимо официанту, поднялся и вышел под последние аккорды "Your latest trick". Он спустился по мокрому песку, дошел до кромки воды, мысленно отметил уровень отлива. Нашел вокруг себя несколько круглых камушков и начал метать. Камни уходили под воду ровненько, в одном и том же месте.

На девятом камне Клинт остановился и вдруг понял, что метал их в ритме раз-два-три, пауза, раз-два-три. Он с силой потер лоб, сел на песок.

Замер.

Через полчаса, очнувшись, замерзший и мокрый Клинт полез в сумку за курткой. Надел куртку, перестал дрожать, вытащил лук. Недовольно прошелся пальцем по свежей выбоине.

Среди того, что он сделал за прошедшие годы, не было ни одной однозначно неправильной вещи. Убийство – не грех, если придерживаться некоторых правил. И почему выходило так пусто внутри - он ответить не мог.

Или, может быть, мог, но отчаянно не хотел.

Клинт глубоко вздохнул и попытался напомнить себе, что он – человек действия, но мысль пробивалась глухо, будто из-под мутной пелены. И все-таки он с усилием встал, тщательно отряхнулся, спрятал лук.

Было ветрено, и море сдержанно шуршало по песку. Клинт еще некоторое время посмотрел на неторопливый прибой и медленно пошел – прочь от берега, прочь от бара, по песку через ночь под легким моросящим дождем к автобусной остановке, где стояло несколько такси.

Нужно начать что-то кардинально новое.

Либо уж перестать дергаться совсем.

***

В девять утра следующего дня директор Николас Фьюри получил звонок по очень интересной линии: этот номер директор всегда оставлял тем, кто не соглашался перейти к нему при первой вербовке. Никогда не поздно получить хорошего сотрудника, говаривал Фьюри сам себе в тишине своего кабинета, если, конечно, тишине вдруг удавалось задержаться там дольше, чем на час.

Агент Ситуэлл перезвонил по этому номеру через полгода после первой вербовки. Агент Хилл - через пару месяцев. Агент Филипп Джей Коулсон, всегда отличавшийся стальной выдержкой и взвешенным принятием решений, появился только через пять лет.

Почему-то все звонили около девяти часов утра.

Человек, звонивший на этот раз, привлек внимание ЩИТа давным-давно. Четыре года назад Фьюри наконец решился позвать его к себе, справедливо рассудив, что тогда разрушения примут гораздо меньший масштаб.

В тот раз человек отказался. Фьюри тогда был, в принципе, готов скоро увидеть его имя в сводке погибших в очередной перестрелке преступников, но человек оказался живучим. И, судя по охрипшему голосу и довольно невыразительному, но уверенному тону, директор не ошибся, когда пришел к нему в первый раз.

Закончив разговор с ним, Фьюри набрал другой номер.

- Фил?

- Сэр.

- Звонил младший Бартон, он придет сегодня в Управление, до обеда. Займешься им?

- Конечно. Минуту.

Пауза заполнилась стуком клавиш.

- Он сейчас в Вест-Энде. Судя по всему, заканчивает завтрак. Ориентировочно сможет добраться за час. Да, я смогу поговорить с ним, мой вертолет только в двенадцать.

- Хорошо, - кивнул Фьюри, едва успев подумать, что это совершенно дурацкий жест для телефонного разговора, и отключился.

Он задумался. Исключительно спокойный, услужливый, улыбчивый и не очень выразительный человек - агент Коулсон. Никто не стал бы утверждать, что в ЩИТе его боялись; боялись Хилл, самого Фьюри, на худой конец, но Коулсона - никогда.

Но при всем пиетете перед директором молодые сотрудники то и дело устраивали скандалы в его кабинете, а про Хилл распускали грязные, вдохновенные и романтические сплетни. Но Коулсона…

Его держали в уме, как Килиманджаро на плоскогорье Масаи - ясно, что он есть и спокойно доминирует над обстановкой, это было настолько очевидно, что никто, кроме Фьюри, об этом даже не задумывался. При любом отклонении от привычного порядка вещей весь ЩИТ, от подсобных рабочих до старших аналитиков отдела внутренней безопасности, негласно ориентировался на мнение Филиппа Коулсона – бывшего солдата, бывшего особиста и нынешнего главного руководителя отдела спецопераций и по совместительству лучшего специалиста по найму особо трудного персонала.

Это всё даже раздражало директора поначалу. Теперь он уже привык.

Фьюри постучал пальцем по корпусу телефона и попытался дословно вспомнить свои любимые строки из досье Фила.

За весь период службы в специальных войсках трижды получал выговор за неповиновение приказам и один раз - за инцидент в казарме. Во всех перечисленных случаях его решения, идущие вразрез с мнением руководства, наиболее адекватно отвечали ситуации и нанесли минимальный вред всем участникам конфликта.

@темы: Рейтинг: G, Nick Fury, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[Simorg]

И почему я всё время считал, что Бартон 6 уровня допуска?.. Вот идиота кусок
Как известно из коллекционки "Фаза 1", Бартон у нас 7 уровня, значит он, в принципе знал, что Фил не умер.

@темы: Clint "Hawkeye" Barton

---

[Simorg]

(с)

+ РЕЙТИНГ от того же автора

@темы: Рейтинг: NC-17, Fanart, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton

---

[Simorg]

(c)

---

Метемпсихоз

[arafrael]

Название: Метемпсихоз
Автор:  arafrael
Бета:  Maria Hill
Фэндом: Мстители / The Avengers (2012)
Персонажи: Клинт Бартон/Фил Коулсон, Ник Фьюри, Наташа Романова, Мария Хилл, Тони Старк
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, ER (Established Relationship)
Размер: немного поболее 40 000 слов.
Кол-во частей: 12
Статус: почти закончен.

Описание:
Клинт похоронил Фила и пытается научиться жить без него, скрывая от всех, что они вообще были вместе. Правда, нормально жить не получается, несмотря на помощь Фьюри. Клинт винит себя за смерть Фила, но изо всех сил держится за непрочную ниточку из воспоминаний и собственных нервов. Он почти смирился, вот только спокойно существовать ему все равно не дают.

Посвящение:
СОО, которе меня затянуло. И  bred_Karry, которая туда привела.

Иллюстрация от Yumi

Главы с 1 по 11

Да, я редиска. Да, я написала продолжение, хотя всем сказала, что не буду этого делать. Да, тут то, чего очень многие ждали и хотели. Нет, я никому ничего не обещала. Я просто выдала то, что родилось еще во время 10 главы. И выдам еще эпилог, в котором расставлю все по местам. Да, будет эпилог.

Глава двенадцатая

Глава двенадцатая

Есть люди, которые любят лето больше, чем зиму. Есть люди, которые больше любят зиму. С весной и осенью ситуация не вполне однозначная, но и у них найдутся свои фанаты.

А есть взбалмошные личности, которым в январскую стужу хочется тепла и бродить босиком по траве или мокрому асфальту. А в июльское пекло хлебом не корми, дай поиграть в снежки. Никакой определенности.

Бартон был именно из такого, последнего типа. В промозглом, унылом феврале ему хотелось весны, наверное, потому, что весной у него и Фила еще все было хорошо, не было никакой иномирной угрозы, не было коварных богов, что подчиняют себе и убивают исподтишка.

А сейчас, когда он ехал в пропыленном насквозь джипе по безжизненной, выжженной злым солнцем tierra de encanto, ни черта, кстати, не очаровательной, ему хотелось вернуться обратно во времени. В тот самый, проклятый простудой и бдениями на крышах февраль. В тот самый день, когда он вдруг поверил, что Фил к нему вернулся. В тот самый день, когда они вот так же ехали подальше из родной шарашки, искать свободу и немного счастья.

Вместо этого он, скрипя песком на зубах, целеустремленно чешет по Нью-Мексико в одном очень знакомом направлении. Август, жара адская, пот ест глаза поедом и кондиционера в машине, конечно же, нет. Магнитолы, даже самой примитивной – тоже. Всех развлечений Клинту оставалось наблюдать за перекати-полем да следить за уровнем бензина. Единственным утешением ему были воспоминания. Он ехал той самой дорогой, которой однажды возвращался с Филом после эпичного мордобоя Тора и железной махины под названием Разрушитель.

Зачем он вдруг отправился в Нью-Мексико, он бы и сам не смог объяснить. На волне ностальгии люди склонны делать и не такие глупости. Бартон прекрасно понимал, что это для него, бегающего по стране, словно волк от загонщиков, попросту опасно. За полгода, что прошли с того дня, как он сбежал от Коулсона, не было минуты, чтобы он ощущал пристальный взгляд, буравящий спину. Паранойя в таких тепличных условиях цвела и хорошела. Но она же и спасала его все это время.

И вот настала она, крайняя степень напряжения. Волку надоело упираться в кумачовые флажки на пути, и он решил пройти под ними. И пусть его следы охотники рано или поздно найдут. Лучше, если поздно. Хотя, если раньше, то так даже проще – бегать Клинту надоело. Инстинкт самосохранения не то чтобы отказал, но завалился спать, предоставляя хозяина судьбе.

Судьба (или собственное скудоумие) пинками пригнала его в Нью-Мексико. А если быть точным, то в небольшой мотельчик, всего-то в нескольких десятках миль от того места, где не столь давно рухнул Тор, а следом за ним Мьельнир. Собственно, к молоту они и ехали с Филом, точнее, к наспех оборудованному полигону рядом. А по пути решили переночевать в унылом, задрипанном номере. От которого воспоминания остались не менее теплые, чем от самой дороги.

Впереди показался городишко. Бартон сбавил скорость – разбираться с местным шерифом или кто тут вместо него у него желания не было. Мотель оказался на прежнем месте и даже не был похож на руины, только одна из букв в названии куда-то пропала.

За стойкой портье сидел все тот же старичок, которого интересовал лишь бейсбол по телевизору. Забирая у него ключи, Бартон задумался, а не тот же самый матч он сейчас смотрит? Почему-то Клинт решил, что это крутят запись, а дедок попросту ностальгирует.

Поднявшись в номер, он первым делом запер дверь изнутри, забросил сумку с вещами и оружием под кровать, а затем только выдохнул. Кажется, все нормально. Это был тот же самый номер, в котором они с Филом когда-то остановились. Те же канареечные стены, те же корявенькие натюрморты на них, тот же средней замшелости ковролин. Даже запах был прежний. И кровать. Двуспальная, разумеется, это Фил себе уяснил строго после их первой общей ночи.

Клинт ничком рухнул на нее, подтягивая к себе подушку. Носом втянул аромат, источаемый постелью, и удовлетворенно хмыкнул. Вполне вероятно, что ее не меняли с его прошлого визита. Интересно, а все остальное тоже осталось на прежнем месте?

Он сполз с кровати, забрался в шкаф и едва сдержал смех. Нет, в номере, может и убирались иногда, но как-то так вышло, что тут подобралась своеобразная библиотека, которую горничные до сих пор не удосужились выбросить. Диккенс по-прежнему мирно соседствовал с потрепанным номером Плейбоя, которого Бартон избегал касаться из брезгливости. «Графиня и садовник» тоже оказались тут, и даже получили в довесок «Графиню и сантехника». Бартона слегка перекосило от подобного мезальянса, к тому же он слабо себе представлял, как там, в графствах, с канализацией. А еще ему вдруг стало интересно, кто был тот тип, что собрал в кучу эту коллекцию.

Решив, что «Оливер Твист» проживет без него и в этот раз, Клинт решил помучить несчастного сантехника. Впрочем, с первых же страниц выяснилось, что не особенно он несчастный. Прочитав пассаж, посвященный нежным отношениям ножек графини и неожиданно мягких ладоней труженика вантуза и разводного ключа, Клинт решил, что много потерял в этой жизни, и в следующей обязательно пойдет по стопам Марио или Джо-водопроводчика.

Фигня в том, что чтение нисколько не отвлекло от собственных мрачных мыслей. Глазами Клинт скользил по страницам и даже успевал понять примерно треть из прочитанного, но при этом мысленно был далеко-далеко. Впрочем, далеко – это уже какая-то определенность. Клинт не знал, где, но знал – с кем.

Он бросил попытки вникнуть в текст, отложил книгу и откинулся на подушку. Потолок номера был скучен. Хотя, если вдуматься, то по количеству и частоте задумчивых взглядов, обращенных к ним, с потолками могут посоперничать разве что окна автобусов. Поэтому Бартон таращился в потолок, бездумно болтая ногами, и потихоньку приходил к выводу, что уже не уверен, выдержит ли взятый темп еще хотя бы пару месяцев.

А еще он жутко, до сжатых кулаков, до зубовного скрежета и закушенных губ, скучал по Филу. По его теплу, мягким взглядам, по рукам, зарывшимся в волосы. И чем дальше, тем чаще Клинт ловил себя на мысли, что воспоминания о прежнем Коулсоне и том, который целовал Бартона в камере, постепенно сливаются в одно, рождая в голове новый, цельный образ. Клинт с облегчением принял то, что по ночам видел во сне серые глаза, тощую фигуру и мальчишескую ухмылку, а не мертвого агента Коулсона с глубокой раной в груди.

Иногда он просыпался и резко вскакивал на кровати, слепо шаря рукой рядом с собой и никого не находя, а придя в себя, рычал в подушку от бессилия. Бартону было плохо в одиночестве, он сбросил фунтов двадцать за шесть месяцев, постоянно курил и хлестал кофе литрами, а перманентная мания преследования действовала на организм отнюдь не благотворно. Поглядывая изредка на свое отражение, Клинт думал, что выглядит еще хуже, чем в феврале, спустя полгода после похорон.

В общем-то, не только хандра заставила его сюда приехать. Еще были воспоминания о дурачествах, что они устраивали на этой самой кровати, о разговоре, что случился здесь же. Ноющая, режущая в груди тоска по Филу, от которой никак не избавиться, а забыться алкоголем или травкой не позволяло желание выжить. И надежда. Слабая, бессмысленная надежда. Бартон знал, что Коулсон не станет прятаться вечно. Возможно, какое-то время, пока здравый смысл в лице Старка сможет удержать его на месте. А потом он сорвется и начнет метаться по свету. И Клинт отчаянно хотел, чтобы это было не просто так, чтобы Фил искал его. Не просто искал, а чтобы нашел.

Опасно, очень опасно для обоих – показываться там, где когда-то уже бывали. Но ничего поделать с собой Бартон не мог – он слишком устал, слишком измотался и уже инстинктивно тянулся в знакомые места, чтобы хоть на день ощутить себя живым. Например, сюда, в этот старый мотель.

Через какое-то время созерцания потолка Клинт поймал себя на мысли, что у него закрываются глаза. Стоило лечь спать, наверное. Долгая дорога и жара сменились прохладным номером и возможностью сделать передышку. Бартон слабо помнил, как добрел до душа, как едва не отключился, блаженствуя от бьющей по коже воды. Единственное, что четко отпечаталось в памяти – то, как он осторожно выглядывал из-за занавесок, выискивая что-нибудь подозрительное на полуденной улице. Не нашел и потому позволил себе расслабиться и забыться тяжелым, давящим сном.

Ему приснилось… Ему приснилось, что он спит. Снова. Нет, сюжета как такового у сна не было. Скорее, это были ощущения, за которые Клинт цеплялся, не давая себе провалиться в темноту. Ощущения шершавых простыней под ладонями, клубящегося по углам мрака, стук ветра в стекло и скрип плохо закрытой дверцы шкафа с книгами. Клинт опять видел себя со стороны, лежащим в кровати гостиничного номера, мечущегося из стороны в сторону. Только в этот раз никого рядом не было. Он был один, одновременно в двух ипостасях. Как ни странно, эта двойственность не сводила его с ума и казалась вполне естественной. Так же, как и то, что сейчас в дверь должны постучать. Обязаны были постучать.

Он физически чувствовал, что там, за дверью, кто-то стоит. Черт побери, да не кто-то! Это был Фил, Клинт знал это откуда-то и больше всего на свете сейчас хотел, чтобы он постучал, а затем вошел, а дальше… А дальше он бы рехнулся от радости, наверное.

Негромкий, но настойчивый стук оказался столь явным, что Бартон не сразу сообразил, что уже не спит. Несколько секунд он сидел на кровати, вцепившись в простыню и тупо уставившись прямо перед собой, а потом до него дошло, что да, так и есть, действительно стучат. Сердце сделало паузу, а мир качнулся и сделал полный оборот, когда он подскочил с кровати, путаясь ногами в одеяле, бросаясь к двери.

Дверь распахнулась, а Бартон даже не успел задуматься, что поступил опрометчиво, кинувшись открывать не пойми кому, будучи в бегах и вроде как прячась. Одно успокаивало – те, кто мог прийти за ним сюда, вряд ли стали бы стучать. В лицо пахнуло сквозняком. Клинт, еще не до конца проснувшийся, неуверенно улыбнулся, предвкушая, что это, например, стучал Фил.

Разумеется, это был не он. В номер ломилась уборщица-мексиканка, размахивая радужной щеткой для пыли и что-то жизнерадостно лопоча. По биологическим часам Клинта было раннее-раннее утро, и потому он вспомнил свои не слишком богатые навыки испанского и высказал уборщице все, что о ней думал, а думал он мало хорошего. Уборщица гортанно выдала что-то обиженно-испуганное и поспешила ретироваться. Клинт раздраженно захлопнул дверь, прислонился к ней лбом и прикрыл глаза.

Глупо было надеяться, что Фил появится здесь так просто, как чертик из табакерки. Глупо, но так хотелось. Бартон вздохнул, отлепился от двери, обернулся… И замер, боясь спугнуть наваждение.

Рядом с окном, почти сливаясь с темными, пропыленными занавесками, стоял Коулсон.

* * *
«Фил, у меня слишком мало времени. Прошу, не бросайся догонять меня, как только это прочтешь. За мной следят, чтобы найти тебя. Я не хочу, чтобы ты опять попал в камеру. Какое-то время нам стоит побыть порознь. Не ищи меня и не бойся, меня они пока не тронут. И сделай все, о чем попросит Старк, он уже в курсе. Я надеюсь, мы сможем увидеться, как только все утрясется. Я надеюсь, мы вообще сможем когда-нибудь увидеться… Прости меня, пожалуйста. Я буду скучать. Клинт.
P.S. Я люблю тебя.
P.P.S. Не вздумай умирать, пока меня не будет рядом. И когда буду – тоже не вздумай»

* * *

- Я же закрыл окно, - хрипло выдавил из себя Клинт. – Закрыл, я точно помню.
- Плохо закрыл, значит, - сообщил Фил, разглядывая номер, избегая встречаться взглядом с Клинтом. – Мне понадобилось всего полминуты.

Клинт не ответил, жадно пожирая глазами фигуру Коулсона, облаченного в привычный черный костюм с чуть распущенным галстуком и закатанными рукавами. Фил за эти месяцы ничуть не сдал, напротив, выглядел вполне внушительно. Стал чуть шире в плечах, порядком оброс и даже избавился от впалых щек. Бартон с тоской подумал, что разлука никак на нем не сказалась, скорее, даже наоборот.

Коулсон сделал пару шагов от окна, по-прежнему не глядя на Бартона. Тот, все еще не отошедший от шока, шагнул навстречу, сгорая от желания сграбастать Фила в охапку, но в этот момент Коулсон поднял взгляд и это пригвоздило Клинта к месту не хуже Торова Мъельнира. В глазах Фила плескалась та же самая усталость, что сводила с ума Клинта. И тоскливое, загнанное выражение в них никак не могло быть замаскировано внешней уверенностью. Но поразило Бартона не это. Поразила разочарованность, с которой Фил взглянул на него. Как будто он чего-то ждал, а Клинт этих ожиданий не оправдал.

- Привет, кстати, - вяло произнес Коулсон. – А то мы что-то даже и не поздоровались.
- Привет, Фил, - отозвался Бартон, лихорадочно соображая, в чем дело. – Я… я скучал, – пробормотал он, не придумав ничего более адекватного.
- Я тоже, - просто ответил тот. – Тоже очень скучал. Жаль, не получилось увидеться раньше. Как ты?
- Сойдет для кризиса. Могло быть и лучше.

Фил присел на кровать, а Клинт все никак не мог приблизиться к нему.

- Фил, я не понимаю, что происходит?
- Зато я, к сожалению, понимаю прекрасно, что со мной и с тобой происходит, - одними губами улыбнулся Коулсон. – Мне следовало раньше догадаться.
- О чем догадаться, Фил? – недоуменно поинтересовался Бартон.
- Да все о том же, - Коулсон потер ладонями лицо, растрепал волосы и стал будто младше. – Это же ненормально – считать, что человек сумеет остаться прежним, пройдя через ад реинкарнации. Знаешь, тело – это очень много. Не привычки и условные рефлексы, а химия, какие-то внутренние процессы в мозгу, оно ведь вместе со мной не пришло в это тело, а осталось там, на Хелликарьере. Сюда пришла только моя память, ну, может еще и характер, - он невесело усмехнулся. – Все остальное, увы, мертво. Кажется, ты это раньше меня понял, раз не пожелал заново привыкать…
- Ты этого от Старка понабрался? – недовольно перебил его Клинт. – Про химию, мозг и прочую научную ересь?
- Неважно, - поморщился Фил. - Главное, до меня дошло наконец, почему ты тогда ушел и.. И до сих пор не выходил на связь, хотя мог.
- Еще как важно. Я убью Старка, если встречу, - пообещал Бартон. – Я сбежал, потому что за нами следили. И к тому моменту, когда мы сидели и жевали пончики, на меня уже вышли. Я просто заметал следы.
- Полгода? – иронично отозвался Коулсон. – За это время можно было пешком сгонять в Гватемалу, как ты и собирался.
- Да, полгода! – повысил голос Бартон. – Чтобы убедиться в безопасности. И в Гватемале я не был, не хотел светиться на границе. И… и какого черта, Коулсон? Что за херню ты себе там надумал?

Бартон не выдержал, быстро подошел к Филу и присел перед ним на корточки, взяв его ладони в свои. Коулсон заметно напрягся, но ничего не предпринимал, предоставляя инициативу Клинту. А тот пытливо смотрел ему в лицо, пытаясь поймать взгляд и понять.

- Фил? – негромко позвал он. - Фил, что с тобой? Ты что, решил, будто я тогда тебе не поверил? Что я сбежал, потому что испугался? Фил, я ведь был там с тобой, в камере, ты чего? Думаешь, я бы позволил кому-то к себе прикоснуться, если бы не доверял?
- Дело не в доверии… - начал Фил и замолчал.
- А в чем же еще? – удивился Бартон.
- Дело, не в доверии, а в том, кем я стал. Я не тот Фил Коулсон, к которому ты привык, с которым ты познакомился много лет назад, не тот, кого ты когда-то… - он не договорил. – Я иной, Клинт.
- Не тот, кого я когда-то полюбил? – медленно закончил за него Бартон. – Ты это в виду имел?

Фил промолчал, но по его лицу вполне можно было понять, что да, именно так он и думал.

- Знаешь, ты один из самых здравомыслящих и хладнокровных людей, что мне известны, - задумчиво произнес Бартон. – И потому я даже не сомневался, что уж кому-кому, а тебе не составит труда разобраться. Понять меня и не делать поспешных выводов. Наверное, я действительно резковато тогда сбежал, но Фил, ну пойми, наконец, я хотел тебя уберечь! Сам посуди, ты бы не дал мне уехать одному, ты себя знаешь!

Бартон все больше срывался на эмоции, пытаясь донести до Коулсона мотивы своего поступка, но тот будто не слышал. И тогда Клинт сделал то, о чем мечтал последние полгода – обхватил его и прижал к себе изо всех сил, пряча свое лицо у него на груди. Фил замер на мгновение и Клинт ощутил, как он едва заметно дрожит и сдерживает срывающееся от волнения дыхание, а затем обнимает Бартона в ответ.

- Я скучал, - прошептал Клинт. – Я жутко скучал, Фил, ты даже не представляешь… Хотя, - он фыркнул. – Ты, скорее всего, как раз представляешь. Ты мне снишься по ночам. Такой как есть, как сейчас рядом со мной – снишься.

Пальцы Коулсона вплелись в волосы Клинта, перебирая пряди, и тот шумно выдохнул, удерживая стон удовольствия.

- Тогда, в камере, я не просто тебе поверил. Я знал, что это ты. Не спрашивай, откуда знал, я все равно не смогу объяснить. Но уже тогда я был уверен в этом на сто процентов, - Клинт поднял голову. – Фил, посмотри на меня. Посмотри!

Их взгляды скрестились и Бартон вдруг потянулся вверх, ловя губы Коулсона своими. Вкус поцелуя вышел чуть горьковатым от дорожной пыли, что Коулсон успел нахватать, пока добирался сюда, но ничего слаще на свете сейчас для Клинта не было. Разве что… Тело почуяло поблизости что-то родное и тут же пожелало этим родным обладать. Клинт разорвал контакт и отстранился всего на миллиметр, чтобы прошептать: «Я люблю тебя». Еще один поцелуй и снова шепот: «Слышишь меня? Я тебя люблю».

Бартон продолжал целовать Коулсона, а руки его будто зажили своей жизнью, забираясь под рубашку, нащупывая там горячую, как железо на солнце, кожу, поглаживая каждый квадратный дюйм, до которого могли добраться. Хотелось погрузить ладони вглубь этой кожи, самому нырнуть в нее, ощутить в себе, и раствориться, чтобы быть рядом всегда, не отпускать от себя больше никогда. Как ему только могла прийти в голову эта мысль – отпустить и уйти самому? Дурак, какой же он дурак…

- Сам такой, - шепнули Клинту на ухо, и тут он понял, что последнюю мысль озвучил вслух. – Не смей больше так поступать, Клинт. Не надо.
- Не буду, - пообещал Бартон. – Прости меня, Фил. Я идиот… Я никуда больше не уйду без тебя, - он потерся носом о подбородок Коулсона. – Честное слово, - он ощутил, как чужая ладонь скользнула по его спине, щекоча лопатки. – Если что, будем делить все проблемы пополам. Плечом к плечу, против всех…

Рука тут же убралась с лопаток, а Бартона отодвинули чуть назад, чтобы можно было посмотреть на него в упор. Тот, не сразу понявший, что же такого он сейчас сказал, помалкивал, разглядывая в серых глазах собственное удивленное отражение, и только потом до него дошло. Именно это Коулсон хотел услышать от него. Не только сейчас, не только полгода назад и даже не годом раньше. Давно, когда между ними еще только зародилось нечто большое и теплое, что можно было делить только на двоих. И это лишь Бартона проблемы, что додумался он озвучить сию мысль лишь теперь, пусть уже давно она назревала где-то в подсознании.

Хотя, глядя сейчас на благодарную улыбку Коулсона, Бартон не ругал себя, что тянул так долго. Пусть. Главное, он сказал. Главное, его услышали.

Он чуть потянул Коулсона за галстук, чтобы тот наклонился, и поцеловал. Не как все разы до этого, легко, будто спрашивая, а глубоко, медленно, чувственно, касаясь своим языком чужого, стараясь за один вдох захватить как можно больше, кусая губы Коулсона и свои собственные. Странное желание раствориться никуда не делось, напротив, окрепло и разрослось внутри еще больше. Бартон с трудом заставил себя оторваться, чтобы дать Филу отдышаться и вдохнуть воздух самому.

Коулсон тяжело дышал и Бартон ни черта не понимал, что за странное выражение застыло в его глазах, предпочитая думать, что внутренне он сейчас Коулсона понимает куда лучше, чем снаружи. А внутри, он был уверен, Фил точно так же горел от желания. Увлечь его в новый поцелуй, от которого голова шла кругом и глаза закрывались, чтобы не дать сойти мозгу с ума, оказалось совсем не сложно.

Оторвавшись от Фила для очередного вдоха, Бартон понял, что ему мало. Губы горели, но этого было недостаточно, хотелось большего. Ум отказывался работать, и Клинт на чистой интуиции понял, что ему сейчас нужно сделать. Руки снова зажили своей жизнью, расстегивая пуговицы на брюках Коулсона, глаза заблестели, как у больного лихорадкой, а невинная и одновременно пошлая улыбка не желала сходить с лица. Фил сразу сообразил, что нужно Бартону, но мешать не стал, давая ему возможность все сделать самому, как он хочет.

- Я хочу тебя, - тихо произнес Бартон. – Я хочу тебя всего, как есть, целиком, прямо здесь и сейчас. Внутри себя и неважно как. И я тебя получу. Только попробуй меня остановить.
- И не думал даже, - усмехнулся Коулсон, но Клинт его, кажется, даже не услышал.
- И вообще, сейчас моя очередь.
- Ты о чем?
- Как о чем? – удивился Бартон, запуская руку в чуть приспущенные боксеры. – В прошлый раз ты сказал, что хочешь все сделать сам. Теперь моя очередь.
- Ну ты даешь, Клинт Бартон, - пробормотал Коулсон, откидываясь назад и упираясь руками в матрас, чтобы не рухнуть от ощущения сильной ладони на своем члене.
- Расслабься, - посоветовал Клинт. – Вспомни, как я делал это в первый раз.
- В первый раз мне показалось, что ты хочешь меня заживо съесть, - хмыкнул Фил, стараясь, чтобы голос не дрожал. – А во второй ты… Черт, Клинт!

Коулсон вскинулся от неожиданности, когда Клинт взял в рот почти до самого конца, не тратя время на предварительные ласки, сжал кулаки, сминая покрывало, и издал клокочущий звук. Клинт улыбнулся бы ему, если бы мог, и если бы губы не были заняты тем, что скользили по чувствительной коже, обжигая ее и обжигаясь сами. Язык инстинктивно толкал головку члена и успевал обвести ее по окружности при каждом движении Бартона назад. При каждом движении вперед Клинт был занят тем, чтобы заглотить как можно глубже – в данный момент этого Бартону хотелось больше всего. И с каждой минутой ему было все сложнее удержаться и не пустить в ход зубы, будто он действительно желал устроить своеобразный акт каннибализма. Впрочем, мысленный контроль, не дающий потерять разум и хоть немного не прикусить кожу, возбуждал не хуже, чем безумное наслаждение, что читалось на лице у закрывшего глаза Коулсона.

Занятый процессом, Клинт даже не успел уловить момент, когда сам возбудился настолько, что ткань его собственного белья начала раздражать уже только своим наличием на теле. Он осторожно, чтобы вдруг не кончить от неожиданности, коснулся себя, чуть надавил на бугор, выпирающий из трусов, а затем, стараясь не отвлекаться от основного занятия, сжал свой член. От одного движения перед глазами замелькала цветная метелица, а дыхание перехватило. Он замер, приходя в себя и понимая, что если сейчас продолжит в том же духе, то для него все закончится очень быстро и это будет нечестно по отношению к Филу. Тот, озадаченный тем, что Бартон остановился, чуть приподнялся, приоткрыл глаза, мутные и не особо осмысленные.

Бартон просунул руку ему под поясницу, для удобства и чтобы быть ближе, и снова принялся за работу. Коулсон от нетерпения двинул бедрами и Клинт ухитрился побить собственный рекорд, едва не задохнувшись от чужой плоти в глотке. Головка щекотнула нёбо, и Коулсон тут же отозвался на это стоном сквозь зубы. Клинт решил его немного поддразнить, снизив темп, и начал работать языком и губами чуть медленней, сосредоточившись на том, чтобы без внимания не осталась ни одна деталь стоящего колом органа. Каждая выпирающая вена была изучена, и не раз. Но больше всего Бартон хотел понять, что за вкус он ощущает, когда раз за разом втягивает в себя член Фила.

Что бы Клинт там не говорил Филу, но ему самому было в новинку происходящее сейчас, и было просто интересно изучать это тело и его реакции, сравнивать с тем, что было раньше, стараясь сделать все так, будто лучше быть уже просто не может. Но кроме любопытства и возбуждения внутри него разрасталось во все стороны почти забытое чувство – граничащая с собственническим эгоизмом нежность. Хотелось, чтобы этот момент не заканчивался, чтобы Фил сходил с ума, не пытаясь себя контролировать, как всякий раз, когда они были вместе. Хотелось доказать, что ничего страшного в том, чтобы отпустить себя, нет. Хотелось, чтобы этот человек принадлежал только ему и только с ним был… таким.

Бартон старался изо всех сил, не отвлекаясь на себя и даже мысли не допуская о том, чтобы опустить руку вниз и начать ласкать себя. Только если попросит Фил, да и то можно будет поспорить. К тому же Коулсону явно сейчас было не до того. Он закусил губу и зажмурился, в остальном почти не меняясь в лице, будто не ему сейчас отсасывал Соколиный глаз. Клинта это немного разозлило. Немного – ровно настолько, чтобы вконец обнаглеть, просунуть свободную руку под рубашку, погладить грудь и пальцами чуть сжать правый сосок Коулсона. Тот ошеломленно распахнул глаза и Бартон вновь поймал себя на том, что ему хочется улыбнуться, так потрясающе это выглядело. Рука переместилась, чтобы повторить тоже самое с левым соском.

Этого хватило. Фил не выдержал и сорвался, привстав и двинувшись вперед нижней половиной тела. Бартон успел увидеть полыхнувший в его глазах голод с легкой примесью сумасшествия. Успел увидеть, прежде чем правая ладонь Коулсона вцепилась в его затылок и резким рывком притянула к себе, заставляя Клинта взять так глубоко, что он действительно чуть не подавился. Он вроде недавно думал, что побил свой рекорд? Показалось. Кажется, сейчас он вообще станет олимпийским чемпионом в этом виде спорта. Ну, или ему поможет в этом Коулсон.

Добившись своей цели – заставив Фила потерять контроль над собой - Бартон постарался расслабиться и закрыл глаза, сконцентрировавшись на пылающих огнем губах и такому знакомому клубку внизу живота, стараясь не особенно париться над тем фактом, что его сейчас совершенно похабно трахают в рот. Единственное, что было важно, так это личность того, кто это делал. Личность Клинта вполне устраивала. Ситуация тоже. Но он все еще сдерживался, чтобы не начать трогать себя, будто предвидя, что это все – только прелюдия.

Фил стонал уже открыто, ничего и никого не стесняясь. Раскрасневшийся, с катящимся со лба потом, тяжело дышащий, как успел отметить Клинт, мельком открывший глаза, он растерял налет привычной цивилизованности и казался молодым кроманьонцем. Бартон и сам негромко постанывал, но негромко настолько, что полностью терялся за резкими стонами Коулсона.

А тот наращивал скорость толчков и совершенно не заботился ни о чем. Бартон все чаще сглатывал слюну и продолжал держаться, замечая, что головка члена уже не щекочет, а откровенно душит и давит. В этом тоже было свое, извращенное удовольствие, знать, что можешь дышать в полную силу, но при этом терпеть давление, и ловить свой, только себе понятный кайф и умудряться даже чуть посасывать на грубые рывки, что распирают глотку.

На минуту погрузившись в свои ощущения, Клинт пропустил момент, когда Коулсон вдруг начал работать с методичностью отбойного молотка. Такое пропустить в принципе было сложновато, но Бартон сумел, а когда опомнился, Фил уже все быстрее, выдыхая стоны через раз, двигался бедрами ему навстречу. Внутренняя поверхность щек, язык, горло и все остальное было истерзано атакой, но Бартон по смутно знакомому признаку – набухшей чуть больше головке, понял, что Коулсон уже почти на пике. Не то, что бы его слишком это беспокоило – он был готов принять все, что мог дать Фил, просто потому что хотел до конца распробовать нового, еще не познанного до конца Коулсона. Но в последний момент тот все же смог удержать себя и отстранил Бартона. Впрочем, Клинт заподозрил, что это просто какой-то застарелый рефлекс, потому что ничем и никак иначе себя он не проявил.

Но, так или иначе, кончать Коулсон решил себе в руку, а не куда-то еще. Бартон, которого так беспардонно отстранили от кульминации, уселся было на пол прямо перед Коулсоном, но потом решил, что оргазм тот будет испытывать в компании страдающего от стояка Клинта, встал и, глядя ему прямо в глаза, облизнул губы, показывая самый краешек языка. Того самого языка, от которого Фил только что слетел с катушек. Этого зрелища Коулсону оказалось достаточно. Он дернулся, выгибаясь в спине так, словно собирался сделать мостик. Бартон успел его подхватить и рухнул на кровать вместе с ним, удерживая в руках сотрясающееся от экстаза тело.

Фил тихо стонал, взрыкивал, когда его касался Клинт, шептал его имя, улыбался и Клинт улыбался в ответ. Несколько минут оба пытались отдышаться, а потом просто лежали. Точнее, просто лежал Фил, а Клинт давал ему передышку и старательно не думал, что дико хочет разрядки.

- Мне еще нужно тебя в чем-то убеждать? – спросил Бартон, когда Фил чуть успокоился и занялся тем, что вытирал руку о простынь.
- Можно ты будешь повторять это почаще? – фыркнул тот. – Мне показалось, я еще не все осознал.
- Да хоть каждый день, - оскалился Клинт и чуть боднул Коулсона в грудь. – Каждый день по несколько раз, пока меня не свалит старость.
- Да что ты знаешь о старости, сопляк? – шутливо возмутился Фил.
- А ты что знаешь? – парировал Клинт. – Ты молодой, здоровый организм, который способен несколько раз за ночь и вообще…
- Клинт, - угрожающе спокойно спросил Коулсон. – Ты хочешь сказать, что раньше это не я устраивал тебе такой марафон, что ты не мог сидеть неделю?
- Ничего я не хочу сказать, я вообще тут просто так… - под пристальным взглядом Бартон чуть стушевался и признался: – Ну ладно, я просто дразнился. Простишь?
- Ты невыносим, Клинт! – искренне рассмеялся Фил.
- Да я в курсе, спасибо. Повторяй это почаще, мне очень нравится.
- Да хоть каждый день, - произнес Коулсон, привставая на локте. – По нескольку раз, – он придвинулся к Клинту, нависая над ним. – В любой момент, если попросишь, - он невесомо поцеловал Клинта и последние слова произнес почти ему в губы. – Главное, ты попроси. Или намекни.
- Знаешь, - хриплым голосом отозвался Бартон. – Кажется, мы сейчас говорим не о том, чтобы ты называл меня задницей.
- А о чем? – с наигранным любопытством спросил Фил.
- Ты меня понял.
- Это просьба? – уточнил Коулсон. – Или намек?
- Это требование, Фил! Или ты сейчас меня трахнешь или…
- Или что?
- Не знаю, еще не придумал.
- А, ну раз так, я пока подожду, мне очень интересно, чем бы ты мог мне угрожать.
- Зацелую до смерти, - мрачно пообещал Клинт.
- Ого, это опасно! – усмехнулся Фил. – А если наоборот? – он нагнулся к шее Бартона и начал оставлять на ней метки одну за другой. – Ты выдержишь? – еще одна метка, чуть выше, на линии челюсти. – Я не слышу ответа, Клинт.
- Фил, пожалуйста, хватит, - попросил Бартон, который уже не мог терпеть и жмурился от каждого укуса. – Не мучай меня.
- А вот это уже больше похоже на просьбу, - удовлетворенно кивнул Коулсон, начиная раздеваться.

Бартон с сумрачным восхищением наблюдал, как Фил избавляется от пиджака, обуви, надоевших уже брюк, оставаясь в полурасстегнутой рубашке. Затем он встал на колени, чуть потянулся, помогая Клинту приподняться и, не дав ему опомниться, начал целовать, спускаясь от уже упомянутой шеи вниз, к груди и плоскому, поджарому животу. Бартон глухо заворчал от нетерпения, выгибаясь навстречу. На мгновение Фил остановился, вдыхая запах кожи Клинта, а потом невыносимо медленно стал стаскивать с него белье. Тот сглотнул, вспомнив практически все их совместные ночи, когда Коулсон делал так же.

- Клинт, - вдруг поднял голову Фил. – А у тебя есть что-нибудь, ну?.. - он неопределенно повертел пальцами. – Потому что если нет, то ты действительно не сможешь неделю сидеть, а нам сейчас не до того.
- Сумка, под кроватью, - выдохнул Бартон. – Боковой карман, там найдешь.
- Угу, понял, - Фил увлеченно начал копаться в указанном направлении. – Может, у тебя там и резинка есть?
- Нет там ничего такого, - буркнул Бартон.
- Да? То есть смазка есть, а всего остального нет? – иронично отозвался Коулсон, вынимая необходимое. - Ты на что рассчитывал в пустыне, Сокол?
- Да ни на что! – сердито проворчал Бартон, садясь на кровати. – Это для лука!..
- А, то есть это машинное масло, - с пониманием сказал Фил. – Ну что ж, Старк бы оценил, думаю.
- Фил! – окончательно разозлился Клинт. – Ты совсем? Ты решил меня довести, да? Это не машинное масло, это…

Бартона грубо заткнули поцелуем, не дав закончить гневную тираду. Пару секунд он повозмущался, а потом плюнул и решил, что как-нибудь отомстит Филу за эту пытку. Однажды. Не сейчас. Сейчас ему внезапно стало хорошо, когда Фил провел указательным пальцем от основания члена по всей длине, большим пальцем надавливая на головку. Бартон шумно вздохнул. Пытка сладкая, приятная, но от этого не менее пытка.

- Перевернись, - мягко скомандовал Коулсон.

Клинт послушно встал на колени, расставив их пошире, и закатил глаза, услышав за спиной смешок. Коулсон провел ладонью по его спине, спускаясь по ней вниз, задержавшись на минутку на двух ямках поясницы, раскрытой пятерней чуть сжал кожу, вырывая у Бартона очередной сдавленный стон. Оттуда он спустился дальше, к ягодицам, а точнее, к расселине между ними. Провел пальцем по ней, задевая вход и чуть надавливая на него. Клинт выгнул шею, стараясь хоть что-то сделать. Затем его коснулось что-то холодное и Клинт непроизвольно дернулся в сторону, но Фил удержал его, схватив за бедро.

- Тише, тише, это просто я, не бойся, - успокоительно прошептал он. – Не волнуйся, все будет хорошо, обещаю. Ты просто отвык.

Клинт кивнул, потому что говорить ему не хотелось совершенно. А когда первый палец Фила, чуть вкручиваясь, вошел в него, ничего цензурного он бы и не сказал. Коулсон дал ему немного времени, чтобы привыкнуть к ощущениям, и неторопливо начал сгибать и разгибать палец. Бартон, сам того не ожидая, выматерился от нахлынувших от ощущений. Коулсон лишь хмыкнул на это, добавив второй палец. Бартон снова негромко ругнулся, на сей раз от ощущения холодного, жидкого огня, который в него вливали. Мышцы саднило, хотелось сжаться и отползти в сторонку, чтобы не было так больно, но вместе с тем еще больше хотелось насадиться на эти пальцы, как можно глубже, чтобы они достали до чувствительного бугорка внутри.

От этого его удерживала рука Коулсона, сжимавшая бедро до синяков и удерживающая на месте. Бартон застонал, когда добавился третий палец, заерзал, тяжело дыша.

- Фил, не будь сволочью, - через силу выдавил он. – Хватит, я больше не могу. Сделай уже это!..
- Если я потороплюсь, ты сам завтра будешь об этом жалеть, - наставительно произнес Коулсон.
- А если не поторопишься, я сдохну прямо сейчас, и тебе будет стыдно, - почти прорычал Бартон.
- Только попробуй, - тонко улыбнулся Коулсон.

Видимо, решив, что Клинт прав и тянуть больше нет смысла, Фил прекратил терзать того понапрасну. Он несильно надавил на бедра Клинта, заставляя расставить его их еще шире, склонился и начал рассыпать по спине новые метки-засосы, придерживая за живот. Клинт подставил ему затылок и получил еще одну порцию жестких поцелуев. О том, что все это – отвлекающий маневр, он не догадался даже тогда, когда член Фила прикоснулся к раскрытому отверстию. Дошло до Бартона только тогда, когда внутрь него толкнулся уже не один палец, не два и не три, а нечто более ощутимое, что недавно он успел попробовать на вкус, а теперь… Теперь он тоже пробовал, но уже совершенно по иному.

Бартон вскрикнул, и вопреки всему прозвучало это как-то жалко. Или жалобно, как показалось Коулсону, который тут же застыл.

- Клинт? – обеспокоенно спросил он. – Что не так?
- Все нормально. Продолжай. И не вздумай останавливаться!..
- А ты выдержишь? – подначил его Фил.
- Спрашиваешь, - тихонько отозвался Бартон.

Фил выполнил просьбу – он больше ни разу не остановился и ни о чем не спрашивал Клинта. С первого движения мастерски сумев войти именно под тем углом, как нужно. А Клинт постарался не изображать изнеженную девицу, сжал зубы… И понял, что ему, на самом-то деле, все нравится. Что боль ушла, заменившись странным, жгучим наслаждением. Странным? Нет, просто забытым, старательно вытесненным из памяти месяцами одиночества, когда от одного только воспоминания хотелось выть и лезть на стену. И с каждым толчком в его тело память, почти окостеневшая, оживала, расцвечивая прошлое и настоящее.

Для Клинта, давно примирившегося разумом с новой внешностью Фила, наступил миг, когда с этим могло окончательно примириться и тело. Человек – это кусок крови и плоти, это набор электронных импульсов в мозгу, это гормоны и генетический материал. Все сразу и вместе с тем – ничего из этого. Человек – это та крайне нестабильная субстанция, что веками бередит умы людей своей непознаваемостью. Та неуловимая сущность, из-за которой воевали ангелы и демоны на небесах, а люди – на земле. Человек – это то, что для простоты принято называть душой.

Конечно, ни о чем таком Клинт не раздумывал. Некогда, да и не до того было. Он не раздумывал, не рассуждал и не анализировал. Он же не Тони Старк, в конце концов. Он не искал ответ, потому что и вопрос толком не успел придумать. Он просто понял это в тот краткий миг, когда Фил сумел загнать его на метафорическую вершину. Не чувствуя тела, не понимая, кто он, где он, что делает, Бартон испытал нечто, сродни катарсису, и от этого мир посветлел и рассыпался миллионами разрядов. Для простоты это состояние у людей принято называть счастьем.

В прожаренной солнцем пустыне, в старом мотеле, на раздолбанной от времени кровати, рядом с человеком, которого любил, Клинт чувствовал именно это. Он был счастлив.

@темы: Рейтинг: NC-17, Nick Fury, Tony Stark, Natasha Romanova, Phil Coulson, Clint "Hawkeye" Barton, Fanfiction

---

[arafrael]

Да, я понимаю, что к реальному положению дел это вряд ли имеет какое-то отношение, но это ТАК мило, что удержаться невозможно. Кликабельно, длиннопост.

(с)

@темы: Рейтинг: PG-13, Nick Fury, Fanart, Phil Coulson, Barton, Clint ", Hawkeye"